П е т р о в. А вот этого вам обещать не сможем. Будем исходить все-таки из объективных данных. Кстати, именно Басов вызвал нашу бригаду, следовательно, для него главное — интересы дела. А это не так уж и плохо.

П р о к о п е н к о. Интересы дела? Не думаю. Скорее, перестраховка. Он ведь из показушников. Старая школа. Всю жизнь крутился. Подхватывал на лету и шумел больше зачинателей. У него всегда были первые стахановцы, гагановцы… Теперь вот — социологические исследования. Потом отрапортует по начальству и в газетах. Он уже сейчас готовит себе защиту от возможных неприятностей в будущем.

П е т р о в. А что в этом плохого?

П р о к о п е н к о. Как — что?

П е т р о в. Это же естественно — защищать себя. Когда у вас насморк, вы же идете в поликлинику. Мы ведь думаем не только об интересах производства, но и о своих собственных. А если происходит совмещение, то это заслуживает только благодарности и даже денежной премии. Если я не прав — возражайте.

М у ж ч и н а (до того молчавший, встрепенулся). Ну что вы все за дела да за политику.

П е т р о в. Уже скоро начнем говорить о женщинах.

М у ж ч и н а (одобрительно). Ну! Вот у меня такой случай…

О л ь г а. О женщинах мне неинтересно. Константинов, идемте танцевать.

О л ь г а  и  К о н с т а н т и н о в  уходят.

М у ж ч и н а. Ты вот все объясняешь. Так объясни и мне. У меня трехкомнатная квартира. Спальный гарнитур, кухонный. А она от меня ушла к оборванцу. Как это понять?

П е т р о в. Это понять почти невозможно. Но все-таки попробуем разобрать вашу ситуацию. Во-первых, кто она?

М у ж ч и н а. Как — кто?! Баба!

П е т р о в. Вот! Уже что-то проясняется.

П е т р о в  идет по цеху и записывает номера неработающих станков. За ним хмуро наблюдают рабочие.

Б а й к о в. Зачем номера, вы лучше фамилии запишите. Я, например, Байков, токарь высшей квалификации. Сижу, лясы точу. А почему?

П е т р о в. И действительно, почему? (Присел рядом с ним.)

Подготовительный цех.

П р о к о п е н к о  у селектора. П е т р о в  сидит рядом с ним.

П р о к о п е н к о. Шестьсот сорок четвертый перенести на третью линию, тысячу сто двадцатый — на вторую, пятьсот двадцать седьмой поручается лично товарищу Самсонову. Предупреждаю, если через час не дадим шестьсот сорок четвертый на сборку, остановится конвейер. У меня все. Никаких отговорок и оправданий не принимаю. (Отключив селектор, повернулся к Петрову.) Теперь я готов выслушать ваши вопросы.

П е т р о в. Рабочий день в цехе начался в восемь?

П р о к о п е н к о. Разумеется.

П е т р о в. Протокол дефицита поступил к вам в восемь тридцать?

П р о к о п е н к о. Да. Но, надеюсь, вы понимаете, что это не наша вина?

П е т р о в. Разумеется. Но между восемью тридцатью и девятью пятнадцатью еще не работало двадцать два станка. Итак, потеряно двадцать семь часов тридцать минут, из них по вине руководства цеха — шестнадцать часов тридцать минут. Так?

П р о к о п е н к о. Так. Моя вина. Был на директорском совещании. Когда я на месте, я сразу задаю соответствующий ритм.

П е т р о в. А выход ли это?

П р о к о п е н к о. А у меня нет пока другого выхода. Здесь привыкли раскачиваться. Я применил жесткие меры, даже уволил несколько самых отпетых разгильдяев. Ну и что? Они перешли на нефтехимический — сейчас всюду не хватает людей. Мы можем выправить дело в одном месте, но эти же люди завалят дело в другом месте. (По селектору.) Виктор Степанович, когда вы будете переналаживаться? (Петрову.) И еще психология провинции — обижаться. Не понравилось — уйду в другой цех. И его берут: на одной улице выросли, в одну школу ходили. Здесь все поддерживают друг друга. С этим вы еще познакомитесь. Есть у меня начальник участка Самсонов. Человек с принципами. Так он не берет к себе на участок парней, у которых волосы чуть длиннее, чем его полубокс. Он работает только со стариками.

П е т р о в. А что же вы?

П р о к о п е н к о. А что я? У него один из лучших участков. Убери его — в цехе будет еще одной дырой больше, а у меня их и так хватает. Но я все-таки выведу цех из прорыва. Костьми лягу, но выведу.

П е т р о в. Ну, если костьми ложиться, то у нас вместо новых заводов надо сразу кладбище организовывать.

П р о к о п е н к о. А мне не смешно. Для меня это цель и смысл. Я хочу и дальше жить и двигаться вперед. Цех — для меня это не предел. И в этом нет ничего зазорного. И это не карьеризм. Это — желание принести больше пользы, использовать свои возможности. Знаете, мне вчера понравилась ваша мысль, чего тут скрывать: человек думает не только о производстве, но и о себе тоже. Главное, чтобы эти интересы совместились… А для меня сейчас очень важно наладить работу в цехе. Мне впервые доверили такой большой участок работы. Если я выиграю, я пойду дальше, если проиграю — это меня отбросит сразу на несколько лет назад. У нас ведь долго помнят неудачи, а в провинции об этом помнят всю жизнь. И, честно говоря, я очень рассчитываю на вашу помощь…

Кабинет директора завода.

Б а с о в  и  П е т р о в.

Б а с о в. Ну, каковы ваши первые впечатления?

П е т р о в. Их еще надо систематизировать… Иван Степанович, а с какой целью нас пригласили на завод? Мы всюду слышим: завод прекрасный, коллектив, традиции… Правда, сейчас модно проводить исследования…

Б а с о в. Понятно. С Константиновым говорили?

П е т р о в. И с Константиновым тоже.

Б а с о в. Между прочим, его точку зрения многие разделяют. Вы об этом еще услышите. Главное что? Работать надо! И все придет. Кое-что, конечно, устарело… Я, например. Хорошо бы заменить более молодым. В эпоху научно-технической революции надо быть молодым и спортивным. (Провел рукой по своему довольно большому животу.) А что такое — устарел? Возраст? Так я знаю людей, которым сегодня нет еще тридцати, а они уже устарели.

П е т р о в. В чем?

Б а с о в. Не знаю… По-видимому, потому что слишком современны… Недавно мы выдвинули на должность начальника цеха молодого инженера. Все при нем: эрудиция, деловитость, знание технологии и проблем управления, а дела с каждым днем идут все хуже. Ведь все данные у него есть, и решения его правильные, а дело не идет.

П е т р о в. Попробуем разобраться…

Б а с о в. Ну а если по существу, то на заводе положение только в общем благополучное. У нас старый завод. Мы жили много лет слишком спокойно. Конкуренции никакой. Единственное крупное предприятие — в Красногородске. У нас весь город кормился. А сейчас вошел в строй нефтехимический, и у нас катастрофически увеличилась текучесть!

П е т р о в. Естественно. У людей появилась возможность сравнивать: где хуже, где лучше.

Б а с о в. А я вот и хочу знать, где у них лучше, а у нас хуже. Я ведь не гений, я организатор. Главная задача — не упустить то, что можно использовать для пользы дела… Сейчас много говорят о научно-технической революции. А революция — это прекрасно! Революция выявляет истинную ценность человека. Раньше на то, чтобы доказать, что дурак есть дурак, требовались годы. А если это был осторожный дурак, на это не хватало и жизни. Сегодня ошибка увеличивается сразу десятикратно, сегодня дураки раскрываются быстрее!

П е т р о в. Это же великолепно!..

Б а с о в. Да. Но только на место одного может прийти другой, и снова государству влетает это в копеечку. Раньше было проще. Главным были анкетные данные, лучше, если было рабоче-крестьянское происхождение, потом добавилось образование. Теперь мы давно все советские, независимо от происхождения, и все с образованием. По каким признакам теперь будем оценивать работника?