Отдаленно грохочет гром.

Первый секретарь выслушал и спросил: «А ну, скажи, почему ты считаешь, что мы боимся быть зрячими и предпочитаем быть слепыми?»

В ь ю г и н. Ишь ты…

З а к и р о в. «Коммунисты, — отвечает наш герой, — имеют право критиковать самих себя. Если это неверно, надо перечеркнуть Устав партии. — И продолжает: — Этот начальник, видно, честный человек. Ехали они вдвоем, свидетелей нет, он мог сказать — клевета. Тогда досталось бы второму». Тут первый секретарь всех выгнал из кабинета… Скоро отца восстановили в партии и на работе. А могло повернуться совсем по-другому… Тогда Сагадееву не посчастливилось бы сидеть сегодня здесь.

Вьюгин криво усмехнулся. Председательствующий с какой-то новой приглядкой взглянул на Сагадеева, потом невольно посмотрел на Улина. Их взгляды встречаются.

У л и н (на этот раз его взгляд холоден и тверд). Разрешите?

Председательствующий кивает.

(Закирову.) Я должен напомнить — на суде побеждает не послужной список, не похвальные отзывы, а право, и только право. Речь идет о закулисной деятельности в сфере деловых отношений, искривлении политики в вопросе оплаты, точнее — об их следствии, о фактах нарушения закона. Только в этих рамках должно рассматриваться данное дело.

З а к и р о в (все поджидая подходящего момента, чтобы приступить к главному, о чем собирается сказать). Факты — свет лишь с одной стороны. Их не понять в отрыве от жизни… и от жизни самого человека. Случай, о котором я рассказал (Улину), по смыслу глубже «похвального отзыва». Не о том ли он говорит, что можно не склоняться в подобных ситуациях и все же остаться в живых?.. Никто у нас не мог противостоять — у себя — реформам-выкидышам, которые печенки проедали, «авторитетам», у которых бывало семь пятниц на неделе, — сей кукурузу, ликвидируй лошадей, личную скотину…

Неподалеку грохочет гром.

(Взглянул на Сагадеева.) Один он у нас смог, осмелился. Я испугался за него и стал умолять: давай свертывать подсобные — из-за них его собирались снимать. Тогда-то я понял…

В т о р о й  з а с е д а т е л ь. Что вы поняли?

З а к и р о в. Он осадил меня вопросом: «Чем мы выиграли войну? Только оружием? Нет, и отличной памятью! Было что вспоминать, чем дорожить. Почему крестьяне покидают землю? Мы успели отравить им память! (С чувством.) Надо расшатать ее, их больную память, и навязывать здоровую. Пока не поздно. Деньги нужны для этого! Чуда не жди». (Иным тоном.) Смелость — это еще не оригинальность. Она хороша, когда подталкивается тревогой… Так бы и сняли его тогда, но тут состоялся Пленум ЦК. Шестьдесят пятого года. Призыв к личной инициативе, экономическим методам управления… лучше применяться к земле, на которой живешь, — все это совпало с тем, что уже делал Сагадеев.

Улин взглядом и движением бровей просит у председательствующего разрешения.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (кивнул ему; Закирову). Спасибо.

Закиров садится.

У л и н. Закиров. (Неопровержимо.) Человек, как я понимаю, — это то, что он есть сегодня. И всегда неловко, когда сегодняшнее человека начинают подпирать его прошлым. Прошлое его обретает вес только в связи с его настоящим.

Председательствующий внимательно смотрит на него, словно почувствовав его железную хватку.

Товарищ председатель. Как я и предполагал, повторные сообщения свидетелей ничего нового не добавляют по существу. Мы топчемся на месте. Поэтому я настаиваю на прекращении подобных показаний.

Я к у б о в. Я поддерживаю.

В ь ю г и н (грузно поднимаясь среди напряженного молчания зала, сдавленным, хрипловатым голосом). Я прошу дать мне слово. У меня есть кое-что новое. (Скрипнув протезом, опирается на здоровую ногу.)

Во взгляде Улина — требование не отклонять его ходатайство.

Второй заседатель что-то шепчет председательствующему на ухо; тот оборачивается к первому заседателю; из ее жеста и шепота трудно понять что-либо.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (Улину). Простите. (Вьюгину.) Что вы хотите сообщить нового? Только по делу.

В ь ю г и н (с ходу). В страшную засуху, два года подряд — вы ее должны помнить, — мы вылетели бы в трубу, порезали бы весь скот, растеряли людей, если б не было у нас консервного цеха, подсобных промыслов, деятельность которых прокурор назвал чуть ли не экономической диверсией! (С жаром.) Мы выдержали эти два года, когда все выгорело, и сохранили заработок людям еще и потому, что десять лет укрепляли хозяйство, всего накупили, понастроили, вернули колхознику веру в труд, в колхоз! В засушливые годы мы не взяли у государства ни одного рубля. Если бы мы позволили засухе застать нас врасплох, вырезали бы всю скотину, взывали к государству о помощи, как делали это другие, нахапали бы кредиты, ссуды, а потом бы обивали пороги, чтобы их списали, — вот тогда, по-вашему, мы поступили бы правильно и все было бы законно!

Х а р и с о в а. Вот именно…

В ь ю г и н. Три года назад в нашем колхозе проводили семинар. Руководителей колхозов, совхозов из нескольких союзных республик. Вместе с учеными. Что же они писали в нашей многотиражной газете? (Разворачивает газету.)

У л и н (председательствующему). Это отвлечение суда от существа дела.

Второй заседатель что-то шепотом доказывает председательствующему.

В ь ю г и н. Я займу всего минуту…

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (Улину, извиняющимся тоном). Давайте послушаем. (Вьюгину, сухо и строго.) Только коротко.

В ь ю г и н. Директор павильона экономики сельхозпроизводства ВДНХ. (Читает, еле сдерживаясь.) «Павильон родился в муках. Скептики говорили — едва ли найдем материалы об экономических достижениях сельхозпредприятий. Не будь таких колхозов, как «Красный луч», не было бы и павильона». Профессор Института экономики сельского хозяйства: «Красный луч» отвечает всем современным требованиям». Председатель колхоза, Герой Соцтруда. Белоруссия».

Баимов оборачивается к Вьюгину, точно намереваясь что-то сказать.

(Упрямо.) «Когда я ехал в этот колхоз, думал — нам полезно будет посоревноваться. Теперь вижу: мы конкурировать не можем. Надеюсь, скоро товарищ Сагадеев будет носить звание Героя Труда».

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Достаточно.

П е р в ы й  з а с е д а т е л ь (Вьюгину). Это где опубликовано?

В ь ю г и н. В многотиражке колхоза.

П е р в ы й  з а с е д а т е л ь. Колхоза, где председателем был Сагадеев?..

В ь ю г и н. Да.

П е р в ы й  з а с е д а т е л ь (заметно поморщившись). Спасибо.

П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Можете сесть.

Вьюгин уставился на первого заседателя. Рука с газетой так и замерла.

Б а и м о в. Позвольте мне? Председательствующий Пожалуйста.

Сжав губы, Вьюгин опускается на стул. На лице его нет торжества победителя.

Б а и м о в (поднимаясь). Я не навязываю суду своего мнения, но хочу сказать — «эмоциональный» суд здесь явно недостаточен, он не задевает самого существа явления. (Точно в кругу сочувствующих ему людей.) Дело с Сагадеевым осложнялось еще тем, что он имел вдохновителей; они расхваливали его, глядя на вещи со стороны, видя лишь то, что лежало поверху… Да, деньгами тебе дается сила. Только всегда ли она бесспорна, всегда ли сопутствует победе?.. Поневоле вспоминается мне признание одного — одаренного — писателя, как он стал зарабатывать деньги выступлениями. Шло время, и вот вдруг обнаружил: говорить стало легче, чем писать…