Джордану вдруг вспомнилось прощание Буррони с сыном.

Бывай, чемпион…

Будь у его племянника отец, который мог так его напутствовать, быть может, Джеральд и не стал бы Джерри Хо. Но эту версию придется сдать в архив, поскольку подтверждения ей уже не найти.

– У Джеральда были здесь друзья?

Хуган пожал плечами.

– Ну, за ним всегда ходили толпами. Он на свой лад был для многих идолом. Но он слишком уж рьяно показывал всем, что ни в ком не нуждается. В том числе и в нас. – Ректор поставил локти на стол и чуть подался к Джордану. – Я следил за его успехами, когда он ушел от нас. Позвольте мне быть с вами откровенным и не сочтите за цинизм. Мне очень жаль, что его постигла такая участь, но меня это не удивило.

Меня тоже, к сожалению.

Этот экскурс в биографию Джеральда он выслушал только ради того, чтобы еще раз удостовериться в правильности оценок ректора. И удостоверившись, решил перейти к истинной цели своего приезда в Покипси.

– Возможно, вы еще не в курсе, мистер Хуган. Вы не слышали сегодняшние новости?

– Нет, я с раннего утра играл в гольф.

– Минувшей ночью в своей нью-йоркской квартире была убита Шандель Стюарт. Она тоже у вас училась. Примерно в одно время с Джеральдом.

Джордан сообщил об этом сухо и бесстрастно, но в душе его теплилась крохотная надежда. Ректора же его известие смутило и расстроило. Он снова начал без особой нужды протирать очки.

– Да-да, я ее отлично помню. Как это случилось?

– Мистер Хуган…

Ректор взмахом руки прервал его:

– Зови меня Трейвис, ладно?

Джордан обрадовался: неофициальную беседу всегда легче выстроить.

– Ладно, Трейвис. То, что я тебе скажу, должно остаться между нами. Пока нам удалось каким-то чудом скрыть подробности, и нам бы не хотелось терять это преимущество. А подробности таковы: убийство Шандели и убийство моего племянника – звенья одной цепи.

– Я могу спросить, что навело вас на эту мысль?

Излагая технику убийств, Джордан все же ощущал смутное беспокойство. Любой уважающий себя Питер Пэн его испытывает.

– Дело в том, что убийца придал их трупам позы персонажей «Мелюзги».

– То есть Чарли Брауна и прочих.

– Ну да. Джеральд сидел у стены, к его уху приклеили уголок одеяла, а Шандель посадили к роялю. Линус и Люси.

Трейвис не попросил разъяснений, значит, ему хорошо известны персонажи этих комиксов.

– И еще дома у Стюарт мы нашли улику, которая дает понять, что следующей жертвой будет Снупи.

Трейвис Хуган, ректор Вассар-колледжа в Покипси, человек, составивший свою жизнь из слов, в этот момент подбирал их с трудом.

– Боже милостивый! Это же безумие!

– Именно так. У тебя нет никаких соображений?

– Абсолютно никаких. И не только по поводу комиксов, но и насчет какой-либо связи Джеральда и Шандели. Мирок у нас тесный, все всё про всех знают, а уж про этих двоих – и подавно. Но я ничего не слышал об отношениях твоего племянника с бедной девочкой.

– Что ты можешь о ней сказать?

– Богата, отвратительный характер. Психика тоже не в порядке. О мертвых плохо не говорят, а хорошего о ней не скажешь.

– Она была дружна с кем-нибудь?

– Тот же случай, что и с твоим племянником, только со знаком минус. Джеральд ни с кем не хотел знаться, а с ней никто знаться не хотел. Единственная, кого с натяжкой можно было назвать подругой, – Сара Дермот.

«Все-таки дело движется, – подумал Джордан, – петелька за петелькой, ряд за рядом».

– Что она за человек?

Хоган повернулся к компьютеру и забарабанил по клавишам. Потом откинулся на спинку и прочел выведенное на экран:

– Сара Дермот, из Бостона. Училась у нас по стипендии. Она входила в тот небольшой процент студентов, о котором я тебе говорил. Умна, способна, весьма тщеславна.

Слово «весьма» он подчеркнул.

– Шандель и Сара вместе учились на факультете режиссуры. Думаю, Сара какое-то время терпела ее, полагая, что от семьи Стюартов можно многое получить, но потом сломалась: Шандель невозможно было выносить даже ради карьеры.

– А где мне найти эту Сару Дермот?

– В Лос-Анджелесе. Она работает в Голливуде. Кажется, у нее контракт с «Коламбиа Пикчерс». Недавно была на встрече выпускников.

– Мне бы с ней поговорить.

– Это нетрудно устроить. – Хуган нажал кнопку на селекторе. – Мисс Спайс, дозвонитесь, пожалуйста, Саре Дермот в Лос-Анджелес и соедините меня с ней по прямому.

Не прошло и минуты, как телефон зазвонил.

– Сара, это Трейвис Хуган.

Последовала небольшая пауза, необходимая для краткого ответа по междугородному.

– Спасибо, хорошо. У меня сидит человек, которому надо с тобой поговорить по очень важному делу.

Джордан взял протянутую ему трубку.

– Мисс Дермот, здравствуйте. Меня зовут Джордан Марсалис, я из нью-йоркской полиции.

В сущности, это не ложь, а лишь полуправда, по крайней мере в данном случае. Ему ответил голос деловой и очень занятой женщины. Точной и лаконичной. Вежливой в пределах, допустимых для бизнес-леди.

– Чем могу быть полезна?

– Извините за беспокойство. Дело в том, что случилось несчастье. Убита Шандель Стюарт.

Такое известие заставило Сару Дермот на миг забыть о карьере.

– Боже мой! Когда?

– Сегодня ночью. Я хочу задать вам несколько вопросов, но прошу учесть, что наш разговор сугубо конфиденциален.

Долго ли тебе удастся сохранить информацию в тайне, если ты будешь болтать с каждым встречным, подумал Джордан, но утешил себя тем, что яичницу не сделаешь, не разбив яиц.

– У нас есть основания полагать, что ее убийца не так давно расправился с Джеральдом Марсалисом. Вы слышали о его смерти?

– Да. Передавали по Си-эн-эн.

Сара Дермот, видимо, только теперь сообразила, какую фамилию он назвал, представившись.

– Погодите, вы что, родственник?

– Да. Джеральд был моим племянником.

– Мои соболезнования. У Джеральда был тяжелый характер, но все равно жаль его.

– Вы его знали?

Она ответила не задумываясь:

– Да его толком никто не знал. Он был талантлив, но это, так сказать, «пограничная» натура. Нелюдим, интроверт, бунтарь, одиночка.

«Вот и еще один справедливый ярлык», – подумал Джордан.

– А Шандель Стюарт?

– То же самое, только без опоры на талант. Если она с кем и делилась, то лишь со мной. В Вассаре Шандель практически ни с кем не общалась, но ходили слухи, что за пределами кампуса она ведет очень бурную жизнь. Если вы уже навели о ней справки, то поймете мой намек.

– Я понял. Какие у нее были отношения с Джеральдом?

Последовала пауза. Голос Сары Дермот зазвучал уже не так уверенно:

– Нормальные. Сколько мне помнится, они здоровались, и не более того. Джеральд был слишком колюч, а Шандель слишком богата, чтобы их что-то могло связать.

– Я задам вопрос, который, возможно, покажется вам странным, но прошу вас, хорошенько подумайте, прежде чем отвечать.

– Спрашивайте.

– Вы не слышали, чтобы Шандель или Джеральд по какому-либо поводу упоминали «Мелюзгу»? Линуса, Люси или что-то в этом роде?

– Да нет… Хотя постойте, был один случай.

Сердце Джордана сделало двойное сальто-мортале. Только бы приземлилось на ноги, а то долго ли до беды.

– Захожу как-то раз к ней в комнату. Шандель принимает душ. Пока я ждала, заметила у нее на столе записку.

– Не помните, что там было написано?

– Помню дословно. «Завтра. Пиг Пен».

– И кто называл себя Пиг Пен – не знаете?

– Не знаю.

– И что было потом?

– В этот момент вошла Шандель и увидела, что я разглядываю записку. Она разорвала ее на мелкие клочки и опять ушла в ванную. Видимо, спустила их в унитаз, потому что я сразу услышала шум воды.

– Вам это не показалось странным?

– Шандель Стюарт вообще была со странностями.

Джордан без труда в это поверил.

– Больше вам ничего в голову не приходит?

– Нет, но я постараюсь припомнить.