– Хорошо! – Коля радостно потер руки. – Значит, скоро все закончим!

– Не знаю, не знаю, рыцарь. Что-то здесь не так.

– Все так! – Коля постучал кулаком о кулак. – Все, лети. Не отвлекай.

– Будь осторожен, рыцарь! – прокричал мирцаир на взлете.

– Пока Коля беседовал с ним, устроители соревнований что-то покрикивали в стороны трибун, по всей видимости, объясняли народу новые правила панкратиона. Зрители остались довольны нововведением. На трибунах началось волнение, послышался одобрительный гул и свист. Бойцы же удивленно переглядывались друг с другом. Коля заметил, что римские атлеты, одетые в черную униформу, в отличие от иноземных, стояли неподвижно. Ни один мускул не дрогнул на их лицах. Похоже, они все знали заранее. Кроме того, Коля заметил, что оцепление поля стражниками усилено по меньшей мере вдвое.

Дробно забили барабаны. Участников панкратиона повернули направо, и они длинной вереницей зашагали к месту проведения состязаний, ограниченному по широкому периметру ограждением из толстых деревянных жердей, выполненным по типу загона для скота. Всех участников завели в загон и закрыли за ними ворота. Над стадионом нависла тишина. И тут Колю посетила простая по форме и очень глубокая по содержанию мысль.

«Простой воин не сможет выиграть у императора», – вспомнил Коля слова Нерона. Как же все просто! Почти восемьдесят римлян против сорока иноземцев. И не каждый из них за себя будет драться, а все вместе против каждого. Нет, не против каждого. Они же тебя будут стараться уложить в первую очередь, Коля. Замочить, чтобы ты, Коля, не смог выиграть третье состязание. Пусть выиграет любой, но не ты. Вот так. Как же все до идиотизма просто. Зато народу понравится. Зрелищно! Мощно! Необычно! А ты не прост, Лев Давидович! Любитель народа. Ну, что же делать-то? Ничего не остается. Сигнала к началу ждать. Скоро уже там?»

Скоро. Сигнал себя ждать не заставил. Что-то грохнуло, зазвенело, будто огромную кастрюлю уронили.

«Это у них типа гонга», – успел подумать Коля и тут же получил крепкий удар в челюсть от стоящего рядом африканца. Битва началась. Африканец тоже заработал удар в затылок сзади и тут же слег. Все вокруг заколыхалось бестолковым, безмозглым стадом.

Коля не ошибся в своих догадках. Римские бойцы, словно боевые машины, начали свои четко скоординированные действия. Друг с другом они, само собой, не бились. Часть из них накинулась на зарубежных бойцов и превосходящими силами начала их теснить, а человек двадцать римлян навалились разом на Колю, и он понял уже в первые секунды схватки, что ему придется серьезно потрудиться. Кто-то хорошо подготовил этих ребят. Они не нападали спереди, опасаясь тяжелых кулаков Коли, а старались зайти со спины, как осторожные шакалы, встретившие на своем пути матерого волка. Коля успел схлопотать насколько тяжелых ударов в затылок, сам приложил не раз своим кулаком наглецов, посмевших напасть на него во фронт. Трое римлян уже лежали на земле с лицами спокойными, отрешенными и беззаботными. Противники раз за разом метались Коле в ноги, стараясь сбить его на землю. Меж тем схватка в загоне приобретала все более ожесточенный характер. Правил боя тут не было и в помине. Надо отметить, что заграничные бойцы оказались сообразительными парнями. Они быстро поняли сценарий спектакля, написанный не для них. Из яростных противников они превратились в сплоченных союзников и слаженно начали биться с римскими атлетами. Несмотря на превосходящие силы противников, они оказывали им достойное сопротивление. Ведь каждый из них был чемпионом своих земель. На Олимпиаду кого попало не посылают. Битва обрела новое качество – противостояния иноземцев и воинов империи.

На трибунах тоже мало-помалу начали осознавать мерзкую подноготную этой затеи. Сквозь шум схватки Коля слышал нарастающий неодобрительный свист, а затем трибуны разорвались яростным ревом. Коля не понимал, что кричат на трибунах. А оттуда доносились конкретные пожелания победы иноземным гостям. Ведь на рибунах присутствовали преимущественно эллины, а они всегда ненавидели своих завоевателей и желали им самого худшего.

Меж тем до победы было еще ох как не близко, если вообще она была возможна, эта победа. Примерно треть атлетов зарубежья уже лежали на земле, смешанной с кровью, не в силах подняться. Но и несколько десятков римлян тоже нашли себя в числе поверженных. В пылу схватки Коля успевал замечать, как отбивается сумоист из Японии от трех насевших на него противников. Тут же рядом на землю завалили его земляка каратиста и месят ногами, как в обычной уличной драке. Сам же Коля, прижавшись спиной к ограждению загона, весьма удачно отбивался от нападавших, но он видел, как тают разрозненные силы бойцов. Еще немного – и римляне добьют их всех и накинутся на него, на Колю. Тогда уж исход схватки будет непредсказуем. Коля принял решение.

– Ко мне! – голосом Зевса с небес крикнул он. – Ко мне во имя мира, Эллады и России! Ко мне! – И добавил многоэтажную фразу на международном языке.

Его поняли, и уже менее чем через минуту вся масса зарубежных атлетов сконцентрировалась вокруг Коли, сжалась, будто стальная пружина, чтобы распрямиться с новой силой. Схватка прекратилась сама собой. Их осталось двадцать восемь вместе с Колей. Против них стояли около пятидесяти противников. Они смотрели друг на друга. Трибуны замерли. Все ждали, что будет дальше, и тут Коля увидел, как римляне разом достали что-то из складок своих черных одеяний.

«Это же кастеты! – сообразил Коля. – Полный беспредел! Ну уж нет!»

Стоящие рядом с Колей бойцы тоже увидели оружие уличных драк. Они яростно и обреченно зарычали, понимая, что им будет трудно биться против вооруженных, числом превосходящих противников.

На трибунах затаили дыхание.

– Что же будет? Что же будет? – взволнованно шептала нимфа на трибуне.

– Что будет, то будет, – бормотал Петрысь. – Я это шапку-невидимку ему дам. Вот сейчас дам.

– Сиди! – проблеял сатир. – Раньше надо было давать. А теперь что? Все. Конец. Сейчас всех положат.

Римские бойцы растянулись полумесяцем, обходя иноземцев с флангов. Еще секунда-другая – и они кинутся вперед.

– Ну уж нет! – процедил Коля сквозь зубы. – У меня тоже есть оружие.

Возле своих ног он присмотрел бездыханное, окровавленное тело бойца.

– Извини. Тебе уже все равно, а мне пригодишься, – произнес Коля, наклонился, схватил мертвого за лодыжки, поднял, взмахнул им над головой, оскалил рот и с диким криком кинулся вперед.

Противник никак не ожидал такого поворота событий и сыпанул в стороны. Но Коля успел зацепить по кругу бездыханным телом пару римлян. Те разом откинулись. Еще круг над головой и колени подкосились сразу у троих. А за Колей шли объединенные силы бойцов всего мира.

– Россия, вперед! – рычал Коля. – За мной!

– Я же знала! Я знала! – завизжала нимфа.

– Коля-а-а-а! – завопил сатир. – Ты лучший!

– Пушка с горы бабах! – поддержал его Петрысь.

Но римляне сдаваться не собирались. Битва вошла в свой апофеоз. На трибунах исступленно вопили. Такого никто и никогда еще не видел, даже на гладиаторских аренах. Бойцы падали один за другим с той и другой стороны. Но там, где появлялся Коля со своим страшным, смертельным оружием, у врагов не оставалось шансов на победу. У римлян хрустели кости, и они начали сдавать. Постепенно численный перевес перешел на сторону объединенных сил мира, и вскоре последний римлянин вспахал затылком землю. Коля в последний раз крутанул телом над головой и, убедившись, что противники повержены, бережно опустил его.

– Спасибо, друг, – промолвил он, выпрямился и посмотрел на оставшихся стоять на ногах бойцов.

Их осталось пятнадцать, в том числе сумоист с окровавленной головой и шатающийся каратист. По правилам, бойцы должны были продолжить схватку, чтобы выявить сильнейшего. Они бросали друг на друга тяжелые взгляды, но что-то их останавливало. Что? Перестав переглядываться, они разом посмотрели на Колю. Стадион снова затих. Коля же был полон решимости продолжить схватку и даже вновь поднять бездыханное тело с земли ради победы, но тут сумоист показал на него рукой и что-то хрипло произнес. Каратист кивнул, и оба разом опустились на землю. За ними следом подогнул ноги стоявший рядом африканец, и все остальные бойцы как один последовали их примеру. Коля же остался стоять на ногах. Он недоуменно оглянулся по сторонам. Что происходит? Он еще не понимал, что лучшие бойцы мира в знак великого уважения к величайшему воину отказались от схватки с ним и отдали без боя ему победу. Коля это еще не понял, а трибуны уже взорвались восторженными приветствиями.