– Вот козлище, – пробормотал Коля. – Кто мне будет переводчиком блеять?

Гвардейцы разом обнажили клинки. Решительные, однако!

«Переводчик не потребуется, – предположил Коля. – А вот лом и друг топор сейчас бы кстати были. Жаль, в машине остались. Назад поворачивать? Не, не пристало Рыцарю лома и топора на попятный идти».

Коля наклонился, подобрал с земли увесистый камень и, многозначительно глянув на своих противников, подбросил его на ладони.

– Мы уже видели, как ты камни бросал. Достаточно, – послышалось из-за спины воинов.

Их строй раздвинулся, и Коля увидел неподалеку от себя невысокого, крепко скроенного индивида, облаченного в пурпурную с золочеными узорами римскую тогу. Индивид властно повел рукой, и гвардейцы мгновенно спрятали мечи в ножны. Незнакомец, шелестя тогой, медленно приблизился к Коле и взглянул исподлобья бесцветными, холодными, как горный лед, глазами. Тень надменной улыбки скользнула по его губам.

– Я император Нерон, – представился индивид на чисто русском языке.

– Нерон? – недоверчиво переспросил Коля. – Я видел Нерона на трибунах.

– Там был мой двойник. Кстати, камень можешь выбросить. Он пока тебе не понадобится.

– Двойник? Да иди ты! Он же не похож на тебя! – воскликнул Коля, возвращая камень на землю.

– Какая разница? Народ верит – и ладно. Народ многому верит. Народ – это всего лишь стадо, а император – его пастух. У меня хорошее, племенное стадо. Пошли. Надо поговорить.

Нерон показал рукой направление, и Коля заметил чуть поодаль среди деревьев небольшую ротонду. Подойдя вместе с императором к парковому сооружению, он увидел там столик с двумя кубками и блюдо с фруктами. Тут же стояли два кресла с золочеными подлокотниками в виде львов.

– Присаживайся. – Нерон показал на одно из кресел, сам тоже сел и поднял кубок.

– За знакомство.

– Спасибо, нет, – отказался Коля.

Нерон криво ухмыльнулся.

– Думаешь, отравлю? Может быть. Но не сейчас.

– Я не пью.

– Спортсмен? Это хорошо. Уважаю.

– Ты где так по-русски научился чесать?

– С детства.

– А кто научил?

– Он. – Нерон ткнул пальцем в небо.

– А если серьезно?

– Я серьезно.

– Короче, я пошел. Мне некогда сказки слушать. – Коля поднялся из-за стола.

– Не спеши. – Нерон многозначительно повел глазами по сторонам. – Здесь я решаю.

– Ты уверен? Я ж не из твоей отары.

– Мне нравится твоя самонадеянность, воин. Ты сядь. Куда спешишь?

– У меня режим. Завтра соревнования.

Нерон скривился в подобии улыбки.

– Ты все равно их не выиграешь. Не спеши.

– Это почему же?

– Сядь. Из какого года тебя, воин, сюда закинуло?

Этот вопрос заставил Колю задуматься. Мало того что этот Нерон разговаривает по-русски, так он еще знает, что Коля из далекого будущего сюда прибыл.

– Ты кто такой? – спросил Коля, возвращаясь на место.

– А сам не знаю, – усмехнулся Нерон.

– Как это?

– Так. В раннем детстве в чистом поле меня по голове приложила молния с неба. Когда очнулся, то во мне уже жили два человека. Я частично вспомнил, кем был в иной жизни. Ты веришь в перевоплощение душ, воин?

– Я уже во все готов поверить, – ответил Коля. – И кем же ты был в иной жизни?

От этого вопроса взгляд Нерона потемнел.

– С того самого дня, как Юпитер приложил меня огненной стрелой с небес, я страдаю раздвоением личности. С детства меня нарекли Луцием Домицием Агенобарбом. Сейчас же меня величают не иначе как император Нерон Клавдий Цезарь Август Германский, Великий Понтифик. Но я-то знаю, знаю я… – Нерон оглянулся, словно боясь, что его подслушают, и прошептал: – В иной жизни я был Львом Давидовичем.

«Этого мне еще тут не хватало, – подумал Коля. – Гениальный дурак Петрысь меня уже достал, теперь еще этот сумасшедший император».

– Ты мне не веришь? Не веришь, – ухмыльнулся Нерон. – Тогда откуда я знаю русский язык? Да и не только русский. Это я помню. Я, как сейчас, помню, что делал революцию в России, искренне желая счастья всем народам мира. А еще я помню, как меня называли политической проституткой. В моей памяти сохранился ледоруб. Это странно. Не помню, чтобы я был альпинистом.

– Ты Ленина видел? – спросил Коля.

– Видел! – незамедлительно ответил Нерон.

– А Сталина?

– Видел.

– И Чапаева видел?

– Видел, и даже в шашки с ним играл.

– В «Чапаева»?

– Конечно!

– Понятно.

– Что тебе понятно? Ты знаешь, кто я?

– Ты же сам сказал, что тебя называли политической проституткой. Скорее всего, что это правильно.

– Я так и думал, – огорченно произнес Нерон. – Но я желал счастья людям!

– Само собой, – кивнул Коля. – А от меня тебе чего надо, Лев Давидович?

– А просто поговорить на родном языке.

– На родном?

– Ну, не совсем на родном, но все же. Как он там – Третий Рим?

– Кто?

– Третий Рим. Россия?

– Россия-то? Стоит Россия. А тебя это волнует?

– А как же! Я же боролся за процветание этой страны. А ты зачем сюда приехал, воин? Тебе руно Золотое зачем нужно?

– Человека спасти.

– И все?

– А этого мало?

– Ну, не знаю. Жизнь человека – это песчинка по сравнению с великим делом революции. Видишь ли, земляк ты мой, весь мир катится к черту на рога, и кто, как не мы, истинные патриоты, понимающие роль мирового пролетариата в историческом процессе мироздания, должны показать всем путь в светлое будущее? А на этом пути неизбежны жертвы, много жертв, миллионы жертв. А ты говоришь о какой-то одной жизни. Ты, такой большой и сильный, можешь помочь многим. У меня есть к тебе предложение.

– Какое еще предложение?

– Зачем тебе Золотое руно? Оставайся здесь. По всему видно, что ты великий воин. Мне такие очень нужны. Более того, ты мой земляк по иной жизни. Такому можно доверять. Я тебя сделаю командующим объединенными силами империи. Вместе мы горы свернем. Да и поговорить мне будет с кем.

– Спасибо. – Коля вежливо склонил голову. – У меня иной путь.

– Хочешь Золотое руно выиграть? – Нерон снисходительно усмехнулся. – Ты наивный человек. Руно выиграю я. А почему? Да потому, что сила в правде, а правда на моей стороне. В чем твоя цель? Ты хочешь спасти только одного человека. Только одного. А я хочу спасти всех, и в этом мне поможет Золотое руно. Я бы мог волей императора просто забрать его, но я этого не сделаю. Я никогда не нарушу закон. Весь мир должен узнать, что император Рима сильнейший атлет в мире. И тогда Золотое руно, следуя букве закона, станет достоянием всей Российской, пардон, Римской империи, а не только каких-то там эллинов!

Нерон вскочил и в порыве ораторского воодушевления начал быстро метаться по ротонде, размахивая руками.

– Обладание руном поднимет национальное самосознание нашего народа, боевой дух легионов! – запальчиво продолжал он. – Это нужно для того, чтобы расширять наши границы. Римская империя несет истину и процветание всему миру. Но многие, к сожалению, этого не понимают. Со всех сторон нас окружают враги. Они наращивают свою мощь. Гонка вооружений вышла на новый виток. Враги изобрели новый вид катапульт и развивают биологическое оружие, способное метать заряды коровьего и лошадиного навоза, зараженного дизентерией, холерой – этой чумой тысячелетия, – на огромные расстояния. Военный объединенный варварский блок навис над нашими границами. Более того, враги разъедают нас изнутри.

Нерон устал бегать по ротонде, запыхался, вернулся за стол и наклонился к Коле.

– Сектанты ложных богов подрывают нашу веру, – снизил он голос до шепота. – Особенно секты этого, того, кто называл себя Спасителем. Эти секты очень опасны. Я же, в отличие от них, искренне желаю блага своему народу и потому выиграю Золотое руно, не глядя ни на кого. Я люблю свой народ и не могу позволить кому-либо, в том числе и тебе, моему соотечественнику, завладеть главным призом Олимпийских игр. Ради своего любимого народа я могу пойти даже на крайние меры.