***

— Джинни, ты не знаешь, Мэри уже пригласили на бал? — взволнованно переминаясь с ноги на ногу, спросил Лоуренс.

— Вроде бы она ещё не соглашалась, а что, хочешь пригласить?

— Очень! — уверенно заявил Лоуренс, но, несмотря на тон, лицо его пылало, как гриффиндорское знамя.

Джинни хитро улыбнулась по-лисий, прищурив глаза, она поддалась вперёд, мягко обходя друга; в голове она уже прикидывала, как использовать признание Лори. Подразнить его хотелось немерено!

— Лори, — растягивая гласные, протянула Джинни, и Лоуренс напрягся. — Что же мне будет за помощь? — как змей-искуситель, продолжила она. — М?

— Джинни, но мы же друзья!

— Дружба не звенит в кармане, — хохотнула Джинни, помахав воображаемым мешочком галлеонов. — Если отбросить шутки в сторону, то ты, Лоуренс, должен самостоятельно сделать первый шаг и пригласить Мэрибелл на бал. Моя помощь в этом деле будет тебе только во вред.

Лоуренс резко выдохнул, как шарик, спустивший воздух; он сгорбился, теряя остатки внешней спеси, в которой на первый взгляд был похож на Драко Малфоя.

— Я знаю! Знаю, что ты права, но — он поджал губы и прижал ко лбу руку, сжатую в кулак, — она ведь смотрит на меня как на друга! Я боюсь, что она не воспринимает меня всерьёз, — рука Лоуренса сжалась на его свитере в области сердца, словно он хотел выцарапать из себя непослушный орган.

Джинни взяла его за руки, успокаивающе сжала его ладони и посмотрела прямо в глаза, уверенно, так как могла только она. Карие глаза смотрели и видели куда глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Джинни, хотя и шутила, злилась и отрицала чувство любви в себе, но вот Лоуренс — это другое.

Она видела зарождение его чувств к Мэри, и даже если любовь с первого взгляда звучит абсурдно, в любви Лори не сомневалась ни на миг. В некоторой мере Джинни даже завидовала и восхищалась им: он так смело и прямолинейно любит, так как сама она никогда не решилась бы. В отличие от Лоуренса, Джинни думает на пару шагов вперёд: какой будет ответ на её чувства? Какие будут последствия? Стоит ли это того? Так много мыслей и сомнений, что она предпочла бы засунуть любые сильные чувства как можно глубже, закрыть сундук Пандоры и выкинуть ключ к чёрту.

— Не будь мямлей и трусом, ты же не такой, я знаю тебя с первого курса! Если не воспримет всерьёз! Если даже откажет, добивайся, сделай так, чтобы её идеалом стал ты, — твёрдо сказала Джинни, стараясь подбодрить Лоуренса. — Будь мужчиной в конце концов.

Лоуренс не выглядел уверенным, но постарался улыбнуться, и Джинни обняла его крепко-крепко, так что у бедолаги кости затрещали, но на душе прояснилось. Несмотря на вздорный и вспыльчивый нрав, Джинни все любили именно за эту необычную способность согревать одной улыбкой, одним взглядом и одним объятием, и это всё доставалось лишь её близким друзьям. Лоуренс мог поклясться, что благодарен Магии, Мерлину и вообще кому угодно за дружбу с этой гриффиндоркой.

— Дракл! — неожиданно прошипел Лоуренс, и в следующую секунду вместе с обнимающей его Джинни завалился в нишу, прячась.

Локоть Джинни болезненно встретился с каменной кладкой, колено тоже ныло, а Лори, затаив дыхание, выглядывал из-за гобелена, словно там было чудовище или Филч — кто хуже, уж гадайте сами.

Непонимающая Джинни, что уже хотела бы начать костерить мальчишку, тут же была зажата рот, а сам Лоуренс прижал указательный палец к своим губам, намекая молчать. Джинни не была этим довольна, но другу доверяла и была уверена, что отметелит того, как предоставится возможность.

Кто-то прошёл мимо их убежища, и стоило шагам утихнуть, как Харпер выдохнул.

— Какого черта?!

— Ригель.

— И? — непонимающе протянула Джинни, подняв в вопросе бровь.

— Что «и»? Если бы он застал нас в тот момент, от меня и мокрого места не осталось.

— Ты преувеличиваешь.

Невесело рассмеявшись, Лоуренс серьёзно посмотрел на неё:

— Преуменьшаю, Джин, ты и представить не можешь, какой он становится, стоит тебе отвернуться.

— Я не считаю его белым и пушистым, — устало выдохнула Джинни, — но он не так ужасен, как ты думаешь. Он же и твой друг, разве нет?

Лоуренс поджал губы, изнутри кусая их, словно сдерживая рвущиеся на волю слова, те, которые вероятно разожгут между ними конфликт. Джинни всегда защищает Тома, и Лоуренс не имел и капли сомнения, что и в этот раз она сделает то же самое, даже если знает, что он прав и не наговаривает на Ригеля.

— Я так думал, — сквозь зубы тихо выдавил Лоуренс — только я.

Джинни почувствовала себя неловко. Лоуренс теперь сомневался в искренности Тома, но не Реддла, а настоящего Тома Ригеля. От этого на душе у неё было до тошноты гадко, ведь из-за действий Тома все начинали изворачивать и неправильно трактовать совместное прошлое с Томасом. А ведь Томас был очень взволнован и рад дружбе с Лори, пусть и в своей сдержанной манере, но он впустил его в свой маленький закрытый мирок. Лоуренс был и есть единственный близкий друг Томаса Ригеля, но не Тома Реддла.

— Лоуренс, я...

— Нам нужно на занятия, Джин, у тебя сейчас нумерология, да?

— Да, ты прав.

***

Джинни механически переносила связку теплоподдерживающих чар.

«ᛊᛟᚺᚱᚨᚾᛁ ᛏᛇᛈᛚᛟ ᚾᛇ ᛞᚨᛃ ᛈᛟᚲᛁᚾᚢᛏ ᛇᚷᛟ ᛏᛇᛚᛟ ᛗᛟᛇ»*

Который раз она переписывала эти руны, каждый раз сбиваясь то на «ᛁᚾ», то на «ᛟ ᛏ». В принципе, это и не удивляло, ведь мысли Джинни блуждали далеко за пределами маленькой аудитории для занятий.

Мысли Джинни возвращались то к разговору с Лоуренсом, то к спору с Фредом и Джорджем о Перси; в этом Рон был на их стороне. Реддл, сидевший около неё, тоже не добавлял сосредоточенности, скорее заставлял ещё больше пухнуть голову от мыслей.

— Что-то не так? — наклонившись, прошептал Том, его брови были нахмурены, а взгляд цепко осматривал Джинни.

— Всё нормально, просто задумалась, — отмахнулась Джинни, всем видом давая понять, что сосредоточена на работе.

Закусив губу, она сгорбилась над пергаментом, чуть ли не упираясь в него носом. Рыжие волосы скользнули из-за уха вперёд, шторкой закрывая её лицо. Ей было не присуще такое расслабленное отношение к учёбе; может быть, она и не была лучшим примером ученика, как её брат Перси, но и Роном она не была тоже! Её оценки всегда держались на уровне «превосходно» и «хорошо», а теперь из-за нервотрепки с Турниром они грозят скатиться! Перо из-за крепкой хватки на нём с тихим треском сломалось, и чернила перепачкали руки.

— Чёрт!

— Одолжить перо? — по джентльменски предложил Том и тут же в ответ получил раздражённое шипение, звучащее как «нет».

Том с трудом сдержал желание закатить глаза на детское поведение Джинни. Оперевшись щекой на ладонь, он смотрел на надувшуюся, как хомяк, девчушку. Она пыжилась, хмурилась, стараясь закончить задание, но то и дело мысли её уносились, а новое перо прерывало своё движение, оставляя чернильные кляксы на бумаге. Том давно уже закончил и только Джинни и ждал; его скучающий взгляд скользнул по корпящим над рунами ученикам, а потом вернулся обратно к рыжей шевелюре. Он заправил её волосы за ухо, и Джинни ненадолго вернулась взглядом к нему, чтобы потом снова уткнуться в пергамент.

Том провёл языком по зубам, задумавшись. Он должен открывать Святочный бал вместе с остальными чемпионами, и, конечно же, Джинни должна быть его партнёршей. Вот только он всё ещё не решил, как лучше её пригласить. Но и тянуть с этим дальше нельзя: Джинни уже пару раз приглашали, и на их удачу им отказали. Том медленно выдохнул; его раздражала и залила одна лишь мысль, что Джинни примет чьё-то, кроме его, приглашение.

Остановившись взглядом на окне, где щедро сыпал снег, он вспомнил, как и раньше, ещё до того как стал Томасом Ригелем, участвовал в званых вечерах Слизнорта. Том предпочитал быть одному и всегда непреклонно отказывал всем девушкам, что просились стать его парой на вечер. И вот теперь он и сам ломает голову о том, как кого-то пригласить; это было просто нелепо! Том не может быть таким нерешительным, он же не Поттер или Рон Уизли.