Какого хрена ты делаешь?
Может быть, настоящий вопрос был в том, о чем, черт возьми, думала Пейдж? Каждый новый этаж приносит все больше и больше новых мыслей.
Динь. Пейдж была безупречной красавицей, какую не увидишь в журналах — она никогда бы не позволила судить о себе по внешности, потому что она…
Динь…была великолепна. Ее мозг вечно работал на пределе возможностей. Черт возьми, она переигрывала мужчин в бизнесе, как если бы они ездили на бамперных автомобилях на Indy 500.
Динь. Она могла заполучить любого парня, на которого указала пальцем, а такого не было с тех пор, как она начала приходить к Гейджу, чтобы потусоваться с Бейли. Почему я?
Динь. Была тысяча причин, по которым это не должен был быть я.
Она не была девушкой на одну ночь, как бы она ни виляла задницей после того маленького предложения, которое сделала внизу. Нет, она была той женщиной, для которой вы тщательно планировали свидания, стремились сохранить ее интерес, а затем как можно быстрее выехали на авеню отношений, прежде чем отправиться в путешествие по шоссе брака. Я, с другой стороны, был всего лишь парнем на одну ночь.
Этажи проносились мимо, и я потер большой палец об указательный, пытаясь принять решение, которое мне вообще не следовало принимать.
Она была шампанским, а я — пивом.
Она была Chanel и Dior, а я был Under Armour1.
Она была ответственна там, где я был безрассуден.
Динь. Двери открывались прямо в пентхаус.
Все это по-прежнему было правдой, но я также знал, что ничто из этого меня не остановит. Вот что делало меня мудаком во всей этой ситуации. Когда мне давали выбор, я неизбежно делал неправильный.
Но, черт возьми, эта женщина выглядела так красиво.
Французские двери на балконе были открыты, и она стояла, выпятив одно бедро, с бокалом шампанского в другой руке, глядя на город под нами.
Она была вся в изящных линиях и соблазнительных изгибах, от нежного изгиба ее плеча до шеи, которую я хотел отметить в какой-то устаревшей, первобытной потребности показать миру, что на одну ночь эта женщина сочла меня достойным ее.
Но человек, который был действительно достоин, не воспользовался бы этим.
Я вышел на балкон и прислонился спиной к каменным перилам, чтобы полюбоваться самым красивым видом в городе. Огни, холмы и воды Сиэтла никогда не могли сравниться с Пейдж.
— Ты пришел, — сказала она, ее голос дрожал так же незначительно, как дрожала ее рука, когда она сделала глоток из своего бокала.
— Объясни мне это.
— Объяснить что? — спросила она, выгнув бровь. — Что я хочу тебя? Половина женщин в Сиэтле призналась бы, что хочет тебя, а другая половина — лгуньи. — Ее взгляд был твердым, непоколебимым.
— Ты хочешь только одну ночь? — Подул легкий ветерок, вызвав мурашки на ее обнаженной руке. Я снял свой пиджак и накинул его ей на плечи, чем заслужил мягкую улыбку.
— Спасибо тебе.
— Мое удовольствие, — сказал я, ослабляя свой галстук-бабочку, чтобы концы свисали вниз. — Так что насчет этой единственной ночи?
Она прочистила горло и потянула за края моего пиджака.
— Да, я хочу секса на ночь. Если это для тебя приемлемо.
Приемлемо? Одна ночь, проведенная с Пейдж подо мной? Кто бы не был в восторге от этого?
— Но, — продолжила она, прерывая мои мысли, — у меня также есть предложение, которое может принести пользу нам обоим.
— Ты буквально предлагаешь мне заняться сексом? Разве это не незаконно? — Поддразнил я.
На ее щеках появился румянец, и она с мимолетной улыбкой отвела взгляд. Боже, эта женщина была не просто красива — она была очаровательна.
— Вроде того, — призналась она, пожав плечами. — Ты находишься в центре пиар кошмара.
Я моргнул.
— Нам действительно придется поработать над твоими "пикап-линиями”. — Конечно, она знала. Все в Сиэтле знали, не говоря уже о наших самых близких друзьях.
— Ну, нет смысла ходить вокруг да около. Ты прав. Я знаю, что у тебя контракт, и что сейчас ты не совсем мечта пиарщиков "Акул". Я могла бы это изменить.
— Как? Притворяясь моей девушкой, как будто мы в каком-то сентиментальном ромкоме? — С одной ночью я бы справился. Но, черт возьми, не существовало ни малейшего шанса, что я буду притворяться в чем-либо в своей жизни, не говоря уже об отношениях с женщиной, которую я искренне хотел.
Ее плечи расправились, а подбородок приподнялся на добрый дюйм. Исчезла очаровательная соблазнительница — это была опытная деловая женщина.
— На самом деле, я предлагаю, чтобы мы вступили в реальные отношения с установленными контрактом ограничениями.
— Прошу прощения? — Я наклонился, уверенный, что ослышался.
— У меня есть три месяца до того, как я собираюсь возглавить компанию — пока я не подпишу контракт с пунктом о морали, который кладет конец практически всему, чего я только могла бы пожелать для себя. По сути, я буду закрыта до тех пор, пока не найдется приемлемый жених.
— Так ты хочешь сказать, что пока не появится твой мистер Правильный, ты бы хотела, чтобы я был твоим мистером Правильным — сейчас? — Святое дерьмо, может ли сегодняшний вечер быть еще более странным? Что у нас есть, получи женщину своей мечты на какое-то время, но только потому, что ты недостаточно хорош для нее в долгосрочной перспективе.
— Нет, — она непреклонно покачала головой, ее зеленые глаза расширились. — Я говорю, что могла бы улучшить твою репутацию. Я честный член сообщества. Я вхожу в правление нескольких благотворительных организаций. Я не напиваюсь на публике и не делаю ничего такого, из-за чего могу попасть в таблоиды…
— Да, ты самая настоящая чистокровная кобылка, — огрызнулся я, мои внутренности скрутило от того, как она только что изложила наши различия.
Она опустила глаза, ее плечи слегка поникли, и я тут же пожалел о своих словах. Но затем она выпрямилась, изогнула изящную бровь, глядя на меня, и мое сердце, черт возьми, рванулось к ней, радуясь, что я сказал эти слова, чтобы насладиться этим моментом.
— Да, я именно такая, — согласилась она. — И чего я хочу, так это три месяца с тобой. Настоящие отношения с реальной датой окончания.
— Тебе не кажется, что это немного напоминает фильм "Красотка"?
— Вовсе нет. Это простая деловая сделка, в которой выигрываем мы оба. Мы объединяем наши жизни на эти три месяца, мы оба получаем то, что нам нужно, мы оба выходим невредимыми, и от этого только лучше.
— И что же именно тебе нужно? — Тихо спросил я, приближаясь к ней. С каждым моим шагом она отступала через маленький балкон. Она могла вести себя в высшей степени уверенно, но идея предложить эту безумную маленькую сделку и фактически довести ее до конца — это две разные вещи.
— Чтобы жить. — Ее спина ударилась о кирпичную стену.
— Уточни, — мягко приказал я, проводя большим пальцем по нежной коже ее щеки. Боже, она была невероятно мягкой.
— Я хочу испытать… похоть. Страсть. Все, от чего я гарантированно откажусь через три месяца.
Мой член дернулся, неприятно упираясь в ткань моего смокинга.
— Почему я?
Ее язык выскользнул наружу и пробежался по нижней губе.
— Потому что ты единственный, кого я хочу, и я знаю, что это был бы единственный шанс, который я когда-либо получу, чтобы заполучить тебя.
Я изучал небольшие изменения в выражении ее лица, крошечные оттенки в ее глазах, которые показывали мне ее уверенность, решимость и толику того, что, я знал, она хотела скрыть — свою уязвимость.
— А когда три месяца истекут?
— Твоя репутация улучшается, и у нас обоих есть контракты, которые нужно подписать, и несколько замечательных воспоминаний.
А если трех месяцев недостаточно?
Я отогнал эту мысль как можно дальше. Этим утром Пейдж была столь же неприкасаема, сколь и прекрасна. Она была фантазией, как в тот раз, когда четырнадцатилетний мальчик впервые наткнулся на каталог «Victoria's Secret». Теперь она стояла передо мной и говорила, что я могу обладать ею в течение трех месяцев без каких-либо условий.
