Совсем стемнело, когда Адам кончил последний стих. Люди, измотанные физически и морально, хлынули прочь, оставив Отче один на один с суровыми ликами икон. Машинально Адам перекрестился, а после прытко покинул церковь. Он сам устал от своего голоса.

Осень набрала силы. Теперь плащ чувствовался не обременением, а приятным довеском. Адам посмотрел в сторону леса и всё решил. Он попытается отвлечься немного иным способом.

Из домашнего сундука за пояс перекочевал клинок, а руке загорелся старый фонарь. Язычок пламени стыдливо дрожал за стеклянными стенами, то сгущая, то разбавляя наползшие сумерки. Адам с непривычки скривился, когда мягкая кожа ботинок сменилась твёрдостью деревянных башмаков.

«Это ненадолго» - успокоил себя Лоуренс, прежде чем скользнуть в ночь.

Мысленно Адам был готов справиться со многим: нечестью, ересью или заблудившимся волком-людоедом, но настоящая опасность нагрянула в черте человеческого селения.

- Эй, ты!

Они появились внезапно. Черные тени на фоне ночного неба выступи из-за спины, как приведения из страшных историй.

Адам плохо их различал. Несколько мужчин, сверху и донизу обёрнутые в черные тряпки, угрожающе встали стеной. Едва Адам поднёс фонарь, чтобы осветить лица, как один из мужчин больно схватил Лоуренса за руку. Фонарь закачался, а после рухнул на траву. Огонёк мимолетно отбросил на незнакомцев тень, и Адам узнал в главаре того, кто тащил его сумку в первый день. Да, его лицо было обёрнуто черной тряпкой, но Адам никогда не жаловался на память. Он узнал глуповатые, туповатые глаза, нависшие над широким жирным носом.

Кроме глаз Лоуренс помнил страх, который терзал паренька в их первую встречу.

- Вам не стоило этого делать. – Адам старался говорить спокойно, как учитель нерадивому ученику. – Вы ведь знаете, кто я такой?

Но мрак и мнимая анонимность задушила чужой страх.

- Это тебе, псина, не стоит лезть не в свои дела!

Всё произошло так быстро, что Лоуренс не успел моргнуть.

Удар пришёлся прямо в лицо. Адам не увернулся. Крепкий кулак прилетел прямо в щеку. Другие тени подошли. Кто-то толкнул в спину, кто-то ударил в рёбра, кто-то нанёс удар по ногам. Людей оказалось слишком много, и все они были выше, крупнее, сильнее. Адам не успел придумать стратегию, как град ударов обрушился на тело. Неизвестные били крепко, но с определённым расчётом. Несколько ударов пришлось точно в живот, пару пинков пронзило плечи, один относительно лёгкий удар прилетел в голову. Кровь смешалась со слюной. Адам попытался откатиться, но несколько рук твердо пригвоздили его к земле.

В глазах всё поплыло. Трудно было сказать сколько людей его окружило. Три, пять, пятнадцать?

Ещё никогда Адаму не приходилось иметь дел с таким количеством человек. В ушах гудело так сильно, что Адам и не услышал, как один из неизвестных присел рядом. Понимание пришло лишь тогда, когда тяжелое колено больно надавило на плечо. Носильщик церемониться не стал. Его крепкие пальцы болезненно сжались на узком плече.

- Ещё раз знахарке будешь надоедать, папаша твой получит спущенную шкуру, щенок. – Всё внутри замерло, когда грубо обточенное лезвие скользнуло прямо по шее. – Понял?

К такому орден или жизнь не готовили. Адам изо всех сил старался вспомнить, как можно выйти из такой ситуации, но память упорно молчала. Пустоту в голове заполняло осознание – никто не рассказывал о таких ситуациях. Инквизиторы ходили группами, а колдуны, как правильно, были одиночками. Зачастую женщинами.

«Вот этому тебе стоило меня учить, отец! Вот этому!»

Тщетно Адам старался вытащить оружие. Деревенские держали его крепко. Запах грязной одежды, немытых тел и прогорклого пива неприятно бил в нос. Лезвие щекотало кожу, но Адам не боялся. Он верил, что его хотят припугнуть.

- Я не…

- Молчать.

Голова дёрнулась, щеку и глаз обожгло болью. Что-то хрустнуло внутри. На языке скопился кровавый привкус.

- Ещё раз повторяю: знахарку не трогать

И ещё один удар пронзил голову. На душе стало тошно. Столько лет Адама учили противостоять колдовской ереси, но никто никогда не объяснял защиту от крупных, физически сильных противников.

Адам закашлялся и выплюнул кровавую слюну. Один лишь Всевышний знал сколько это может длиться, поэтому Лоуренс закатил глаза. Говорили, что зверь может не тронуть, если притвориться мёртвым.

Вокруг раздался испуганный ропот.

- Эй, Лысый, он чё? Всё? – Испуганно спросил один неизвестный.

Ворот коротко впился в шею, а после натяжение ослабло. Кто-то расстегнул рубашку, прижал пальцы к шее.

- Жив. Видимо, отрубился. Кончаем.

Руки исчезли. Послышались удаляющиеся шаги. Лишь кто-то, напоследок, больно ткнул ботинком в плечо. Адам болезненно простонал.

«Этот день не может быть хуже»

Голова будто налилась свинцом. Когда Лоуренс начал собирать силы для того, чтобы встать, кто-то подошёл. Человек цыкнул, что-то проворчал и отдал тихий приказ. Снова руки собрались вокруг Адама, но теперь его не били. Его тащили. По дороге кинули в ручей, а после снова потащили. Этот кошмар шёл до тех пор, пока дверь не отворилась и нос е защекотал смутно знакомый запах.

Адам не понимал – его благословили или прокляли. В любом случае, в доме Нели можно было расслабиться. Староста ушёл быстро. Лишь сейчас инквизитор понял, что именно его голос он услышал после избиения. Едва дверь закрылась, как жалобно стонать перехотелось. Адам распахнул глаза и тут же сморщился. Свет больно резанул глаза.

- Хаха… Вот мы и встретились, краса моя.

Лица Нели не было видно, но Адам надеялся, что она облегченно выдохнула.

- Опять ты…

- Я сам этому не рад.

Неля подошла. Её рука осторожно тронула кожу и Адам зло шикнул. Вышло слишком больно.

- Я и спрашивать не буду, как всё вышло.

- Спасибо, краса моя. Я всё равно бы не сумел ответить на этот вопрос.

Негромко запела вода, с тихим ударом котелок опустился на очаг. Адам прикрыл глаза и что-то глубоко внутри успокоилось. Значит, на него напал тот мальчишка и кто-то ещё. Внутри проснулось плохое предчувствие.

В тишине и безопасности захотелось узнать, что же с ним творится. Робко Лоуренс тронул плечо. То болело, но уже не так сильно. Ныли рёбра, кололо в бёдрах. Казалось, Лоуренс разбился на куски, а после собрался, как мозаика.

- Но вообще всё не так уж и плохо. Краса моя, ты на меня больше не злишься?

Лицо всё ещё горело, но на душе стало тепло. Адам удобнее устроился на худой кровати. Сено под мешковиной продавилось и нуждалось в замене, но Лоуренсу показалось, что он лежал на небесах. Если раньше его душу и терзали мысли о реальности загробной жизни, то сейчас вывод просто напросился на язык - да. Жизнь после смерти есть. Иначе, почему ангелы ходят по грешной земле? Щурясь заплывшими глазами, Адам был уверен, что видит невидимые крылья за спиной Нели.

Неля что-то недовольно ворчала. В руках её активно стучал пестик. С наслаждением Адам смотрел на круглые локти, мягкие руки. Длинные волосы, обычно завязанные в косы, сейчас были собраны в пучок, открывая широкую шею и часть затылка. Неля была такой миленькой. Такой мягкой. Адам поймал себя на мысли, что ему нравится наблюдать за этой девушкой.

- Я сейчас.

Неля вынырнула в ночь, а Адам ничего не ответил. Он постарался расслабиться. Вкус крови не желал покидать рот. Раз за разом Адам водил языком по зубам, стараясь прислушаться к ощущениям. Голова полнилась догадками.

Язык уткнулся в нижний боковой зуб, в верхний, в соседний, в...

Острая боль пронзила челюсть.

Конец языка упёрся в один клык, но чувство стояло такое, будто болит совершенно все. Едва давление, исчезло, общий болевой натиск отступил, но зуб начало колоть. Адам зажмурился. Ему казалось, что чьи-то невидимые пальцы изо всех сил вгоняет в десну раскалённую иглу.

На возвращение Нели указал глухой стук. Адам тихо вскрикнул, когда что-то холодное, пахнущее землёй, прижалось к щеке.