«Какие красивые…»

Такого интересного комплекта Неля не видела даже в доме деревенского старосты, хотя тот питал откровенную слабость к роскоши.

Да и картины… В большинстве своём это были рисунки силуэтов. Ярким пятном выделялась лишь одна картина. Точнее, портрет. Девушка, невиданной красоты, была заточена в узкие пространства рамы. Невольно Неля отвернулась. Глаза у нарисованной незнакомки показались до странного живыми и смутно знакомыми.

«Не пялься!» — Приказала себе Неля.

Взгляд её опять вернулся к чашкам и чайнику. Не глиняные или металлические, но какие-то другие. Блестящие в свете закатных лучей и с крупными цветами на стенках. Ещё никогда Неля не видела такой красоты. Она даже не могла дать названия краски.

— Фарфор. — Не без гордости сообщил Адам, легко тронув пальцами рисунок. — Заграничный.

Нет, этот инквизитор мог посоревноваться со старостой в любви ко всяким дорогим штукам. Впервые в жизни Неля ощутила острую, нестерпимую зависть. И к чему?! К красивому чайнику и чашкам!

«Это все нервы» — Неля попыталась успокоить сердце, которое бешено билось в груди. — «Ещё немного и начнёшь на соседский мусор засматриваться»

— Проходи, присаживайся.

— Нет, у меня ещё… — Со скрипом затворилась дверь. Гремя, толстый засов лениво влез в металлическую петлю. Адам широко улыбнулся, когда сердце Нели остановилось. -… дела.

— А у меня чай. Ну же, краса моя, проходи.

Насколько глупо было прыгать прямиком из окна? Неля испуганно огляделась и досадно закусила губу. В доме окна были маленькими, почти крошечными. Покойный Савва как огня боялся убийц и воров. Неля не была даже уверена, что в эти узкие оконца влезет хотя бы одно её плечо.

Адам продолжал улыбаться, и Неле показалось, что она видит кровавые крапины между его зубами. В голове тут же ожили слухи разной степени ужасности. Он будет её пытать? Есть заживо? Кормить гвоздями?

Неля снова осмотрелась. Чайник, чашки, медный чайник с кипятком, кровать, небольшой комод, убогая полка, картины и никаких намеков на щипцы или раскаленные башмаки. Сердце немного ухнуло. Странным образом убогая мебель, своеобразное наследство покойного Саввы, смешивалась с такими диковинными вещами, что до этого дня Неля и не подозревала, что такое вообще есть. Её праведную душу даже немного уязвило то, что странных картин с силуэтами оказалось больше, чем святых образов.

— Находишь мою скромную обитель интересно? — Адам негромко засмеялся. — Краса моя, не суди меня строго. Я лишь недавно приехал. Ещё не успел придать этой обители достойный вид.

«Не паникуй. Он может тебя просто запугивать»

— Ты когда-нибудь пробовала чай?

Адам встал к ней спиной, даже не обернувшись назад. Какая беспечность. Неля сделала шажок вперёд и расставила руки. Ей приходилось убивать. Не людей, но животных. В далёкой, старой жизни под родительским надзором, Неля убивала птиц и помогала забивать свиней. Адам, беспечно стоящий перед глазами, от домашней птицы отличался мало. От вида удивительно тонкой, загорелой шеи, внутри Нели всё завязалось в узел. Для того, чтобы свернуть голову петуху, ей требовалось меньше минуты и что-то внутри подсказывало, что с Адамом она сумеет справиться за не сильно больший срок.

«Либо я, либо он, либо я, либо он…» — И Неля тряхнула волосами, прежде чем остановиться. Мысли сотрясла молитва. — «Не будь такой дурой "

— У меня есть отличный чай! — Беспечный Адам снял кипящий медный чайник и обернулся. Неля едва успела завести руки за спину. — Ты любишь чай?

Невольно Неля отошла на несколько шагов и закивала головой. В горле забулькала горечь. Опасность притаилась так близко, что Неля чувствовала её давление на себе. Стоило как можно быстрее убраться прочь.

— Мне не нравятся цветы липы. Извините.

Адам негромко засмеялся, и Неля вдруг подумала, что этот смех совершенно не подходит его сущности. Негромкий, тёплый, совсем юношеский. И ведь не скажешь, что этот парень был из инквизиции. Неля тряхнула головой. Непривычно мелкие, опасные мысли саранчой застрекотали в голове. А вдруг он не такой уж и плохой? Вдруг он желает ей добра?

Нет, нет, нет. Неля уже начала обманывать себя. Сердце бешено забилось, а кровь прилила к стопам.

— Мы ведь договорились разговаривать на равных, разве нет? Брось эти формальности. Просто «ты». — Адам улыбнулся и в этот момент под его глазами проступили лучики-морщинки. — И я говорю о чае, а не о липе.

Адам тряхнул коробкой из лёгкого металла. Новая улыбка растянулась на узком лице. На фоне темно-синей краски ввысь взлетали белые птицы. Неля их названия не знала, но они казались ей очень смутно знакомыми. На переднем плане зеленело незнакомое растение, похожее на трубку, а позади растянулись облака, полные спиралей.

— Нет… Это ведь…

— Моей тётушке подарили, когда она помогла одной очень знатной даме с деликатной проблемой. — Адам снова посмеялся и ласково, почти любовно, погладил крышку коробка. — А тётушка отсыпала мне. Клянусь, ты никогда не пробовала ничего подобного! Ну же, краса, дай мне поухаживать за тобой.

Как же это было неправильно! Его слова, его жесты, его взгляд. Все это отличалось от повадок мужчин, с которыми Неля обычно зналась. Нехорошее предчувствие сильнее вцепилось в душу.

«Это ещё один из приёмов инквизиции? Сначала показаться добрым безобидным, а потом нанести удар?»

Медленно Неля села за предложенное место и не без трепета начала следить за тем, как Адам в маленьком красивом чайнике заваривает диковинные травы. Сердце подскочило к горлу.

— Тебе нравится сладкое? — Адам закрыл чайник и быстро пошел в другую часть комнаты. — Сам я не готовлю, но сегодня меня угостили пирожками яблочным повидлом. Сладкое вообще хорошо идёт с этим чаем. Кстати, тебе сахара положить? Или повидла будет достаточно? Ох, я слишком наседаю. Ты должна сама все попробовать и решить.

Тарелка, полная выпечки, с тихим стуком оказалась на столе. Вместе с ней Адам выставил и сахарницу, сделанную по тому же принципу, что и чайник с чашками. Сердце Нели заболело. Каким же красивым оказался этот набор! Впервые Неля искренне захотела что-то украсть. Продолжая улыбаться, Адам разлил чай по чашкам и подвинул пирожки.

— Ну же, краса моя, возьми это.

Какой была вероятность, что напиток отравлен, а внутри пирожков скрывались опилки? Дрожащей рукой Неля взяла красивую чашку и поднесла ту к губам. Сильный травянистый запах защекотал нос. Неля шумно втянула запах, стараясь понять, что же внутри. Вода окрасилась в бледно-желтый и пахла так, будто внутри сварили сено. Неля облизнула губы и поднесла чашку ближе, но Адам её остановил.

— Дай ему время настояться. Тогда вкус станет сильнее.