Адам, улыбаясь через силу, потянул ведро себе. Часть воды перебросило за металлические стенки, намочив носки ботинок. Кончики пальцев мгновенно напитались сыростью.

— Я, кстати, видел вас в церкви.

Неля сглотнула и затопталась на месте. Глаза её робко метались от лица Адама к ведру в его руках. Сердце Лоуренса забилось быстрее от этого зрелища. Это было так очаровательно! Чувство тихого восторга всё ещё казалось новым, и Адам ловил себя на мысли, что ему мало это видеть. Ему хотелось наблюдать каждую эмоцию нареченной.

Нервно топчась на месте, Неля неуверенно заговорила:

— Я не хотела опаздывать. Я вообще никогда не опаздываю! Клянусь, коза умудрилась развязать верёвку и…

Теперь она звучала не зло и обиженно, а смущенно и сконфуженно. Прямо как ученик, прогулявший занятие. Невольно Адам мысленно вернулся с юности в семинарии. Ещё никогда ностальгия не ощущалась настолько приятно.

— О, не беспокойтесь. Мне главное, что вы пришли. Кстати, может, перейдем на «ты»? Меня зовут Адам Лоуренс. Рад буду помочь в любое время дня и ночи.

Его фамилия заставила кровь схлынуть с лица ещё сильнее. Теперь испуганная ученица превратилась в запуганную. Мысленно Адам снова прикусил язык, вспомнив, что сначала в головах окружающих идут неприятные ассоциации, а потом уже люди. Уравнение вышло простым: грозная отцовская слава — сам отец — и лишь потом, в самую последнюю очередь, сам человек, прятавшийся под фамилией.

— Это может прозвучать глупо, но я не тот Лоуренс, о котором говорят. — Адам пытался говорить тихо, точно передавая страшный секрет. — Я глуповат, мягкосердечен и ведом. Правда, нелепо?

Отчасти он соврал, а отчасти сказал сущую правду. Время растянулось и не без робости Адам начал ждать. В идеале он надеялся на веселый смешок, робкую улыбку или веселый огонёк в глазах. Неля никак не реагировала. Она продолжала идти рядом, коса глядя исключительно на своё ведро.

Адам не страдал застенчивостью или лишней скромностью, но прямо сейчас ему хотелось уйти под землю и больше никогда не появляться. В голове начала пульсировать боль, перекрывая вопрос: «и что мне делать дальше?».

В горле точно засела лягушка. И что она могла думать о нём? Каким видела после этого признания?

— Точнее, люди говорят, что я совсем не похож на отца. — Адам быстро закашлялся, хватаясь за остатки невозмутимости. Срочно требовалось выдать более смешную шутку, чтобы спасти крошечные осколки собственной репутации. — Некоторые даже думали, что я — приемный ребёнок.

Неля даже не попыталась улыбнуться, когда другие, слыша это признание, выдавливали хотя бы вежливые улыбки.

«Просто заткнись!» — приказал себе Адам, но в тот же момент печать молчания снова слетела с губ.

— Так как тебя зовут?

Нести объёмное ведро оказалось не так сложно, как пытаться целенаправленно кого-нибудь очаровать. Движение ног заставляло быстрее течь кровь, а та разгоняла стыд, сбившийся клубами у самых щёк.

Неля всё ещё молчала и Адам неловко улыбнулся. В груди его всё горело. Её игнорирование и губы, так упрямо сжатые вместе, подливали масло во внутренний огонь. Теперь она напоминала не испуганного зверёныша, а уставшего от чужого внимания.

— Краса моя, я не собираюсь тебя есть! Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь!

Смертельная бледность её лица сменилась смущенным пунцовым налётом. «Красивая…» — подумал Адам, всё ещё находясь во власти странного девичьего очарования.

— Уверена, староста уже всё обо мне рассказал. — Отозвалась Неля и теперь в её голосе звучала откровенная неприязнь.

Мысленно Адам усмехнулся и покачал головой. Это «всё», за которым прятался вполне очевидный намёк, при любом другом инквизиторе мог стать спусковым крючком для нового судебного дела. На памяти Лоруенса некоторые страшные и довольно бессмысленные дела рождались из слов, куда более невинных.

Собственная непохожесть на коллег, и на отца в частности, в очередной раз повысила самооценку. Жаль только, что Неля этого не знала. Адам склонил голову вбок и невольно умилился искреннему непониманию устройства мира. Жизнь в отдаленном уголке страны совсем притупила осторожность, превратив потенциально дикое животное в ручного котёнка.

Отмеченные оспой щеки покраснели опять, и Адам резко отвернулся, поймав себя на мысли — он слишком явно на неё пялится.

Адам пожал плечами. Как бы он не старался, а почувствовать хоть какую-нибудь сверхъестественную угрозу от Нели он не сумел. Его колдовское чутьё, позволявшее выявлять таких же отступников от веры с одного только взгляда, упорно молчало. О союзе чистокровных колдунов стоило забыть, но это не особо расстраивало. Создавать семейный ковен Адам не стремился.

Оттого горче оказалась мысль, что при любом другом инквизиторе Неля оказалась бы на костре зря. Лоуренс опять повернул к ней голову. Обычная, пусть и необычайно крепкая, Неля невольно воплотила в себе его самое главное тайное желание — надежду на обычную жизнь. И да, у неё были все зубы, что невольно привлекало ещё сильнее.

В глазах Нели нельзя было увидеть проблески великого, колдовского знания, а единственной книгой, которую она наверняка прочла за всю свою жизнь, был молитвенник.

«Интересно, а она умеет читать?» — Вдруг подумал Адам, скользнув взглядом к её могучим рукам, которые всё ещё были сжаты в кулаки. — «Не уверен, что она умеет писать, но это не проблема. Если надо, я могу поставить подписи за нас двоих».

Но вот чтение стало чем-то вроде камня преткновения. Ему искренне хотелось приоткрыть дверцу в свой мир, познакомить её с трудами заграничных мыслителей и рассказать о концепте свободной магии, так активно цветущей на востоке. От предвкушения затряслись колени. Воображение живо нарисовало как он, уставший после служб, лежит на старой кровати и с упоением слушает её хрипловатый голос.

«Даже если она не умеет, я научу» — И он снова посмотрел в её хмурое лицо. — «Или она умеет и читать, и писать. Слышал, что некоторые лекари из отдаления владеют грамотностью»

Скорость грёз, возникавших в голове, поражала. Адаму пришлось взять себя в руки, чтобы обрубить мечтания и вернуться в реальный мир. Грёзы были хороши, но какой существовал от них толк, пока они были лишь грёзами?

Следовало что-то делать. Мало хранить предсказание у сердца. Нужно положить начало своим мечтам.

— А кто сказал, что я его слушал? — Он беззаботно улыбнулся.

Неля споткнулась на месте, но не упала. Многочисленные серые юбки её платья колыхнулись, оголив кусочек загорелых ног. «Сильные» — подумал Адам, невольно покраснев. Неожиданно он обнаружил её одну слабость, о которой даже не подозревал.

Гнев на лице Нели смешался с искренней растерянностью.

— Знаешь, люди могут говорить всё что угодно. — Тема снова становилась опасной. — Но я хочу услышать именно тебя, краса моя.