— Я хочу попробовать тебя на вкус, — говорю я не прекращая поцелуи. Мне приходится делать сознательное усилие, чтобы замедлиться, мое желание ее слишком сильно.

Черт, я никогда ни на кого так не реагировал в прошлом. Ее присутствие — это мгновенный афродизиак, мое тело всегда готово к ней.

— Попробовать меня на вкус? — спрашивает она с придыханием, почти не понимая, что я имею в виду.

Я медленно провожу рукой по ее бедру, поглаживая ногу и поднимая платье.

— Попробовать твою маленькую сладкую киску, это все, что я хочу.

Пока что. Но я не говорю этого вслух. Потому что, черт возьми, я хочу большего. Настолько большего и такими развратными способами, что я только напугаю ее. А я не хочу, чтобы она думала, что я кобель и что я хочу от нее только секса.

У меня уже течет слюна от желания попробовать ее на вкус. Господи, я хочу купаться в ее запахе, и покрыться ее ароматом с ног до головы. Впервые мне интересно, каково это — полностью отдаться женщине.

— О, хорошо, — сразу же соглашается она, но в ее голосе нет никакой уверенности.

— Мне нужно, чтобы ты была уверена в этом, солнышко. Иначе я не сделаю того, чего ты не хочешь, — говорю я ей, поднося руку к ее волосам и убирая их с лица, чтобы я мог видеть выражение ее лица.

Однажды я уже совершил эту ошибку. Ни за что не повторю ее снова.

Джианна смотрит на меня своими потрясающими глазами, высунув язык, чтобы смочить нижнюю губу.

— Я хочу. Просто… — заикается она, — я никогда… — она не заканчивает фразу и тут же смущенно отводит взгляд.

Черт! Никто никогда не доставлял ей удовольствие.

Чертовы ублюдки!

Хотя я и возмущен тем, что никто никогда не заботился о ее удовольствии, какая-то часть меня предвкушает, что именно я доставлю ей это удовольствие. И я это сделаю. Черт, но я сделаю это. Я сделаю так, что она будет кончать мне на лицо, пока я не захлебнусь ее соками.

Уверен, что нет смерти слаще, чем эта.

— Ах, солнышко, — закрываю глаза от нового лакомого кусочка информации, внутри меня кипит удовлетворение. — Я обещаю, что позабочусь о тебе, — продолжаю я, проводя большим пальцем по ее щеке.

— Я знаю, что позаботишься, — ласково отвечает она, поднося мою раскрытую ладонь к своему лицу и прижимаясь к ней щекой. — Ты всегда так делаешь.

Ее доверие ко мне поражает меня, особенно когда оно необоснованно, и я чувствую, что вынужден поделиться с ней частичкой себя.

— Открою тебе секрет, — шепчу я, — я тоже никогда раньше не доставлял женщине удовольствие таким способом.

Она ахает, ее рот раскрывается в шоке, и она просто смотрит на меня.

— Ты лжешь, — восклицает она.

— Нет, — одариваю ее кривой улыбкой. — Слово скаута, — подмигиваю я ей.

И это правда. Может быть, это и делает меня мудаком, но раньше я никогда не хотел этого. А теперь… Чем больше я вглядываюсь в ее прекрасное лицо, тем больше завораживает меня ее вид.

— Тогда я бы хотела, — мягко говорит она, хлопая на меня ресницами.

Это все, что мне нужно, чтобы встать на колени.

Джианна внимательно наблюдает за мной, ее глаза остекленели от желания, и следят за каждым моим движением.

Медленно — дразняще медленно — я приподнимаю ее платье, пока оно не оказывается на ее бедрах, заставляя ее держать его, пока я смотрю на чудо перед собой.

На ней белые шелковые трусики, ее возбуждение очевидно, так как я вижу, что они уже прилипли к губам ее мокрой киски.

Теперь, когда она стоит передо мной, раздвинутая вот так, я хочу не спеша изучить ее — узнать ее реакцию.

Погружаю один палец между ее ног, медленно поглаживая через трусики.

Эффект мгновенный: ее колени подгибаются, по всему телу проходит дрожь.

— Басс, — ее горловой голос только подстегивает меня, мысли о том, что она кончит на мой язык, достаточно, чтобы кончил и я.

— Я держу тебя, красотка, — бормочу я, поднося свой нос к ее киске и вдыхая ее мускусный запах.

Черт!

Это сведёт меня с ума. Потому что одного раза будет недостаточно. Мне нужно будет пировать на ней вечно.

Сдвигаю ее трусики в сторону, осторожно прощупывая складочки. Она такая чертовски мокрая, что ее возбуждение тут же покрывает мой палец.

Я даже не задумываюсь, когда подношу его к губам, пробуя на вкус ее сущность.

Черт, как же я смогу продержаться, если одного ее вкуса достаточно, чтобы я сгорел?

Я быстро провожу ладонью по своему члену в штанах, поправляя эрекцию.

Речь идет о ней. Только о ней.

Сняв трусики с ее ног, я быстро засовываю их в карман, приковав свой взгляд к ее маленькой киске, губы которой блестят от желания даже в тускло освещенной комнате.

Черт, не думаю, что когда-либо видел более совершенное зрелище.

Насмотревшись, я прислоняю ее к стене, обхватываю ее попку, поднимаю ее ноги и кладу их себе на плечи.

Она достаточно легкая, а я достаточно сильный, поэтому такое положение не вызывает дискомфорта. Более того, когда мой язык касается ее киски, я могу сказать, что это самая удобная позиция, в которой я когда-либо находился.

Ее руки находят мои волосы, когда я облизываю ее, ее вздохи и хныканье — мои подсказки, когда я пробую то, что ей может понравиться. И когда я обхватываю губами ее клитор, засасывая его в рот и нежно покусывая, ее громкий стон говорит мне все, что нужно знать.

— Басс, это так приятно… — прерывается она стоня, когда я продолжаю заниматься любовью с ее киской своим ртом, чередуя сосание и облизывание, концентрируя свое внимание на ее клиторе, пока он не набухнет и не станет взывать об облегчении.

— Думаю… — не успевает она закончить фразу, как начинает кончать, ее бедра сжимаются вокруг моей головы, а влагалище спазмирует вокруг моего языка.

Из нее вытекает еще больше соков, и я продолжаю ласкать ее, глотая все подряд.

Чтоб. Меня.

Я зависим. Попробовав ее раз. Это все что мне нужно, чтобы окончательно и бесповоротно впасть в зависимость от нее.

— Басс, — кричит она, когда я продолжаю посасывать ее клитор, желая увидеть, смогу ли я получить от нее еще один оргазм.

Джианна продолжает дергать меня за волосы, от чего у меня болит кожа головы, но все это говорит мне о том, что ее киска и мой язык только что стали лучшими друзьями.

Я отпускаю ее только тогда, когда она умоляет меня остановиться, говорит, что не может больше вынести. Нехотя, но уже предвкушая следующую трапезу между ее ног, я ставлю ее ноги обратно на землю.

Ее трясет, и она едва держится на ногах, когда я поднимаюсь вверх по ее телу. Обхватываю ее за талию, позволяя ей прижаться ко мне для поддержки.

— Вау, — выдыхает она, ее кожа блестит от пота. — Это было вау, — продолжает она, качая головой в недоумении.

— Я буду есть твою киску, когда ты захочешь, солнышко. В любое время, — тяну я. Ее лицо раскраснелось, часть макияжа уже испорчена.

Она выглядит как человек, которого хорошенько трахнули. И в моей груди разгорается гордость за то, что это моих рук дело.

Вечер заканчивается без происшествий, мы все возвращаемся в дом. Бенедикто заметно расстроен тем, что его попытка продать дочь оказалась не такой успешной, как ему хотелось бы.

И когда я удаляюсь в свою комнату, я не могу удержаться от воспоминаний о том, как она прижималась ко мне, о ее вкусе, когда она распадалась на моем лице.

— Проклятье, — качаю головой, глядя на себя в зеркало и медленно расстегиваю рубашку.

У меня дурное предчувствие.

В Джианне есть такая ранимость, что иногда мне хочется обнять ее и никогда не отпускать, показать ей, что мир не обязательно должен быть ужасным.

Потому что из всего, что я видел до сих пор, Джианна не живет. Она просто выживает.

Несмотря на гламурный образ жизни, шикарную одежду и машины, показные фотографии в социальных сетях, она не наслаждается ничем из этого.