Фресдорф явно тоже не ожидал войны с Англией через несколько недель! В своем анализе он учитывает немецкие группы рейдеров на поверхности, которые еще должны быть созданы по плану «Зет». Он думал, что такие группы, которым могут противостоять лишь линкоры, вынудят Великобританию сократить свои линии поставок — из-за недостатка больших судов для конвоя — до единственного маршрута через Северную Атлантику. Он считал, что Соединенные Штаты будут действовать как нейтральный «посредник»; все поставки для Англии будут собираться в американских портах, а затем пойдут караванами по одному долгому маршруту, на котором будут сконцентрированы все британские морские ресурсы, прежде всего авианосцы.
В этом разделе он кажется ближе к Фюрбрингеру, чем к Дёницу, и указывает на продолжающееся отсутствие данных о том, насколько эффективен британский «Асдик», и на вероятность того, что одиночную субмарину сможет загнать под воду один самолет с авианосца; поэтому лодки окажутся неспособны использовать свою быстроходность на поверхности для встречи караванов.
От этих тем для сомнений он переходит к той, которая очень близка оптимистичному взгляду Дёница — о том, что для борьбы с концентрацией кораблей в караване необходимо создавать концентрации подлодок! Кроме того, для того, чтобы преодолеть сложности обнаружения караванов на просторах Атлантики, этим делом должны заниматься специальные подлодки с большим радиусом действия и способностью развивать 25 узлов, которые необходимо установить рядом с американскими портами формирования караванов; эти особые лодки станут преследовать корабли и постоянно сообщать об их местоположении и курсе для того, чтобы атакующие группы смогли занять нужное положение для нападения на последней трети маршрута.
Фресдорф не объяснял, каким образом обезопасить эти быстрые лодки от самолетов с авианосцев, об угрозе которых он говорил в начале своего рапорта; можно было ожидать, что одних радиосообшений окажется достаточно, чтобы встревожить британцев, которые, естественно, предпримут все, что в их силах, чтобы стряхнуть преследователей. Такая возможность даже не обсуждается; Фресдорф просто указывает на необходимое количество лодок; он без возражений принимает цифру Дёница — 300 торпедных лодок типов 7 и 9 для атакующих групп, действующих в восточной трети Атлантики, а также соглашается с выделением в группах особых флагманских лодок, с которых можно будет осуществлять местный тактический контроль. Здесь он идет дальше вычислений Дёница и предлагает держать постоянно на плаву 20 лодок типа 12, что значит иметь в целом 60 таких лодок.
Что касается крейсерских подлодок для разведки у гаваней США и для артиллерийских и минных операций в отдаленных местах, то он предлагает 15 на плаву, то есть всего 45.
Так как он тоже предлагает использовать для операций в Северном и Балтийском морях маленькие лодки, а также особые корабли для пополнения припасов и подлодки-танкеры, чтобы увеличить время действия субмарин в Атлантике, весь флот, по его мнению, должен составлять около 500 субмарин, что являлось значительным расширением плана «Зет», и, как он указывал, их нельзя построить без увеличения количества верфей и решения ряда других проблем. Он приходит к логичному выводу, что выполнение такого проекта возможно лишь за счет отказа от надводной части флота в пользу подводной. А это напрямую связано с идеями Дёница о необходимости предпочесть его проект по подводным лодкам плану «Зет».
Гитлер между тем уже придумал обычные оправдания для вторжения; на этот раз они касались прав преимущественно немецких жителей Данцига, порта в конце «польского коридора», созданного союзными державами в Версале. События следовали тем же печальным курсом, что и в конце 1914 года, когда западные правительства отчаянно пытались потушить искру всеевропейского пожара, которая вспыхнула в Берлине. И снова жизненно важное решение было принято в Москве. В конце июля немецкое министерство иностранных дел представило Сталину соблазнительное предложение: так как немецкая политика направлена против Великобритании, а не России, то Германия может предложить СССР нейтралитет и разрешение всех вопросов между двумя государствами, касающихся как Балтики, так и Черного моря. В какой-то момент до 12 августа советский руководитель проглотил наживку, и правительство объявило, что готово к «систематическому обсуждению всех спорных вопросов, включая и польский».
Гитлер ликовал: он нанес еще один мастерский удар своим западным противникам. Узнав об итогах встречи 15 августа между его послом в Москве графом Вернером фон дер Шуленбургом и советским наркомом иностранных дел Вячеславом Молотовым, он стал в этом совершенно уверен.
В тот же самый день Дёниц, находясь в шестинедельном отпуске в Бад-Гаштайне, был вызван по телефону к руководству. Он прибыл в Киль 16-го и в то же утро встретился с главой своего штаба Эберхардтом Годтом.
Годт был его адъютантом на «Эмдеме», с тех пор прошел курсы подводников и вошел в его штаб за год до этого. Они оба составляли прекрасный дуэт: Дёниц обеспечивал пыл и вдохновение, а Годт — спокойную эффективность идеального штабного офицера, который никогда не забегает вперед; вместе они оставались до самого конца. Единственное, чего не доставало их команде, — сильного критического, аналитического ума.
Приготовления к польской операции шли давно; согласно плану все подлодки, которые не предполагалось задействовать на Балтике против Польши и России, должны были идти к Британским островам и занимать там выжидательную позицию, готовые атаковать британские торговые суда в случае, если Британия останется верной своему долгу по отношению к Польше. Несколько последующих дней ушли на то, чтобы снарядить уже готовые 35 лодок, превозмогая неожиданно возникший дефицит боевых торпед; Дёниц лично проводил всех капитанов, когда они отплывали, пометив в своем военном дневнике: «Особого упоминания заслуживает уверенность экипажей. По моему мнению, это показывает, что широкие массы народа поверили в правительство».
Сложно понять, каковы были на тот момент его собственные воззрения на то, перерастет ли эта война в мировую или нет; к 21-му числу он, похоже, уже знал о договоре с СССР, и это, возможно, заставило его поверить в то, что фюрер совершит еще одно чудо, во что верило действительно большинство немцев. В любом случае к этому времени его отправили в Свинемюнде, на его командирский корабль, что означало: он должен был контролировать восточные, а не западные операции. Ранее было решено, что если «польский вопрос» перейдет в широкомасштабную войну, фюрер подводного флота отправится в Вильгемсхафен на «Эрвине Васснере»».
С другой стороны, его разочарование оттого, что подлодок столь мало, просматривается буквально в каждой фразе его военного дневника, который он начал вести, и сложно связать такие переживания с одной-единственной ограниченной польской операцией.
К 24-му, когда объявили о заключении пакта о ненападении с Россией и начали поступать новости о том, что и Англия и Польша проводят мобилизацию, он должен был предвидеть войну с Западом. Он потребовал в военно-морском штабе в Берлине не сокращать для его лодок уже занятые области, когда их объявят судоходными, и заявил, что эти зоны, простирающиеся только на 200 миль к западу от Англии, являются недостаточными. Ему в ответ сообщили, что величину этих зон еще не назначили! Тогда он продиктовал послание для своих лодок в Атлантике. сообщая капитанам о последних политических изменениях; послания были задержаны в Берлине; и он записал в дневнике: «Я с этим не согласен. FdU должен обладать возможностью передавать своим лодкам общую информацию, так же как и сухие приказы, если связь между командующим и подчиненными предполагается».
К этому времени еше 15 субмарин, включая U-37 с главой флотилии на борту для тактического контроля на местности, были на пути к позиции ожидания «северная круговая» в Атлантике, вокруг Фарерских островов. Согласно Дёницу, это был совершенно напрасно растянутый маршрут, на следовании которому, однако, настояли в военно-морском штабе; увеличенный расход горючего означал, что они смогут патрулировать лишь до середины сентября. Еще три лодки были готовы отплыть по тому же маршруту, флотилия маленьких лодок типа 3 также находилась на базе в Северном море и была готова отплыть, а четырнадцать других уже были на Балтике.
