Опять же – имея мелкого ребенка, она обязана уметь готовить. Поэтому, это умение как бы «не считается». Оно вообще базовое должно быть.

Я в очередной раз выбрался во двор и поехал в сторону своего спортивного городка. С ногами, конечно, проблема, но руки у меня по-прежнему целые, и я снова вспомнил давно забытый «кайф» в утренних, изнуряющих тренировках.

Сам не ожидал, ведь еще совсем недавно не хотел даже на веранду выползать. Если бы меня сейчас увидела Светка, она бы покатилась от хохота, потому что все три года она пыталась заставить меня тренироваться, но так ничего и не добилась.

Стараясь не делать резких движений, я принялся тягать гантели. Для начала взял небольшой вес, и неприятно поразился тому, что тяжесть оказалась более ощутимой, чем рассчитывал. Без постоянных тренировок руки ослабли, и теперь придется не один день наверстывать упущенное. Да - то, что я когда-то ходил в качалку я узнал по фото в альбоме, которое в один из тоскливых вечеров притащила сестра.

И вот теперь…

- Дядя Рамиль, а вам не тяжело?

Замираю с гантелями и смотрю на мелкую пигалицу, которая бесшумно ко мне подкралась и уставилась своими пронырливыми глазенками. В своем ярко красном платье и с пышными праздничными бантами, она похожа на маленькую принцессу – вот только с чего так вырядилась? Неужели куда-то собрались с мамашкой? Невольно машу башкой в поисках Василисы, но её нигде нет. Да не может быть такого. Чтобы она оставила пигалицу одну во дворе? Да скорее снег выпадет!

Убираю гантели на место и разминаю руки.

- Так как? – пигалица наклоняет голову набок и прищуривается. – Вам было тяжело?

- Если только совсем чуть-чуть. – Пытаюсь изобразить на лице дружелюбную улыбку, - а где твоя мама?

- Она одевается. – Пигалица гордо приподнимает подбородок. – За нами приедет дядя Дима, и мы поедем к бабушке с дедушкой.

- Что?

Я едва не выпал в осадок. Дядя Дима? Бабушка и дедушка? Кажется, я что-то не так понял. Если у желтого платья есть бабушка и дедушка, то с какой стати она торчит здесь? И кто такой дядя Дима? Если бы это был отец пигалицы, то она бы не назвала его дядей. Или я что-то путаю? Может, ослышался?

В этот момент открылась входная дверь дома, и появилась Василиса. На этот раз, она явно принарядилась. Вместо уродливого желтого платья и привычного спортивного костюма надела приталенный строгий костюм и туфли-лодочки. На запястье тоненький браслет, на плече черная, лакированная сумочка. Волосы красиво уложены, и, кажется, она подкрасила губы и ресницы.

И снова смущенная улыбка, которая стоит всех нарядов вместе взятых, озарила её лицо – Василиса подошла так близко, что невольно потягиваю носом и чувствую ненавязчивый аромат духов.

Пигалица с восторженным обожанием прижимается к её ноге и зыркает на меня исподлобья.

- Ты что, на работу пошла устраиваться? – усмехаюсь, и осматриваю её еще пристальнее, - неплохой костюмчик. Зачётный.

- Я же сказала, что мы поедем с дядей Димой. – Тут же подхватывает пигалица, - да, мама?

- Я… мы… - я вдруг вижу, как стремительно краснеют её щеки, и от этого получаю странное удовольствие, - мне нужно уехать до вечера к своим знакомым. Я так стремительно сбежала от мужа, что никого не успела предупредить.

- Ммм, я понял. Надо срочно успокоить дядю Диму, а то, он волнуется. – Многозначительно киваю головой и разворачиваюсь, чтобы уйти в дом. Интерес к гантелям почему-то резко пропал. – Ты не подумай, что я против. Я даже – за. Главное, чтобы муж об этом не узнал, правильно?

Вижу, как вытягивается её лицо, и удаляюсь с легкой, победной улыбкой на губах. Уже на крыльце, не выдерживаю, и оглядываюсь через плечо – Василиса идет к калитке неуверенной походкой, сумочка болтается на плече, а её мелкая пигалица бежит впереди и что-то громко приговаривает.

Похоже, я слегка переборщил и испортил ей настроение. С другой стороны, я вообще ничего не сделал, а у этой сладкой пышки явно есть свои секреты, да ещё какие! Строит из себя несчастную брошенку, а у самой есть любовник. Да это просто охренеть, какие новости. Кто бы мог подумать, что в моей комнате на втором этаже поселилась знойная роковуха?!

Неслышно закрываю за собой дверь и несколько секунд смотрю в стену. Не могу понять, почему злюсь. Внутри всё буквально бурлит от бешенства – хочется встать на ноги и пробежать километров пять по бездорожью, но я не могу.

Я не могу, потому что мои ноги похожи на два безжизненных бревна. Я даже боли не чувствую. Вся нижняя часть, исключая, разве что, оживший член – обездвижена и мне не принадлежит. Я – неполноценен. Я – инвалид, которому в довесок напрочь отшибло память, и, похоже, это навсегда. Навсегда, блядь!

Не выдержав, резко разворачиваюсь и со всего маху бью кулаком в стену. Сыпется штукатурка, ноют костяшки пальцев. Я чувствую боль, а значит, я живу. А пока я не сдох, я буду жить, как говорится. Убираю руку и угрюмо направляюсь на кухню к холодильнику – там ещё оставалось несколько бутылок пива. А если эта выскочка всё вылила, то доставку пока никто не отменял.

***

- Василиса! Ты не представляешь, как мы перепугались, когда Дима вернулся без вас, да ещё избитый и с какой-то незнакомой девушкой! Это только потом мы узнали, что это твоя подруга. Она такая болтушка, что за пять минут заговорила нам зубы. Если бы не её уговоры, мы бы вызвали полицию и начали твои поиски. Сошлись на том, что если ты не приедешь к нам через четыре дня, то я лично поеду в участок и устрою такой переполох, что мало не покажется! Но, слава Богу, ты приехала.

Валентина Сергеевна качает головой и подливает в кружку ароматный чай с мелиссой. Я украдкой смотрю на Диму и не могу избавиться от чувства вины. На его лице нет никаких следов лишь потому, что били его в основном в живот.

- Все нормально, расслабься. – Заметив, как я смотрю, Дима накрыл мою руку своей ладонью, и от этого жеста меня бросило в жар. – Мила мне всё рассказала, и, если ты не против, я бы хотел с тобой серьезно поговорить.

- Да, конечно… - говорю неуверенно и осторожно убираю свою руку.

- Поговорите, что ж не поговорить-то? А я пока займусь Анютой. – Заметив жест Димы, Валентина Сергеевна внезапно становится очень оживленной, - Павлуша в город уехал, так что, во дворе никого нет. Болтайте, сколько влезет.

Чувствуя себя неловко из-за двусмысленности ситуации, мы с Димой выходим в уютный дворик и подходим к бассейну, который до краев наполнен водой.

- Я наполнил, пока тебя не было. – Предугадывая мой вопрос, говорит Дима и смотрит прямо в глаза.

До этого дня я ни разу не думала о том, что Дима может обратить на меня внимание как на женщину. Вот только этот жест с рукой никак не выходит из головы. Не понимаю, что чувствую. Не отпускает ощущение, что всё происходит слишком быстро, и я ничего не могу контролировать. Разве это не странно?

- Они такие добрые. Я имею в виду Валентину Сергеевну и Павла Игоревича. – Говорю, лишь бы не молчать. – Мне кажется, они не знают, как правильно вести себя с рабочим персоналом. Каждый, кто сюда устроится, рано или поздно будет считаться кровным родственником. Это просто поразительно, но у меня снова не получилось устроиться на работу по-человечески. Мне уже трудно с ними прощаться. Смешно, правда?

- Не думаю, что это смешно. – Губы Димы тронула лёгкая улыбка. – Просто с первого взгляда ты покорила их сердце. Как и моё. Ты это знаешь?

- Дима…

- Ничего не говори. Просто послушай меня. Мила мне всё рассказала. И, если честно, я не сразу поверил в эту историю. Чтобы такая женщина как ты ввязалась в такую передрягу? Просто безумие. Но я верю, что ты не связана с теми людьми, ты лишь жертва случайных обстоятельств. И то, что Анюта – дочь того отморозка, ничего не значит. Совсем ничего, понимаешь? – Дима подходит ко мне ещё ближе, и я вдруг вижу, как лихорадочно блестят его глаза, - понимаю, что это звучит дико, но я влюбился в тебя мгновенно. Сразу же, как увидел у этого бассейна. Ты такая естественная и милая. У меня ощущение, что я искал тебя всю свою жизнь. А когда нашел, даже не сразу это понял. Ты только ничего не отвечай сразу, хорошо? Я прекрасно понимаю, что мое признание выглядит слишком нелепым, и мы почти не знаем друг друга. Но я готов ждать столько, сколько нужно. Понимаю, что ты приехала сюда только для того, чтобы успокоить Валентину Сергеевну, и не ожидала, что я начну перед тобой исполнять подобное, но…