Я вздрагиваю, будто что-то резко вспомнил и опять забыл, иду и поднимаю туфельку. Долго смотрю на нее. Мне бы надо извиниться перед собравшимися, но я один в пустом зале.

Неделю спустя

Алекс

Мы сидели в весьма популярном заведении многоуважаемой столицы, недалеко от моего института.

— Катрин, ты понимаешь, насколько это все нелепо. На сколько я была глупа. Я же никогда не была дурой! Ты прекрасно это знаешь. Но почему прокололась на таком бесхитростном обмане?

Моя боевая подруга недавно вернулась из Европы, сидела буквально с открытым ртом. Я даже сопереживала, что она перетрудилась в каком-то моменте со своим пианистом. Так что, по сути, вела беседу сама с собой.

— Я, Александра Петровских, так позволила себя провести?! Это уму непостижимо. Унизить! Я бы наняла киллера, если бы это позволило стереть этот позор с моего лица. Но даже его смерть не сотрёт это пятно!

Я схватила салфетки, протирая глаза, из которых вот-вот должны были родиться слезы, но все зря. Не родились.

— Я бы убила его своими руками, но отец запретил выезжать. Посмотри мое лицо, как теперь оно выглядит? Ты понимаешь, я в зеркало смотреть не могу.

Рот подруги становился все шире, и вот наконец она вынесла вердикт.

— На мой взгляд, лицо у тебя такое красивое, как и было, а вот к мозгоправу бы надо обязательно обратиться. Неминуемые последствия твоих приключений сделают из тебя в скором времени городскую сумасшедшую.

— Да я и есть сумасшедшая. Чего хотел мой отец, видеть меня такой? Немного не в себе.

— Не думаю. Я думаю, он ложно преувеличил твои грехи, — уловила мой карающий взгляд, — Его действия уже через чур, согласна. Но вдруг он не специально?

— Теперь не могу думать, одни эмоции переполняют меня, так что я скоро взорвусь. Отцу я уже все высказала! Клятвенно обещал больше не лезть в мою жизнь, но что-то я сомневаюсь.

— Ты бы, может, чаю выпила с ромашкой?

— Да я вчера скрипку так пилила, что струна порвалась. Думала, без глаза останусь. Смотри.

— И правда, — она осматривала красный след у окончания брови, — Ты будь поосторожнее. Хотя с одним глазом будешь выглядеть куда более устрашающе. Пират Восточно-Китайского моря. Когда Фэн выйдет порыбачить. Сможешь захватить его судёнышко и потопить его. Громко хохоча и отхлебывая ром.

Мне было не до юмора.

— Да какое уж там осторожнее. Я хочу взять этими руками что-нибудь крепкое и затянуть у него на шее. Но в то же время я этого совсем не хочу. Вот как это понимать?!

— Ты влюбилась по-настоящему. — Она вздохнула.

— Я прорабатывала этот вариант, но как можно желать смерти любимому человеку?

— Ещё как можно, я уже после года брака начала это делать. А ты, я смотрю, ещё и выйти не успела и уже. Честно очень удивлена, что твоя непоколебимая ни одним ураганом крыша съехала от какого-то китайца. Даже я со своим пианистом тебя не обошла. Это так смешно. — Она задалась в лёгкой истерике.

— Я и сама думала, я редчайший монолит, а оказалось, дичайший дуралит.

— Ну не скажи, кто бы такое мог предугадать? Если есть глупейшее развитие сюжета, так это точно оно и произошло. Хотя я смотрела китайские дорамы. Тебе бы глянуть. Ну там такое бывает. Если затянет, меня не вини!

Я грустно откинулась на спинку кресла, лицезрев потолок.

— Да смотрела я… Ты видела его вообще?

— Ну тут не спорю, Фэн очень хорош. Хоть и не в моем вкусе. Люблю более брутальных.

— Я тоже так думала, но он такой милый щеночек.

— Ну что, он тот ещё пёс, тут уж не поспоришь. — Она опять смеялась, а я никак не хотела. Мне совсем не смешно. Дни тянулись от рассвета к закату, вытягивая с меня часть души. Она, видимо, стремилась к нему. Предательница.

— Я не могу учиться. Ничего в голову не идёт.

— Это пока. Подожди, пройдёт время, и ты придёшь в себя. А знаешь? Я, честно говоря, тебя не узнаю. Ты совсем не хочешь ему отомстить? У меня есть связи! — Подстегнула мне Катрин.

Я посмотрела на мою предприимчивую подругу с интересом.

— Только не говори, что у тебя есть идеи?

— Ещё какие! — Улыбнулась она самой нежной своей улыбкой. От которой мужчины, как мухи, прилипали на ее паутину. Чтобы отдать всю свою кровь.

— Я хотела бы сначала узнать причину. Чтобы надавить на самое больное. Тем более месть блюдо холодное, не стоит торопиться. Я бы даже подала ледяным. — Сказала я решительно, поджимая по-пиратски левый глаз.

— Ну вот совсем другое дело, наличие цели сдвигает горы.

— И осушает моря.

Фен

***

Прошло несколько месяцев, я всё никак не мог прийти в себя. Автоматически ходил на работу, утверждал, подписывал, решал, проводил встречи. Просил оставить кабинет Алекс в том же виде и ничего там не менять, как будто у меня умер член семьи, подшучивали сотрудники под пристальным неодобрительным взглядом Ченя.

Жиди после того вечера ответила отказом на мое предложение. Забавно выглядеть в ее глазах столь ненадежной личностью. Хотя всё может быть, и, возможно, была другая причина. Я не уточнял, только вздохнул с облегчением. Она собрала вещи и уехала за границу, заключив с председателем сделку по управлению ее компанией нашим конгломератом с уплатой ей довольно большого процента. Откупился ли от нее дед или она сама обрела чувство собственного достоинства, мне было плевать. Тетушка Линэр долго со мной не разговаривала, но, по сути, мне и на это было плевать. Терзало меня совсем другое, но я никак не мог сделать первый шаг, желая закрыть глаза и ничего этого не знать.

Дед, сделав довольно большую паузу после скандала, вызвал меня к себе. Но не с победным настроением шел к нему, а с тяжелым сердцем.

— Фэн, я тебя не понимаю, — спросил он, закуривая.

— Ты и не старался никогда. Я тоже взял сигарету, прикуривая при нем.

— Ты куришь?

— Иногда, не фанатею от этого, но бывает. Откликнувшись на спинку дивана, прикрыл глаза, растворяясь в легком головокружении.

— Хочешь показать мне, что уже зрелый? Это было бы глупо, он всегда будет считать меня все еще недостойным и негодным. Это просто надоело, и я решил сорвать маски примерного внучка.

— Нет. Устал всем угождать. И тебе в том числе. Затянулся еще раз и потушил чуть занявшуюся сигарету.

Дед сидел с опешившим, не знающим злиться или нет, выражением лица.

— Я изначально все так и планировал, если ты об Алекс. У меня был долг перед ее отцом. Я сделал, как он меня просил, и мы остались в расчете. Ничего личного. Тебя это удивляет?

Тут он забыл, что хотел принять решение по своим предыдущим чувствам, и почесал бороду.

— Я тебя такому не учил! Это бесчестно!

Я даже позволил себе ухмыльнуться. Хотя настроение не то, конечно.

— А ты меня ничему и не учил. Отец дал мне те знания и воспитание, которое сейчас есть.

Смотрел на его реакцию, злится. Не может поверить, что я так ответил.

— Ты только можешь поучать и ставить меня в сложные ситуации. Играешь со мной, как с игрушкой, располагая подавляющим процентом акций. Но я не в обиде, не подумай, что хочу выразить какие-либо претензии на твой счет.

Он растерялся ненадолго.

— Я уже давно знаю, что авария отца не случайна.

Тут дед покачнулся, положил свою сигарету в пепельницу, не потушив. Противный дымок поднимался, меняя формы.

— Да, я нанял следователей и попросил помощи у влиятельных людей, и, представляешь, нашел виновных!

Я видел, как он побледнел и сжал губы, но не останавливался. Раз он не перебивает, значит, готов слушать.

— Петровский, кстати, мне в этом оказал значительную помощь. Одного не пойму, зачем ты это сделал, как смог? Люди, приближенные к тебе, убили твоего сына и невестку. Почему ты, президент компании, ничего не сделал, когда они сбежали, наскоро продав свои акции?