— И как это произошло, интересно знать?

Я уже было хотела начать повествование.

— Алекс чуть не сбила меня в коридоре, спешила на собрание. — Ответил за меня Шуи.

Чего это он, стесняется, что ли?

— Мне вообще без разницы. — Подала голос Жиди.

— Скажи спасибо, ты меня сегодня не раздражаешь! — Ответила так же, копируя ее гонор.

— Алекс, я вообще не понимаю… — Фэн попытался.

— А тебе тут понимать нечего, ешь! Бешеный голод надо утолять, если игнорировать, могут возникнуть ГОЛОВНЫЕ БОЛИ.

Мой намек он понял, начиная с психом заталкивать полный рот еды, набивая щеки, как хомяк. Фэн бывает и таким?! Смешной он.

Фэн

***

Такой поворот дел вообще не входил в мои планы. Даже более того, ужасно бесил. Я и сам не мог поначалу понять, что именно меня так раздражает. Но Алекс умело намекнула мне, недогадливому. Все было предельно просто и понятно всем, кроме меня. Это — ревность. Обычная ревность, которую испытывают тысячи людей. Императоры и нищие, умные и глупые, дети и взрослые. Но я ничего подобного прежде не испытывал по отношению к женщине. Ощущение, что одна ее улыбка может стереть тысячу моих забот и создать ещё миллион.

И тут я задумался, а может ли быть наоборот? Что будет, если Алекс начнет плакать? Сколько это в тротиловом эквиваленте? Может ли вообще она плакать? Ни в какой ситуации она не позволяла себе даже малейшего нытья. Жиди постоянно канючила, что не могло не раздражать.

Хотя… Кажется, тогда в кафе я развязал ей повязку, и на мгновение показалось, глаза ее были влажными.

Я так задумался, что даже вздрогнул от прикосновения пальчиков ее ножки к своей щиколотке. Мы сидели друг напротив друга. И, кажется, она заметила моё отсутствие, решила вернуть меня в беседу.

— Фэн, а тебе нравится местная кухня? — Ножка ее поднималась вверх, вот уже достигла колена и по внутренней стороне заскользила выше. Когда вдруг я почувствовал ещё одно касание. Бросило в холодный пот. Покосился на Жижи, она вся сияла. Не успел даже среагировать, как, кажется, они встретились.

Алекс свела брови. Жиди ничего не поняла.

И вот теперь надвигается ливень в горах, и весь терем продувается ветром. Я по-настоящему понял смысл изречения, которое так любил отец. Думаю, в кафе даже похолодало на несколько градусов!

Столь желанное прикосновение Алекс пропало. И я отодвинулся, кашляя и желая, чтобы Жиди отстала.

— Вот я думаю! Что мужчины больше любят девушек в образе женщины, а не детей! — Это был даже не намек, она смотрела в упор на растерявшуюся Жиди. Потом кинула ей в тарелку, на остатки риса, кусочек мяса.

Та ошарашенно воскликнула:

— Ты что делаешь?

— Ухаживаю за тобой! Это не видно? И моя щедрость не имеет границ, заметь! Пока ты их сама соблюдаешь! — Следом уже в тарелку и даже мимо полетели овощи, грибы, стеклянная лапша с салата.

— Да наелась я уже! — Жиди пыталась увернуться от этой добавки.

— Фэн! Останови же её!

Секунды, и Алекс стоит с супом в руках:

— Тебе надо больше есть!

Жиди выскочила, кстати, довольно смело:

— А я думаю, девушка должна быть миленькой и беззащитной, а не такой, как ты, наглая и бестактная!

Суп не удержался в чашке и пролился прямиком на платье протестующей против нахальных женщин. Благо он был уже теплым.

Жиди заверещала:

— Шуи, это ты виноват!

Тот даже растерялся, не зная, как вообще реагировать в целом. Я думаю, в последние минуты он старался слиться с интерьером. Жиди добавила:

— Должен меня защищать, и что?

Наконец до него дошло:

— А как же ваш будущий муж? Время нерабочее.

Уже давно все орали одновременно. Жиди кинула в Алекс «маринованный ледяной белый гриб», он отлетел от ее груди и попал в Шуи.

— Хватит вам!

— Держи свою невесту!

— Вот ещё, курицей закуси! — Схватила ножку в кисло-сладком соусе Алекс.

— Да я вас прикончу! Что тут устроили! — Выбежала хозяйка кафе с деревянной мешалкой в руке, от чего и я, и все участники начали бегать вокруг стола от этой ещё более возмущенной женщины.

— Я всё возмещу! — Рискнул остановиться, на всякий случай держа перед собой открытые ладони. По ним сразу и схлопотал. — Ай, ну разве так можно? Больно же!

— А устраивать тут потасовку можно, по-вашему?

Алекс и Жиди спрятались за спиной Шуи и выглядывали оттуда перепачканные едой.

— Обещаю, мы всё возместим!

— А убираться кто будет? — Сложила она руки на груди. И в ближайшие полчаса мы вчетвером оттирали стол и мыли за собой посуду. Потом ещё и оплатили по двойному тарифу. Зачем я, спрашивается, пошёл? Ревновал бы дома спокойно, без всяких волнений и трудотерапии после работы.

Алекс, кстати, довольно плохо справлялась с посудой, за что получила от хозяйки несколько замечаний.

— Что я, по-вашему, посуду мыть не умею? — Пыталась отбиться она.

— Да посмотри, всё в разводах, откуда ты такая взялась? — Не унималась хозяйка.

— Жиди, оцените, стол грязнее, чем был после ее протирки! Скажите ему наконец, что нельзя на грязнули жениться!

— Ах, вот оно что! — Расплылась в улыбке хозяйка и строго закричала: — Тебе самой практика не помешает. Что толку с красоты?

Алекс лишь смеялась:

— Я хоть красивая, а эта как курица синяя! Так и хочется ее накормить!

Хозяйка на какое-то время отвлеклась критикой ее соперницы и проверкой протирки стола.

Алекс в перчатках по локоть, вся в пене, с взмокшими волосами, прилипшими ко лбу, улыбнулась мне радостно:

— Иди протирать посуду, Фэн!

Даже и не откажешь. Я смиренно взял полотенце. Чувствуя, как приятно быть для нее нужным. Удовлетворённо замечая краем глаза, как самозабвенно трёт пол шваброй Шуи. На душе стало тепло и приятно.

Алекс

***

Мы вчетвером шли по набережной Вайтань на берегу полноводной реки Хуанпу. Ночной Шанхай сиял огнями и обжигал холодным воздухом лёгкие. Но только не мне, я привыкла куда к более низким температурам, и это казалось мне лишь поздней осенью, не более того.

Уже середина декабря, наверное, в нашем загородном доме уже сугробы и метель переметает дороги. Пробки и нечищено.

— Фэн, ты часто бываешь в России?

Он показал головой.

— Был несколько раз.

— А зимой приезжал? — Я остановилась и ждала ответа. Ветер пытался пробраться под пальто.

Жиди недовольно терла руки. Наверное, замёрзла. Ха-ха… Погулять подольше надо, может, простынет!

— Да, было дело. Тогда, помню, был ледяной дождь накануне, а потом все замёрзло, и когда я добирался до Москвы из аэропорта, то березы наклонились до самой земли. Все в стекле. Как они не сломались?

— Наверное, сломались некоторые, ты же не знаешь, что было дальше.

Он задумался и замолчал.

— Алекс, ты не замёрзла? — Спросил Шуи, пристраивающийся под мой шаг.

— А если бы и замёрзла, ты бы согрел?

— Ну что за нахалка! — Вмешалась Жиди, не давая Шуи и рта открыть. — Вот я замёрзла уже… — Договорить не успела, громко чихнув.

— Да ты потому, что ты тощая, как сельдь!

— А ты сама-то!

Я и правда была не намного ее больше, просто выше и формами вышла намного лучше. Что поделать, генетика. Хотела вспомнить матушку, но черная тень все так же лежала, накрывая все пространство моих ранних воспоминаний. Я знала только то, что мне говорили, но эти слова никак не хотели складываться во что-либо внятное.

— Ещё рано уезжать, я хочу посмотреть на звезды. Недавно читала, что один из ранних императоров отрезал небо от земли. Фэн, что ты думаешь?

Мы подошли к ограждению, и взору открылась темная гладь воды реки Хуанпу. Ветер слегка ворошил ее, отчего она покрылась рябью. Темнота ее глубин выглядела весьма мрачно.

Фэн встал рядом, а Шуи с другой стороны.

— Ты знаешь, возможно, он сделал благое дело, перекрыв дорогу на небеса.