Мы не спали до утра, опять и опять возвращаясь к источнику наслаждения. Алекс направляла меня, доставая из глубин немыслимый кайф. Оседала на кончике языка острым перцем, заставляя меня желать ее еще сильнее. Только рассветные лучи коснулись ее ресниц, она — моя уставшая лань, сомкнула их, обнимая меня одной рукой. Перепачканная и растрёпанная уснула, увлекая меня за собой. Я, немного повозившись, наконец лег на ее живот головой и долго ещё наслаждался теплом, пытаясь не спать, а протянуть этот момент до бесконечности. Будто он и был самой сутью моего существования, вот так лежать с ней, касаясь щекой ее кожи.

Сегодня вечером уже состоится банкет, и я опять вспомнил о кольце, оставленном в офисе, об Алекс в свадебном платье, об этих цветах на снегу, что показывал мне Чень, уверяя меня в каком-то безумии. Потом все слилось в один яркий день за окном, стремящийся проникнуть сквозь веки красным заревом, вселяя тревогу в сердце. Открыл глаза резко, вскочив, будто бы и не спал вовсе. Алекс в моей постели уже не было.

Жиди

***

Огромные двери красного зала. Торжество обстановки. Фуршетные столы с морем изящных блюд, которые было жаль есть, так они красивы.

Я просто превзошла саму себя, гости делали мне бесконечные комплименты.

Вот и Фэн, он разговаривал с дедом.

— Президент Ян Вужоу, рада вас видеть в добром здравии. Фэн, поздравляю с успешным окончанием бизнес-года.

Президент улыбнулся мне дружелюбно, а Фэн, склонившись, поцеловал протянутую руку. Но губы и глаза его были холодны как лёд.

Что случилось? Хотелось мне спросить. Черты его лица, показалось, обострились. Он выглядел как человек, скрывающий в себе ледяную ярость. Мгновение, уже отвернулся, здороваясь с учредителями Лю Каном и Гао Фушао.

Госпожа Джина, подоспевшая радостно, увлекла меня в сторону.

— Привет, малышка Жиди. Почему не наслаждаешься шампанским? — спросила эта лиса лукаво, смотря на мои пустые руки.

— Я только пришла. Рада вас видеть.

— Этот вечер поистине может стать незабываемым. Говорят, президент выбрал невесту Фэну.

Ну наконец-то! Мои губы непроизвольно расплылись в хищной улыбке.

— Почему же ты улыбаешься? Разве не знаешь?

Ледяной ужас закрался сомнением в мое горло.

— Что не знаю?

— Я слышала, что это не ты! — Прошептала она мне на самое ухо. Кровь застыла в жилах от этих слов.

— Не может быть! — На нас обернулись.

— Да тише ты! — Опять зашептала эта змея.

— Что вы тут обсуждаете так громко? — с улыбкой спросила, подойдя Линэр.

Я не могла произнести даже слово, оторопь взяла. Они все застряли в моем замёрзшем горле.

— Жиди, на тебе лица нет! — засуетилась тетя. — Ты почему опоздала? Все уже собрались, Фэн скоро будет говорить об итогах года и делать ряд важных заявлений. Я уже переживала, где ты.

— Ой, посмотрите только на нее! — Воскликнула Джина восхищённо.

Немного опаздывая, в зал вплывала Алекс, злосчастная демоница! Именно она и была моей соперницей. Увидев ее, я поняла, что все мои старания пошли прахом. Ничего так не привлекает мужчин, как блондинка в алом.

Длинное обтягивающее платье тяжёлым блестящим грузом падало на пол, стремилось за ней павлиньим хвостом, оголяло изящную ножку в разрезе. Высокая шпилька ничуть не смущала ее, делая одного роста с "МОИМ!" женихом. Белая кожа, это несравненное лицо. Яркий макияж сделал ее просто небожительницей. У меня не было и единого шанса. Кроме обещаний да почти развалившейся компании за опущенными плечами.

Казалось, зал замер и начал дышать лишь когда на ее лице появилась приветственная улыбка. Мне до жути захотелось стереть эту ухмылку соперницы бокалом шампанского, выплеснутым ей прямо в лицо, но руки были по-прежнему пусты и стремительно теряли силы от отчаяния. Я, поражённая до глубины души своей слепотой относительно этой нахалки, сейчас почти не могла дышать. Все плыло как в тумане, ярость и отчаяние застилали глаза.

Я ждала: вот сейчас она подойдёт и я… и я…

Но она и взгляда в нашу сторону не обратила, смотря только на МОЕГО жениха.

Он же обернулся, и я жадно всматривалась в его лицо. Но, к своему удивлению, выражение его никак не поменялось — равнодушно-прохладен. Как всегда. Лишь улыбнулся ей вежливо и пригласил в компанию окружавших его мужчин.

Джина тоже пошла туда, что-то весело щебеча ей.

Я, стоя не так далеко, только и могла ловить восхищённые вздохи. Да смотреть, как Алекс нехотя подаёт тыльную сторону ладони для поцелуев.

— Жиди, давай отойдем, еще есть время. Я вижу, что ты не в себе! — Линэр уводила меня куда-то, а я все смотрела на них. Вот уже Фэн взял ее руку, и тут он прокололся в своем притворстве! Поцеловал ее в запястье ниже ладони, перевернув руку. Это было более чем интимно, вызывающе, возмутительно. Что он себе позволяет! Я же тут! Я тут! Я все вижу! Казалось, никто не обратил внимание, а я все прокручивала этот момент в памяти на бесконечном повторе, совсем не слушая, что мне говорит тетя.

Фэн

***

Она словно единственная клубничка на огромном торте, и я хочу этот кусок, но не могу его взять. Рот полон слюны, глаза желания, а мир запретов. Семья говорит, что у меня аллергия и если я ее съем, тут же задохнусь! Владелец тортика говорит, что это не мой праздник — это мой долг! И клубничка достаётся только имениннику, но кто он, не в курсе даже сам организатор. Я чувствую себя ничтожным и совсем маленьким.

Таким маленьким, не то что с небес, даже вблизи не разглядеть.

Вечер томительно тянется, в зале уже приглушен свет, играет небольшой оркестр. Я могу позволить себе только поцеловать ее запястье жадно, украдкой. Но не отпускаю ее от себя, не хочу. Вижу, дед недоволен, хмурит брови каждый раз, и она это замечает тоже. Ее чужой гнев ничуть не смущает, даже наоборот.

— Президент, вы скучаете? — Напрашивается на неприятности или идет прямо в авангард?

— Не то чтобы! — Говорит он неопределенно.

А я волнуюсь, как бы Алекс “веселье” тут не устроила, хотя этого и впрямь не избежать.

— Хотите я вам сыграю? — Она берет руку деда в свои. Я в лёгком шоке. Он позволяет. Лисица продолжает как ни в чем не бывало: — Я давно не практиковалась, но это вам точно понравится. Говорят, даже люди вашего возраста знают эту композицию. Она довольно популярна и партия ее одобряет. Проблем не будет.

— Ну как можно отказывать такой красавице, — отвечает дед, пытаясь скрыть смущение. — На чем вы играете?

— На скрипке! Я вижу, она есть в этом приглашенном оркестре. Надеюсь, они не побоятся доверить мне инструмент.

Алекс смеётся, и дед невольно начинает улыбаться.

— Хорошо, хорошо! — Они, как старые друзья, держась за руки, направлялись к импровизированной сцене, буквально на одну ступень. Алекс ведёт, возмутительно, но факт.

Меня же по дороге отвлекают, и я подхожу в тот момент, когда президент объявляет:

— Наша гостья из России хочет немного развлечь нас, прошу внимания. Алекс…

Перевожу взгляд, она уже держит на плече скрипку, улыбается присутствующим. Потом кланяется совсем не церемониально, скорей шутовски.

Смычок занесён. Музыканты о чем-то спешно договариваются, они в смятении.

Она их абсолютно не ждёт, скорее даже не обращает никакого внимания. Улыбка становится шире, и смычок касается струн.

Как не ожидал я услышать чего-нибудь камерного, так и не услышал. Лёгкая знакомая мелодия, весёлая и шебутная, как сама Алекс, раскатилась по залу. Она звучала классно и одновременно так, будто стоит мне взять шляпу, и гости тут же начнут складывать туда пожертвования.

Вот переход, ещё переход, и я наконец узнаю эту композицию. Кто-то начинает подпевать на китайском.

Она становится немного серьёзнее, но вот опять срывается в позитив и веселье. Я её точно знаю! Это мелодия к песне про девушку Катюшу, которая пишет письма своему любимому, ушедшему на войну. Она то бодра, то опять тосклива. Говорит мне о том, что она все свои невзгоды встречает лицом, верой и силой, не отворачиваясь от ветра. Больше я ничего об этом не знаю. Звучит патриотично, ярко, гости кто подпевает, кто пританцовывает.