Однозарядный приборчик был последним из тех, что остались у клана. И берегли его именно на этот случай.

Казалось бы, к чему такая сложность?

Что ж…

Причина была…

Константин Шестаков был не только сильным, но и весьма остроумным артефактором. Тетрадочка с чертежами его изделий сама по себе была артефактом и обладала весьма незаурядными свойствами. Ни одна живая душа не могла перерисовать то, что было в ней начертано.

Не получалось!

Вместо геометрически-правильной схемы у человека выходили какие-то каракули. И это только на первый… на пробный, так сказать, раз. Дальше у соискателя чертежей Шестакова начинала болеть голова. Потом носом шла кровь. До летального исхода не доходило, но если человек не понимал намёков и не останавливался, то вполне мог проваляться недельку в несознанке.

Калька волшебным образом не работала.

Фотографии чертежей засвечивались.

Ожидаемо, что на видео заветная тетрадочка тоже не отражалась.

Создать глушилку можно было только лишь имея у себя перед глазами оригинал чертежа, и никак иначе. И вот, наконец-то, Клан Сколопендры вернул этот самый оригинал себе.

Но всё-таки триады не были бы триадами, если бы сразу же после этого убрались восвояси. Что бы не говорил Скуфидонскому его сосед, у сингапурской мафии тоже был свой кодекс поведения. И согласно этому кодексу, воровку необходимо было наказать. Так положено. Так правильно с точки зрения триад.

И потому-то легенду нужно было поддерживать дальше.

— Кыкой ужас, — чуть не плакал Чао Чэнь. — Кыкой позор…

Скуфидонская уехала всего лишь несколько часов назад, а он уже успел нажраться чуть ли не до скотского состояния.

— Кыкой жы ужас, — молодой певец откупорил вот уже третью бутылку соджу. Пил из гранёного стакана, и не закусывая. — Кыкой жы позор…

По приказу Лунтоу, записанную им песню уже смонтировали и вот-вот должны были выложить в сеть на всех официальных аккаунтах группы. Группа Чао искренне не понимала, почему их фронтмен воспринимает всё так, как воспринимает.

И кстати!

Всем остальным результат их совместного труда понравился. Да и Ирина сингапуро-корейцам очень даже приглянулась. Как женщина, само собой, — узнать её как личность помешал языковой барьер.

— Ну что! — улыбнулся Ханча Чой, коллега Чао и по совместительству администратор соцсетей группы. — Полетел клип! — и тыкнул на кнопку.

— Клип⁈ — выпучил пьяные зенки Чао. — А-а-А-аткуда у нас клип⁈

— Так я сам сделал, — улыбнулся кореец. — Слепил по-быстрому на коленке. Там, получается, типа документальные кадры с телефона, как мы с ребятами по Москве гуляли, а во время припева кадр с Ириной в студии…

— На-хи-ра⁈ — возопил Чао и залпом проглотил полный стакан своего картофельного пойла. — Ну нахира жы⁈

— Так ведь… э-э-э… Мы же её ровно за этим и взяли, разве нет? — искренне не понял возмущений коллеги Ханча Чой. — Смазливая европейская мордашка. Сиськи в кадре, все дела. Ты же сам об этом говорил…

— Ай-ый-ыы-ый! — завыл Чао в ответ, поднялся с дивана и собирая все углы двинулся прочь из комнаты. — При-И-датели! Са-А-абаки грязные! Я вас, су-У-уки, распущу…

«KINCHI BOYZ» переглянулись и пожали плечами. Кто-то явно перебрал. Ну да ничего, к завтрашнему отоспится, ещё прощения просить будет. Ну а сейчас, вместо того чтобы париться о пьяных выходках своего товарища, ребятам было куда интересней посмотреть на реакцию аудитории и почитать первые комментарии.

Спустя минуту под видео появился первый десяток просмотров. Затем сто. Двести. Тысяча… Сто тысяч…

— Дядь Тим, а вы куда⁈ — первой неладное заметила Ромашка.

И только она одна из всех называла молодого хакера «дядей», из-за чего постоянно вгоняла его в краску. Вот только не сегодня. Сегодня Тамерлан был слишком подавлен для того, чтобы смущаться.

Однако выплёскивать свой негатив на девок всё равно не стал. Поступки, поступки, поступки. Достойные поступки и поступки недостойные, сегодня он буквально зациклился на этой теме; это буквально был лейтмотив дня.

— Да вот, — ответил он и попытался улыбнуться. — Уезжаю.

— С Ириной поругались? — а это уже к гаражу подоспела Дольче.

— Ой… а вы… а вы что, всё знаете?

— Так все уже вокруг всё знают, — хохотнула Чертанова. — Кроме Василия Ивановича. Ну так что?

Постепенно все девчонки собрались вокруг Тамерлана и из группы «Альта» трансформировались в группу поддержки.

— Да, — не стал скрывать хакер. — Немного поругались.

— А из-за чего? Из-за этих сраных сингапурцев?

— Вроде бы да, — уклончиво ответил Тамерлан. — А вроде бы и нет. Там всё сложно, девочки, да и накосячил я неслабо…

— Дядь Тим, — серьёзно сказала Ромашкина, глядя хакеру прямо в глаза, и даже руку ему на плечо положила. — Нам они тоже не нравятся. Ты знай, что если что…

— … если что, мы за тебя! — закончила за подругу Дольче. — И поможем, только попроси! Серьёзно! Давай подумаем, как разрулить? Мы тебе сейчас такую извинительную романтику устроим, что Ирина Ивановна от счастья обосс… развизжится!

— Комната из цветов, — нахмурившись, начала соображать Стеклова. — Или лучше лодка! На озере! Цветы я обеспечу.

— Голова! — потрепала Дольче по волосам Танюху. — Мы какой-нибудь повод придумаем, приведём её к пирсу Василия Ивановича, а там ты! Красивый такой, загадочный и в лодке из цветов! Я для атмосферы огонёчки по берегу зажгу, Её Сиятельство вам гормональный фон как-нибудь незаметно подкрутит, Ромашку посадим выть на луну, а Смертина… Смертина…

— Да? — некромантка похлопала глазами. — Может, я лучше ничего делать не буду?

Дар некромантки не слишком вязался с придуманной романтической атмосферой.

— А Смертина будет гондольером! — выкрутилась Чертанова. — Гондольеркой? Гондолихой?

— Спасибо, девочки, — искренне улыбнулся Тамерлан. — Мне безумно приятно, и я очень это ценю, но-о-о… Ирина Ивановна недвусмысленно дала мне понять, что хочет, чтобы я убрался отсюда в Москву. А оно и к лучшему, наверное. Пускай чуток остынет, хотя бы до завтра, а вот потом я с удовольствием попрошу вас о помощи. Уверен, что никто не сможет организовать «романтик» лучше вас…

С тем хакер убедился, что такси уже в двух минутах езды, и не без труда покатил чемодан по газону в сторону выхода.

— Н-да, — нахмурившись, сказала Дольче ему вслед. — Вы только про наше предложение не забудьте…

— Ой, — сказала Фонвизина, поднимая глаза от своего смартфона, — кажется, я догадываюсь, почему он расстроился.

— Не понимаю, — такое чувство, что Ирка не работала, а читала мантру. — Не понимаю, блин, вообще не понимаю…

С её слов охранные артефакты разрядились под ноль. Все. Разом. Некоторые из них были связаны друг с другом энергетической сетью, некоторые стояли особняком и работали сами по себе, а некоторые вообще были в качестве аварийного резерва и включались только после того, как просядет всё остальное.

— Как так-то? — сеструха всё крутила и крутила в руках расписанную под гжель сахарницу.

Да…

Само собой, охранные артефакты — это не здоровенный мерцающий и левитирующий кристалл на подставке с надписью «ОХРАННЫЙ АРТЕФАКТ». Особенно для частного дома, Ирина наделяла волшебными свойствами самые простые и бытовые вещи.

Сахарница, люстра, оконная рама, магнитик на холодильнике и даже кусок ПВХ-трубы где-то глубоко-глубоко под домом, на тот экзотичный случай, если вражина попытается атаковать через канализацию.

Как?

Да чёрт его знает, но Ирка сказала, что прецеденты были. Лично моей фантазии хватило лишь на ядовитый дротик, запущенный по трубам толковым магом воды. Но и то! Это ведь надо улучить момент, когда жертва… м-м-м… так сказать, сама подставится под выстрел.

— А наверху смотрела? — спросил я у Иры.

— Смотрела, — кивнула сестра. — Там всё то же самое.

А вот это вообще плохо.