– Мне сегодня надо быть на работе? – спросила я у Никиты, голос дрогнул.

– Нет. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил. Сегодня у тебя выходной, – ответил он, и в его взгляде я увидела не только сочувствие, но и поддержку.

Я выдохнула с облегчением, словно выпустила на волю запертую птицу.

– Ты поедешь вместе со мной?

– Да. Я тебя одну не брошу. Нам троим нужно поговорить, – его спокойствие, словно якорь, удерживало меня на плаву.

Всю дорогу меня терзали воспоминания о случившемся. Как только туман обиды и гнева рассеялся, я смогла взглянуть на произошедшее трезвым взглядом.

Никита молча сжал мою ладонь, словно якорь, напоминая, что я не одна, когда мы переступили порог квартиры. Мама, словно изваяние скорби, застыла в гостиной, а при нашем появлении встрепенулась. В воспаленных глазах плескались боль и сожаление.

– Дочка..., – голос ее дрогнул, словно надломленный стебель:– Ты в порядке?

– Да, мама. Я в полном порядке.

Неловкое молчание повисло в воздухе, густое и тягучее, как патока. Затем, не в силах больше сдерживаться, я бросилась к ней, и глаза обожгло соленой влагой. Крепко обняв ее, я почувствовала, как внутри разливается жгучий стыд.

– Прости меня, что так сбежала и даже не выслушала тебя. Прости, – шептала я сквозь всхлипы, ощущая, как вина терзает сердце.

Она все делала ради меня, а я… я даже не дала ей шанса.

– Нет. Нет. Не надо извиняться. Это я должна извиняться, что не сказала правду. Я очень боялась тебя потерять и ранить, – бормотала мама, прижимая меня к себе так сильно, словно пытаясь склеить разбитое.

Никита деликатно отошел в сторону, давая нам пространство для исцеления.

— Знаю, мама. Я всё знаю. Сначала я очень злилась на тебя, но потом Никита нашёл меня и смог успокоить. Он во многом оказался прав. Где бы я была сейчас, если бы не ты? Ты замечательная мама, и я сильнее начала ценить тебя, – проговорила я, отстраняясь и вытирая слезы.

Мама смотрела на меня с надеждой, в ее глазах вновь зажегся огонек жизни. Я взяла ее за руки, чувствуя, как дрожат ее пальцы.

– Я очень тебя люблю, дочка.

Мать подняла взгляд на Никиту, наблюдавшего за нашей тихой сценой примирения с нечитаемым выражением лица.

– Никита, спасибо большое, что помог нам. Я никогда не устану благодарить тебя и просить прощения. Клянусь, я сожалею, что так поступила с тобой.

Тишина в комнате сгустилась, звенела в ушах. Я замерла, вглядываясь в лицо мужчины.

– Не нужно просить прощения. Я тебя уже простил, – сказал он тихо, и в его голосе звучала искренность. Я выдохнула с облегчением. Кажется, буря миновала.

– Ты... Простил... Меня?

– Да, Ольга. Признаюсь, мне было тяжело это сделать. Обиды не давали мне взглянуть на правду и попытаться понять тебя. Сейчас я понимаю, что ты тоже была жертвой обстоятельств. Понимаю, что тебе тоже было тяжело, но это все уже в прошлом. Мы не сможем изменить прошлое, но можем изменить настоящее и будущее.

Слезы навернулись на глаза матери. Она отвернулась, пытаясь скрыть свою слабость, но я крепче сжала ее руки, давая понять, что сейчас не время для стыда.

– И как мы поступим дальше? – тихо бросила мама.

Никита подошел ближе, коснулся плеча матери. В его взгляде больше не было льда, только тепло и понимание.

– У меня есть прекрасные родители, а у Арины – замечательная мама. Не будем ничего менять. Ты не смогла стать мне мамой, но у тебя есть возможность стать хорошей тёщей, – кивнул мужчина.

— Что? – вырвалось у меня, словно я очнулась от сна.

– А ты как думала? Мы с тобой будем теперь всегда вместе, – его губы тронула обворожительная улыбка.

Сердце мое, ослушавшись приказа, забилось в бешеном ритме. Взгляд мамы лихорадочно перебегал с меня на Никиту и обратно.

– Подождите... Никита, но ты же женишься на другой, – с растерянностью проговорила она.

– Я женюсь только на Арине. Она потом тебе обо всём расскажет и объяснит.

– Я не давала согласия, так что не беги впереди поезда, – фыркнула я, стараясь скрыть смущение, прокравшееся под кожу.

— Хочешь поспорить? –лукавая усмешка тронула его губы, и я невольно прикусила губу.

Мама деликатно прокашлялась, напоминая о своем присутствии.

– Жизнь действительно умеет удивлять. В любом случае, я за ваше счастье. Я так рада, что вы меня простили. Вы не представляете, как для меня это важно, – прошептала мама, взяв нас за руки.

Я крепче сжала ее руку, чувствуя, как тепло ее ладони согревает не только мою, но и душу. В этот момент все обиды, все претензии казались такими ничтожными,такими мелкими по сравнению с тем, что мы сейчас разделяли – чистой, безусловной любовью. Любовью, которая способна преодолеть любые препятствия, любые невзгоды.

Никите пришлось срочно уехать, и мы с мамой остались вдвоём. Нам многое нужно обсудить. Её терзали вопросы о моих отношениях с Никитой, а моё сердце жаждало узнать правду о биологических родителях и месте их упокоения. Мы с ней разговаривали насколько часов, чувствуя, как стали ближе.

Я оставил Арину наедине с матерью, зная, что им необходимо многое обсудить, а сам отправился разрешить вопрос с Инной.

Едва получив сообщение от Алекса, я сорвался с места. Вместо того, чтобы наслаждаться медовым месяцем, он решил помочь мне. Я искренне ценил эту жертву.

С утра он приехал ко мне и ждал в кабинете.

– Всё вышло даже лучше, чем планировали, – самодовольно ухмыльнулся Алекс, устремив взгляд на монитор.

– Показывай. Моё терпение уже лопнуло, – выдохнул я, чувствуя, что еще немного – и я задохнусь в паутине, которую сплела Инна.

Алекс запустил видео, и с каждой секундой я ощущал, как лед удовлетворения сковывает мою душу. Её конец близок. На экране монитора разворачивалась картина, от которой уголки моих губ невольно поползли вверх.

– Что дальше? – спросил Алекс.

Выключив видео, я повернулся к Алексу

– Мы устроим настоящее шоу, – усмехнулся я.

– Как хорошо, что ты не мой враг. У тебя более извращенные идеи, чем у меня, – хмыкнул Алекс.

– Иногда стоит ставить на место тех, кто пытается манипулировать и использовать людей в своих целях. Мне пришлось играть грязно, чтобы восстановить справедливость.

Алекс с пониманием кивнул.

– Ты абсолютно прав. Я всё подготовлю.

Я встал и похлопал Алекса по плечу.

– Спасибо тебе, Алекс. Я очень ценю, что ты для меня сделал, – произнес я мягким голосом.

– Да брось. Мы же теперь родственники, – подмигивает мне муж моей сестры.

Я придумал, как раскрыть правду перед всеми членами семьи, особенно перед дедушкой, ведь он верил ей больше всех. Для него это будет шоком, но выбора у меня нет.

Идеальная возможность выпадает вечером, когда все собираются, чтобы посмотреть свадебный фильм. Я специально позвал Инну с матерью. Эта женщина уже чувствовала себя хозяйкой в доме, что лишь подливало масла в огонь моего гнева.

На середине фильма я резко поднялся, прервав идиллию.

– Раз мы все здесь собрались, то я тоже хочу показать одно интересное видео, – сказал я, бросая взгляд на Алекс, тот кивнул, давая понять, что все готово.

Недоумение повисло в воздухе, отражаясь в каждом лице.

– Что там, дорогой? – проворковала Инна своим приторно-сладким голосом.

– Тебе точно понравится, – ухмыльнулся я.

Инна улыбнулась, не обращая внимания на бурю, разразившуюся под моим спокойствием.

– Включай уже, а то заинтриговал всех нас, – нетерпеливо бросил Андрей, приобнимая жену.

Запустив видео, я не отрывал взгляда от лица Инны, наблюдал за тем, как ее самодовольное спокойствие уступает место сначала недоумению, а затем и ужасу. Глаза ее округлились, словно она увидела саму смерть.

Я смотрел, как рушится ее тщательно выстроенный карточный домик, и наслаждался каждым мгновением.

На экране развернулась совсем другая история.Не романтическая сказка о любви, а грязная правда, снятая скрытой камерой. Инна одевалась, а парень лежал в постели и наблюдал за ней.