Стены ванной наклоняются ко мне, словно сужая пространство, давя на грудь. Я не слышу ничего, кроме своего дыхания и яркого треска, который разносится по комнате, как гулкий эхо отчаяния. Мир рушится, как карточный домик.

— Арина... Арина... Моя сестра, – шепчу я, в то время как кровь капает с моих костяшек, омывая пальцы и заливая белую раковину красным.

В меня проникает желание снова разбить зеркало, на этот раз стремясь стереть себя окончательно. Я бью окровавленным кулаком по голове, пока меня не охватывает предобморочное состояние.

Меня выворачивает низнанку. Я влюблён в свою же сестру. Чернота продолжает застилать глаза, пока меня снова и снова не рвет на пол в ванной. В какой-то момент я начал задыхаться. Руки в крови, но я не чувствую физической боли.

Упав на холодный пол, я прислонился к стене. Это какой-то сон. Не может жизнь сыграть со мной настолько злую шутку. Кровь зашумела в ушах, а перед глазами туман. Я хочу исчезнуть. Стереть память. Меня снова тошнит.

Я закрываю глаза, пытаясь избавиться от ненавистных образов, но они всё равно возвращаются. Мне не хватает сил, чтобы справиться с этим безумием. Ещё один удар, и тьма начинает поглощать меня, унося в ожидание освобождения, которое никогда не придёт.

Телефон снова зазвонил, и я дрожащими руками взял его. Удушающая боль вспыхивает во мне, когда вижу сообщение от Арины:

"Мама сегодня какая-то странная. Я хотела поговорить с ней, но она поехала в больницу. Не знаю, что делать."

Влага застилает мне глаза, и я бессильно бью себя ладонью по лбу. Черт! Черт! Черт!

Воздух наполняется моим отчаянием, а в ушах звучит дикий крик.

Она ответит мне! Ответит!

Я вскочил на ноги и вышел из квартиры, не обращая внимания на окровавленные руки. Я знал, где находится больница.

Не замечая ничего вокруг, словно несущийся вихрь, я вломился внутрь. Я выглядел как безумец. Я и был им.

— Что вам надо, молодой человек? С вами всё в порядке? – обеспокоенно спросила меня девушка у стойки.

— Где Ольга? Где она? Я хочу её видеть, – прорычал я, тяжело дыша.

Мое тело вибрирует от ярости, настолько сильной, что зрение застилает чернота. Демоны, о существовании которых я и не подозревал, наполняют мою кровь, а в затылке образуется давление.

– Я её позову. Стойте тут.

Слишком много эмоций, что я не могу справиться. В следующий миг ко мне спускаетсяона.

Правда, от которой я стремился скрыться долгие годы, восстает из пепла. Непреодолимая тяга к бегству и укрытию пульсирует во мне с такой силой, что мир вокруг начинает размываться. Тем не менее, я на шаг приближаюсь к этой женщине.

Я встречаюсь взглядом с шокированными глазами той, что продала меня и смогла разрушить, вернувшись вновь.

— Я знаю, кто ты такая, – произнес я, сжимая кулаки.

Мы покинули больницу, стараясь не привлекать лишнего внимания и избегать ненужных свидетелей. Я глотнул прохладный воздух, стараясь хоть немного успокоиться, но сердце стремительно колотилось, как будто напичканное адреналином.

— Я не хотел видеть тебя. Я был уверен, что никогда в жизни не столкнусь с тобой... И вот как судьба надо мной посмеялась. Чего ты молчишь? Ничего не хочешь рассказать? Тебе нечего сказать? – прорычал я, не в силах справиться с нарастающими эмоциями.

Ольга наконец подняла взгляд, и когда ее глаза встретились с моими, я увидел в них не страх, а лишь боль.

– Как ты узнал? – её подбородок слегка дрожит.

– Почувствовал. Зов крови, – произнес я с зловещим смехом, качая головой.

Внутри меня возникло стремление вырвать собственное сердце и исчезнуть навсегда.

Женщина смотрела на меня, слезы блестели в ее глазах, руки тряслись.

– Я не знала, что ты преподаватель моей дочери. Мы никогда не должны были встречаться, – прошептала она.

Моей дочери...

– Дочери! Дочери! Я не знал, что она – моя сестра! Моя сестра! Ты хоть понимаешь, что я чувствую сейчас? Что внутри меня творится?! Я в один день увидел маму и сестру! – Взревел я, ощущая новый прилив тошноты.

В голове вспыхивают картины, как я целовал Арину, как трогал её. Моя радость стало теперь проклятьем!

Она выпрямляется и смотрит на меня так, словно у меня выросло несколько голов, а затем отступает, вероятно, почувствовав исходящую от меня убийственную энергию.

– Она тебе никто..., – женщина судорожно начала качать головой.

— Что?

— Вы с ней даже близко не родственники. Я удочерила её, – сообщила Ольга.

Я на мгновение замер и почувствовал, как невидимая верёвка на моей шее исчезла. Я смог вдохнуть.

Арина не моя сестра.

Мне было паршиво знать, что я гребаный извращенец, который хочет свою сестру. Мимолетное облегчение сменилось болезненным осознанием.

– Меня ты продала и взяла другого ребёнка..., – мой голос звучит как будто из-под воды, а зрение затуманивается влагой.

– Дай мне всё объяснить, – промямлила женщина.

– Что ты можешь объяснить? Что?! Спустя столько лет перед тобой стоит сын, которого ты бросила! Есть этому хоть какое-то объяснение? Какое твоё оправдание?!

Я не могу избавиться от гребаной мигрени, пульсирующей в голове. Я думал, что если буду убеждать себя в том, что я нормальный, не подвержен влиянию прошлого, то в конце концов поверю в это. Но это оказалось несбыточной мечтой.

Ольга закрыла лицо руками и зарыдала.

– Мне было всего лишь шестнадцать лет, когда я узнала, что беременна. Я была в панике. Я не знала, что делать. Тогда я встречалась с парнем из моей школы и узнав про беременность, он меня бросил. Я осталась совсем одна... Мой отец убил бы меня, если бы узнал про ребёнка. Мне было страшно, никого не было. Я бы ничего не смогла дать тебе. Мы едва сводили концы с концами, и я решила, что аборт — это лучшее решение.

Ее слова тихие, но они врезаются в мою голову, как смертельный удар.

– Тогда ты познакомилась с Ульяной.

– Да... Она сказала, что подарит моему ребёнку лучшую жизнь. Она обещала, что он будет жить в хорошей семье и его будут любить. Я очень хотела дать лучшую жизнь своему малышу, чтобы его детство было лучше, чем у меня. Мне пришлось так поступить, – всхлипывает женщина, глядя на меня с болью в глазах. – Я лишь мечтала о том, чтобы его детство было счастливее, чем мое.

Мой рот начинает наполняться слюной, и я сглатываю ее, заставляя желудок успокоиться. Меня всего колотит. Все мои обиды и боль, которая копилась во мне годами, вырывается наружу.

— Лучшая жизнь для ребёнка – это быть со своей матерью. Сколько семей живут бедно, но никто из них не продаёт своих детей! Знаешь, каково это знать, что ты всего лишь проданная вещь! Что с тобой обошлись, как с животным? У меня не было матери, потому что Ульяна меня ненавидела! Каждый божий день я задавался вопросом, что со мной не так? Почему со мной так обращаются? У меня были все игрушки, любовь Громовых, но не было матери! Я до сих пор чувствую себя чужаком в этой семье! Ошибкой! Сувениром, которого купили! Хотя бы раз ты вспомнила обо мне? Хотя бы раз! – мой голос дрожит от разочарования.

– Я... Я не продавала тебя, – плачет женщина.

— НЕ ВРИ!

– Я говорю правду! – она срывается на крик. – Я отказалась забрать деньги! Вместо денег попросила, чтобы она любила тебя, как родного и дала мне возможность увидеть тебя. Мне очень хотелось увидеть... Я пришла тайно на твой день рождения и увидела, как ты счастлив. У тебя был любящий отец, семья... Они так заботились о тебе... Но я не выдержала и подошла к тебе...

Вот где я видел её. Она приходила ко мне на праздник.

– Клоун. В костюме клоуна..., – тихо произнёс я, шокированный её признанием. Она не продавала меня, но разве можно ей верить?

Моя грудь сжимается так, что я едва не падаю.

– Да. Ульяна тогда увидела меня и прогнала. Увидев, что ты счастлив, что у тебя будет хорошее будущее, я ушла. Но время шло и внутри была пустота. Тогда я переехала в деревню и устроилась медсестрой в больнице. В один день к нам привезли беременную женщину. Они попали с мужем в аварию. Мужчина умер сразу, а вот женщина... Она скончалась во время родов, так и не увидев свою дочку.