Дверь открыла мне Арина, в домашней футболке, с небрежным пучком на голове. Я сам не понял, как начал жадно разглядывать её.

Её глаза расширились, а через секунду уже смотрела на меня так, словно я был вредителем, которого она хотела раздавить своим тапком.

– Вы? Что вам надо? – грубо спросила девушка.

Меня тут точно не хотят видеть.

– Нельзя так грубо встречать своего преподавателя, – ухмыльнулся я, стараясь держаться спокойно.

– Бывшего преподавателя, – поправила девушка.

Я устало выдохнул.

– Я приехал, чтобы поговорить с тобой.

– Вы уже многое сказали. Да и не подобает такому влиятельному и порядочному мужчине, разговаривать с проституткой. Не тратьте своё время на дешевую подстилку. Всего доброго, – с нотами обидами бросила девушка и захлопнула дверью прямо перед моим носом.

Чёртова Зайцева! Да что с тобой не так?

– Не будь ребёнком! Открывай дверь!

Я уже был готов схватить девушку и хорошенько встряхнуть.

– Кто бы говорил. Уходите.

– Хочешь, чтобы я выбил дверь?– прорычал я, прижав ладонь к двери.

– Попробуйте, а я потом позвоню в полицию, – фыркнула Арина.

Я приехал к ней, а она даже дверь отказывается открывать. Взрослому мужчине, своему преподавателю… В жизни я встречал разных людей, но такую упрямую, дерзкую стерву – впервые.

Я сжал кулаки, чувствуя, как гнев поднимается из глубины, как лава перед извержением.

Успокойся. Это не поможет.

Посчитав до десяти, я немного пришёл в себя.

– Хорошо. Тогда я буду сидеть здесь и ждать твою маму. Поговорю тогда с ней, – заявил я, поняв, что Арина не захочет, чтобы я рассказал все матери.

Она молчала, но я услышал, как щеколда на двери дрогнула. Через мгновение дверь приоткрылась, и её взгляд, полный недоверия и раздражения, встретился с моим.

– Что вы от меня хотите?

– Для начала пусти меня в квартиру. Не хочу привлекать внимание твоих соседей.

– Вы не уйдёте? – её голос звучал холодно, но я уловил в нём нотку любопытства.

– Нет. Не уйду. Я приехал к тебе, – произнес я тихо и уверенно, разглядывая её милое лицо без косметики.

– Заходите, – буркнула она, отступая в сторону.

Я переступил порог, стараясь скрыть, как рад её видеть и как тревожит меня эта встреча. Меня уже реально напрягает такая реакция при виде Зайцевой.

Я сплю? Иначе как объяснить, что в моей квартире мой преподаватель. Сам Никита Громов. Я не хотела видеть этого человека, этого мерзавца, и потому перестала ходить на его лекции. Он писал мне, но я заблокировала его – обида, острая и глубокая, царапала меня изнутри.

Да. Мне больно! Сама злюсь на себя, что его слова способны меня задеть.

Мой пульс бился от нервов, но я сохраняла ровный тон.

– Я вас внимательно слушаю.

Мужчина нахмурился, а затем натянуто улыбнулся.

– Даже чай не предложишь выпить? Гостя надо угощать, Арина, – ласковое обращение было бы достойно обморока, если бы не тьма, кипящая под ним.

Не хотела пускать его в дом, но он заявил, что будет ждать мою мать. Этого мне не хватало для полного счастья. Я ей три дня вру, что просто себя плохо чувствую и нужно немного отдохнуть дома.

— Чая нет, – холодно сказала я, скрестив руки на груди.

На его губах заиграла жесткая улыбка. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не швырнуть ему в лицо чашку.

– А кофе?

– Закончился. Вы сюда выпить пришли? Могли и дома попить чай, кофе, сок и воду, – огрызнулась я, желая скорее избавиться от его присутствия.

– Ты всегда была такой гостеприимной. Или это только для избранных? – произнёс он, медленно оглядывая комнату.

– Только для вас.

Мужчина сделал шаг вперёд, и я почувствовала, как воздух вокруг стал тяжелее.

Он выглядел очень крупно в маленькой квартире. Казалось, что его запах распространяется по всем уголкам, а от тепла повышается градус в комнате.

– Я понимаю твою злость и обиду. Заслужил, не могу отрицать свою вину, – в его голосе прозвучали нотки волнения.

– Да вы что? – иронично усмехнулась я.

– Тебя не было на лекциях, – продолжил он, игнорируя мои слова. – Ты решила забить на своё образование?

Его глаза глаза скользили по мне. На мне футболка и шорты. Однако под пристальным взглядом Громова я почувствовала себя так, словно я стою перед ним в нижнем белье.

Мой живот сжался, когда его взгляд проследил от моего лица вниз по груди до того места, где шорты облегали мои бедра.

– Зачем мне ходить на лекции? Вы обещали выкинуть меня из университета, и я решила облегчить вам задачу. Что вам не нравится? – спросила я, стараясь игнорировать странный жар, разливавшийся по телу.

Он сделал шаг вперёд, и я отступила. Его взгляд был тяжёлым, как будто он хотел сказать что-то важное, но слова застревали где-то между нами.

– Я погорячился, – его голос стал тише, но от этого только напряжённее.

Я фыркнула.

– Вы меня оскорбляли, унижали и угрожали. Да вы очень горячий мужчина оказывается..., – я осеклась, поняв, как это прозвучало.

Препод удивленно вскинул бровь, и в его глазах мелькнуло что-то, от чего сердце заколотилось сильнее. Интимность двойного смысла в моих словах запульсировала в моих венах и опустилась между ног. Что за дела, почему у меня на него такая реакция? Может быть, я больна или заразилась от Леры?

Блин. Нужно держаться достойно!

– Я тебе все объяснил, но ты меня заблокировала, – с досадой произнес мужчина.

– И?

– Я не привык извиняться. Мне это с трудом даётся. Обычно я просто покупаю подарки и извинения не требуются.

Неужели он никогда не извинялся? Почему тогда приехал ко мне?

– Вы решили и моё прощение купить, но гордость и самоуважение не продаются.

Мои зубы сжались, но я проглотила свое раздражение. Громов смотрел на меня при этом с таким любопытством, что я разозлилась. Чего он от меня ждет? Что я брошусь к его ногам за дорогие подарки?

– Но вы же думаете, что я на все готова ради денег. Разве не так? Вы из-за этого так злились на меня?

Я сжала кулаки, чувствуя, как внутри борются гнев и что-то ещё, более мягкое, более опасное.

Громов замолчал, его взгляд стал тяжелее. Он словно искал ответ, который устроил бы нас обоих, но не находил.

Он шумно вздохнул.

– Я поступил очень несправедливо по отношению к тебе. Я должен был тебя выслушать, а не делать поспешные выводы. Виноват и полностью беру ответственность за своё отвратительное поведение. Извини меня, мне правда жаль, что между нами вышло недоразумение.

Я почувствовала, как тепло разливается по телу, но тут же подавила это чувство.

Я не могу позволить себе слабость, особенно когда Громов смотрит на меня. Если он почувствует мою уступчивость, то вновь превратится в того привычного наглеца.

– Вы думаете, что я вас так легко прощу? – фыркнула я, пытаясь скрыть смущение.

– Мне станцевать или спеть? Я уже извинился, – его голос, холодный, как сталь, смягчился, превратившись в грубый шелк, а взгляд, скользя по мне, становился всё горячее.

– Разбейте стакан и попросите у него прощения. Он станет снова целым? – Я горжусь тем, как спокойно и уверенно я держусь.

Пусть не думает, что я прощу его за красивые глазки и слова. Ну, да, они у него очень красивые.

– Ты решила процитировать статусы школьников? – спросил мужчина своим обычным язвительным тоном.

– Смысл вы поняли, – отрезала я, мгновенно ощетинившись.

Вот как простить такого человека?

Громов внимательно окинул взглядом уютную, но скромную комнату и опустился на диван. Воздух, казалось, сгустился от напряжения, а мои нервы уже были на грани срыва.

– У меня есть к тебе одно предложение, – неожиданно заявил Громов.

Я с подозрением прищурилась, вглядываясь в его лицо.