— Ты будешь ощущать последствия сегодняшней ночи ещё очень долго. — сказала я Энрике.

Мы оба понимали, что я говорю не только о физических ранах. Я сомневалась, что он сможет вернуться в УБН после того, как ушёл в тень, даже если сделал это, чтобы уничтожить Ларедо. Вряд ли ему когда-нибудь снова доверят.

Он посмотрел мне за плечо, и мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кого он увидел. Я уже чувствовала тепло Райдера, когда он приближался, невидимая нить между нами тянулась, словно его объятия.

— Думаю, мы оба будем ощущать последствия всю оставшуюся жизнь. — сказал Энрике, но уголки его губ чуть дёрнулись вверх в лёгкой ухмылке, и мои губы тоже дрогнули в ответ.

Парамедики подняли носилки внутрь и захлопнули дверь в тот же момент, когда сильные руки обняли меня. Я расслабилась в его объятиях, а Райдер зарычал.

— Он использовал мою дочь как приманку. Ему повезло, что я не пристрелил его, когда у меня была возможность.

Я повернулась к нему лицом.

— Он бы никогда её не отдал.

Челюсть Райдера сжалась.

— Не уверен, что согласен.

— Ты видел, в каком он состоянии? Если бы он собирался её отдать, он бы сделал это ещё тогда, когда его пытали.

— Ничего из того, что ты скажешь, не заставит меня его простить.

Я не хотела спорить об этом. Энрике останется одним из тех вопросов, в которых мы не сойдёмся, но, возможно, это уже не имело значения. После роспуска оперативной группы я сомневалась, что когда-нибудь снова увижу этого агента УБН.

Когда скорая уехала, Райдер провёл рукой по моей челюсти в мягком жесте, наклонился и коснулся лбом моего, а затем тихо спросил:

— Мы можем теперь поехать домой?

Дом. Уиллоу Крик. Стеклянный дом, который он построил ради любви к другой женщине, но который за последние дни неожиданно стал для меня убежищем.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но вдруг заметила разочарованное лицо, пробирающееся сквозь хаос машин и людей.

Моё сердце сжалось, когда Лиланд подошёл ко мне.

— Джи.

— Лиланд.

Мы долго смотрели друг на друга, прежде чем взгляд Лиланда скользнул к Райдеру, чьи руки ещё сильнее сжались вокруг меня в защитном жесте.

— Как ты так быстро добрался? — спросила я.

— Как только Рори рассказал, что ты скрывала, я захватил корпоративный самолёт и приземлился у Корбина меньше чем за два часа.

Его глаза были полны печали, когда он покачал головой.

— После всего, через что мы прошли, неприятно осознавать, что ты мне не доверяла.

Я сглотнула. К физической боли добавилась ещё и эмоциональная, и обе наверняка оставят на мне след. Я не просто уважала Лиланда — я нравился мне как человек. Я считала его не только начальником, но и другом. Поверить в его возможную причастность было нелегко, но я так и не сказала ему этого, потому что в конечном итоге это не имело значения. Я действительно сомневалась в нём.

Вместо этого я спросила:

— Нам удалось найти крота?

— Технический аналитик в УБН.

— Энрике его разорвёт.

Лиланд не ответил сразу. Когда он наконец заговорил, его взгляд был направлен прямо на Райдера:

— Мне нужно поговорить с Джи наедине.

Райдеру это не понравилось. Я почувствовала напряжение, исходящее от него, но сжала его руку и сказала:

— Дай мне ещё десять минут. Потом я позволю тебе отвезти меня домой. Я хочу обнять Адди и хочу провалиться в сон минимум на сутки.

В его глазах вспыхнуло что-то тёплое при словах дом и Адди, произнесённых почти в одном предложении. А может, это была мысль о том, чтобы провести день в постели совсем не так, как мы изначально планировали этим утром. Он поцеловал меня в лоб и отступил, доставая телефон и отправляя кому-то сообщение.

— Вирус уничтожил всё, что у него было в сети? — спросил Лиланд.

После того как Райдер порвал свою рубашку от смокинга и перевязал мою шею, чтобы остановить кровь, я настояла на том, чтобы найти ящик Гудини. Я прихватила ноутбук Ларедо, пока мы прочёсывали ранчо, отстреливаясь на ходу и наблюдая, как вирус Наталии пожирает бизнес Ловато, прежде чем уничтожить и самого себя.

Когда мы добрались до сейфа в кабинете Ларедо, нам пришлось притащить туда его тело, чтобы открыть замок с помощью его глаз и отпечатков пальцев. Внутри было кольцо в стиле ар-деко и два внешних жёстких диска, инкрустированных золотом.

Райдер ахнул при виде кольца, сжав его в кулаке и зажмурив глаза, словно нашёл Святой Грааль.

Я не успела спросить, но подозревала, что это было кольцо, которое он подарил Рэйвен. Я сосредоточилась на дисках, позвонила Рори и ввела код доступа. Ящики Гудини были неполны — им не хватало последней строки кода, найденной Рори в Нинтендо, но теперь и она исчезла, растворившись в цифровой пустоте, сожжённая Рэйвен.

Даже зная, что последний фрагмент недоступен, мы с Рори приняли единственно верное решение — разбить диски. Никто не должен был обладать той властью, которую этот код мог дать.

Я кивнула Лиланду.

— Да. Вирус сделал своё дело. Но Рэйвен оставила достаточно улик, чтобы уничтожить всё, что осталось от бизнеса Ловато.

— Начальству не понравится, что у них не будет ящика Гудини в руках. Они захотят знать, как именно эти диски были уничтожены.

— Я приняла решение. Если кому-то нужна жертва, пусть забирают мой значок. Только оставьте Рори в покое.

— Или, возможно, Ларедо сам уничтожил диски в припадке ярости перед тем, как его застрелили. Знаешь, если уж он не мог их получить, то никто не должен был. — спокойно предложил он.

Моё сердце сжалось. Даже после того, как я усомнилась в нём и скрывала от него информацию, мой начальник всё равно прикрывал меня.

Я не ответила. Если бы я открыла рот, то могла бы разрыдаться, а я ни за что не позволила бы себе заплакать здесь, на фоне десятков агентов, обшаривающих ранчо.

— Думаю, тебе стоит воспользоваться накопленным отпуском. — сказал Лиланд. — Возможно, через два месяца всё уляжется, и ты сможешь вернуться.

Его взгляд скользнул к Райдеру и обратно, и уголки губ дрогнули в намёке на ухмылку.

— Если, конечно, у тебя нет других планов.

— Честно говоря, у меня нет ответа на этот вопрос сегодня, Лиланд.

— Разберёмся, Джи. Мы нуждаемся в тебе.

Я не сказала ему правду. О том, как в те минуты, когда мне казалось, что я умру от рук Ларедо, единственное, о чём я думала — это сказать Райдеру, что люблю его, и успеть увидеть Адди и свою семью ещё хотя бы раз.

Эта работа не стоила риска потерять их.

— Проваливай отсюда. — сказал он беззлобно. — Если рабочая группа потребует отчёт, я свяжусь с тобой. А пока… поговорим через пару месяцев.

Он ушёл, и в тот же миг Райдер снова оказался рядом.

Я обняла его, моё сломанное запястье взорвалось болью, а тонкая ткань атласного платья наконец позволила мне ощутить пронизывающий январский холод. Я подняла здоровую руку и убрала с его лба прядь волос.

Голубые глаза прожигали меня насквозь. Забота. Любовь. И лёгкое сомнение, которое мне не нравилось в них видеть.

— Нам нужно заняться твоим запястьем. — мягко сказал он.

Я кивнула.

— Но сначала мне нужно сказать тебе кое-что.

Его кадык дёрнулся.

— Ладно.

— Я люблю тебя.

Улыбка заиграла на его губах — первая с того момента, как мы подшучивали друг над другом в гостиничном номере. И эта улыбка была ослепительной. Она заставила меня почувствовать, будто на меня направили прожектор, будто я стою на сцене перед единственным зрителем, и это было лучше, чем если бы за мной наблюдал весь мир.

— И всё? — с притворным разочарованием протянул он. — Никаких объяснений? Никаких грандиозных жестов? Просто три слова, сказанные так, словно ты заказываешь стейк?

Я фыркнула, выдыхая смешок.

— Эти три слова изменили мою жизнь, даже если твою не изменили.

— Дело было не в словах, дорогая. Дело было в тебе.

Он наклонился и мягко поцеловал меня. И даже сейчас, уставшая, израненная, сломанная, я почувствовала, как искра этого поцелуя разгорается во мне, проникая в самую глубину души.