Глава 4

Джиа

Обычно я с яростной и непреклонной решимостью шла по следу Ловато. Но, уставившись на письмо с именем Райдера Хатли, я хотела развернуться и убежать в противоположном направлении. Это раздражало. Это вызывало стыд.

Я смотрела на письмо, не решаясь открыть его, пока девочка не уснула.

Потом заставила себя разорвать печать, пробежалась по строчкам, а сердце забилось так бешено, будто пыталось вырваться из груди. И тут же рухнуло, скручиваясь, выворачиваясь наизнанку, пока я читала содержимое.

По крайней мере, теперь было понятно, почему Райдер никогда никому не говорил, что у него есть ребёнок. Он просто не знал.

Но вот она, семилетняя девочка по имени Адди, как сказано в письме. Его дочь.

Я не знала, что чувствовать — жалость к нему, злость за него, раздражение от того, что мне придётся заново его расследовать, или чистую панику при мысли о том, что придётся снова с ним встретиться.

Ни один мужчина не вызывал у меня такой бурный коктейль эмоций, как он.

Притяжение, настолько сильное, что мне казалось, моё тело умрёт от нехватки его прикосновений.

Желание, сжигающее меня изнутри, когда наши губы на короткое мгновение встретились.

Раздражение, потому что он видел во мне всего лишь назойливую журналистку.

Злость, потому что он относился ко мне — как и ко всем женщинам, которые не были его семьёй — будто мне следовало носить предупреждающую табличку.

Но сейчас мне предстояло засунуть каждую из этих эмоций куда подальше. Потому что встреча с ним была неизбежна.

И я не собиралась просто передать девочку кому-то и уйти.

Я не спущу глаз с Адди, пока не узнаю точно, что она видела и насколько велика опасность, в которой она оказалась.

А если у её матери действительно была информация, о которой намекалось в письме…

То эта опасность могла быть смертельной.

Анна писала, что собрала «страховой полис» против картеля, который теперь должен был достаться Адди.

Но комната была перевёрнута вверх дном, вещей почти не осталось. Только девочка и несколько случайных обрывков одежды. Значит, убийца, скорее всего, забрал всё, что Анна собирала как страховку.

Фрустрация накрыла меня с головой.

Каждый раз, когда мы находили хоть какой-то прочный след, он исчезал.

Под синим одеялом экстренной помощи, которое принёс Рамирес, Адди всё ещё была в окровавленной одежде. Нам нужно будет её собрать как улику и привести девочку в порядок, но это могло подождать, пока она не проснётся.

И пока я не позвоню своему начальнику и не выясню, как доставить её к Хатли и что вообще могу им рассказать.

Я вышла за дверь, но так, чтобы оставаться в поле зрения через стекло, на случай если Адди проснётся и запаникует. Ей нужно было знать, что кто-то здесь, чтобы защитить её.

А для этого её существование и местонахождение должны были остаться тайной.

Я уже подчеркнула этот момент Рамиресу, попросив его передать сообщение криминалисту и ведущему детективу, а позже донесу его и до начальника полиции.

Прежде чем звонить начальнику, я набрала Рори.

— Я отправлю тебе фото женщины, зарегистрировавшейся в мотеле Денвера под именем Анна Смит. У неё были пластические операции. Нужно разобрать их и получить её настоящее лицо.

— Добрый вечер, Джи. Давно не слышались. Как ты? Я в порядке, спасибо, — усмехнулась она.

Я тяжело вздохнула.

— Извини, но сейчас не до любезностей. Это срочно.

В её голосе тут же исчезли все нотки шутливости.

— Ты правда нашла неуловимую Анну?

Женщина, написавшая письмо, подписалась именем Рэйвен. Я не была уверена, что это её настоящее имя — так же, как и Анна.

— Жаль, что уже мёртвой, — выдохнула я.

Рори помолчала, прежде чем сказать:

— Чёрт. Ты уверена, что это она?

— Имя распространённое, но метод убийства — нет. Глубокие порезы на теле — классический почерк Ловато. Плюс она оставила письмо.

— Чёрт. Лиланд уже в курсе?

— Он мой следующий звонок.

Я замялась. В груди снова сжалось, пока я обдумывала, стоит ли рассказывать им про Адди.

Дело было не в том, что я им не доверяла. Просто единственный способ сохранить тайну — это вообще никому её не рассказывать. Рано или поздно даже самые надёжные хранители секретов срываются. Но, к сожалению, мне нужно было, чтобы моя команда понимала, почему я так спешу в Теннесси, и чтобы они держали уши открытыми на случай, если на стороне Ловато заговорят о ребёнке.

Я глубоко вдохнула.

— Мы нашли девочку в номере Анны.

Рори резко вдохнула.

— Она…

— Жива. Я думаю, она видела всё, прячась под кроватью. Пока не говорит. Она напугана до смерти, но оказалась достаточно сообразительной, чтобы достать письмо, которое мать спрятала на экстренный случай. Кто бы она ни была, эта Анна… или Рэйвен… она вложила в дочь инструкцию, что делать, если случится самое худшее.

Я объяснила, что в письме говорилось о Райдере и о собранной информации, которая, скорее всего, исчезла вместе с ноутбуком Анны.

Рори выругалась.

— Значит, ты везёшь её в Уиллоу Крик?

Рори не была в АНБ (Агентство Национальной Безопастности), когда я летом работала в Теннесси, но ей передали все материалы по делу Ловато, включая возможную связь с Ассоциацией гостевых ранчо Востока и мои проверки пятизвёздочных курортов. Ничего тогда не всплыло, но у нас всё ещё были агенты под прикрытием на обычных скотоводческих ранчо по всей стране и в уличных бандах Ловато.

— Да. В какой-то момент в дело вмешается опека, — ответила я. — Но это значит кучу бумажной волокиты и слишком много людей, которые узнают о ней. Я не знаю, как Анна… или Рэйвен… или как её там на самом деле… умудрилась скрыть девочку от Ловато, но она это сделала. И мы должны сделать то же самое. Пока не узнаем, что именно видела Адди. Я не хочу сообщать об этом даже в оперативную группу. Ты, я, Лиланд и несколько местных копов, которые помогли мне вывести её из отеля — вот и всё. Я надеюсь, что если отвезу её к отцу и помогу ей почувствовать себя в безопасности, она сможет рассказать, что произошло.

— Бедняжка, — мягко произнесла Рори. — Юристы взбесятся, когда узнают, что ты забрала её, не уведомив органы опеки.

— Надеюсь, все будут так рады, что мы разоблачили Ловато, что этот момент просто ускользнёт из их внимания.

— Удачи с этим.

У меня в груди сжалось ещё сильнее. Если что-то пойдёт не так, это может стоить мне работы, но я нутром чувствовала — тем самым инстинктом, который уже не раз спасал мне жизнь, что нам нужно скрыть её ещё немного. Разберусь с последствиями позже.

— Держи меня в курсе по поводу изображения Анны.

— Эй, Джи?

— Что?

— Спасибо, что доверяешь мне в этом деле.

В её голосе всё ещё звучали остатки неуверенности. Сомнения, которые поселились в ней после того, как она случайно наткнулась на операцию Ловато, пошедшую не по плану. Но Рори чертовски хороша в своей работе, и она мало что могла бы изменить, не зная всей глубины зла, за которым стоял картель.

— Я привлекла тебя не просто так. Я не только доверяю тебе, но и знаю, что ты не остановишься, пока мы не прикроем этот картель раз и навсегда.

Мы повесили трубку, и я сделала похожий звонок своему начальнику, который находился дома с женой, дочерью и двумя сыновьями. Кен Лиленд когда-то был лучшим оперативником АНБ в Службе специального сбора. Но после того, как встретил свою жену, он попросил перевестись в штаб-квартиру, чтобы быть ближе к дому. Я уважала его за работу, которую он теперь выполнял, но он уже давно потерял тот азарт, и то чувство удовлетворения, которые даёт работа в поле. Те самые моменты, когда замирает дыхание, когда сердце колотится в груди — именно этого я жаждала с тех пор, как посмотрела свой первый шпионский фильм.

Как-то раз я сказала Лиленду, что не понимаю, как он смог от этого отказаться, и он лишь ответил, что однажды я пойму, когда найду своего человека. Но у меня не было ни малейшего желания влюбляться и позволять чувствам диктовать мои жизненные решения. Я видела, что это сделало с моей матерью — как она пожертвовала всем, чтобы следовать за отцом и его военной карьерой. И, как бы я ни любила своего отца, я точно не собиралась повторять его путь.