– Завтра начинаются дни Велеса. Послезавтра открываются торги. Там тебя заставят танцевать перед покупателями. Чем лучше станцуешь, тем дороже тебя продадут. Станцуй как можно хуже. Будь неуклюжей коровой. Тогда тот, кто хочет дать тебе свободу, сможет купить тебя. Выпей это.

Легким, почти незаметным движением Аине сунула ученице в руку маленький флакончик.

– Что это? – Таня ошарашенно смотрела на наставницу.

– Я правильно оценила силу твоей ярости, – усмехнулась та. – Чтобы хорошо исполнить танец любви и покорности, танцовщица должна забыть о ненависти и дышать лишь страстью к мужчине. Поэтому все это время в пищу тебе подмешивали специальное снадобье, разжигавшее желание. Если я не ошибаюсь, именно благодаря ему ты сегодня станцевала так… что я получу свои деньги, а ты не отправишься в бордель. В этом флаконе сок травы, который подавляет в женщине влечение к мужчинам. Выпей его, и семь дней ни один красавец не соблазнит тебя. Так что сможешь спокойно кривляться на помосте. А потом мы вместе отпразднуем твое освобождение.

– Значит ты… – Таня задыхалась от переполнявших ее чувств. – Почему же ты не сказала?

– Молодо-зелено, – усмехнулась Аине. – У меня не было уверенности, что своим поведением ты не выдашь себя. Удачи тебе.

Она сделала шаг назад и громко произнесла:

– Прощай, девчонка. Занятия с тобой не доставили мне большого удовольствия, но принесли немало денег. Надеюсь, мы больше не свидимся.

Аине резко развернулась и зашагала к выходу.

– Спасибо, – прошептала ей вслед Таня, украдкой открывая флакон.

Когда Аине вернулась домой, Сид уже ожидал ее в гостиной. Заперев все двери, танцовщица уселась напротив старого друга.

– Как прошел экзамен? – спросил слепец, уставившись невидящими глазами в сторону Аине.

– Все хорошо, – ровным голосом ответила танцовщица. – Леодр остался доволен. Похоже, ее выставят на торги.

– Не сомневался в этом, – усмехнулся Сид. – Я собрал пятьдесят золотых гривен. Как думаешь, этого хватит?

– Не уверена, – покачала головой Аине. – За красивую рабыню распаленные мужчины на аукционе могут дать и больше. Я дала ей зелье, которое подавит в ней тягу к мужчинам на время. Не сомневаюсь, что ее строптивый характер даст о себе знать, и она что-нибудь выкинет во время торгов. Это собьет цену в разы. Хотя и тогда пятидесяти гривен может не хватить. Но пусть тебя это не беспокоит. Я добавлю, сколько надо.

– Благодарю тебя, благородная Аине. Я обязательно отдам долг.

– И не думай об этом, благородный старый слепец, – фыркнула танцовщица. – У меня свои понятия о чести и долге. Если я хочу потратить деньги на выкуп этой девочки, значит, так тому и быть.

– Ты хочешь взять ее в свою труппу?

– Хотела бы, но думаю, что толку в этом не будет. Она слишком горда и независима. Такие не умеют подчиняться. Я дам ей денег на дорогу или на обустройство в Несе, и пусть живет, как считает нужным. В конце концов, кто еще поможет человеку в беде, если не мастер великой тайны?

– Это верно, – усмехнулся Сид. – Я рад, что ты носишь титул благородной не только потому, что в складках одежды у тебя спрятана инка.

– Какой же мастер великой тайны без благородства и доброты? – Эти слова Аине произнесла так, словно речь шла о чем-то обыденном и само собой разумеющемся. – Ты останешься сегодня ночевать в моем доме, Сид?

– Если позволишь. Я ведь полагаю, что сегодня у тебя будут еще гости.

– Я никого не жду, – удивилась Аине, но, увидев улыбку собеседника, встрепенулась. – Ах, да. Возможно. Я удивлена, почему этот мальчик до сих пор еще не появился.

– Потому что он стал ритером и прекрасно понимает, что и когда нужно делать.

В дверь постучали.

– Кто там? – недовольно откликнулась Аине.

– Это я, бабушка, – прозвучал из-за двери голос Симе.

– Входи, – распорядилась Аине.

На пороге возникла юная танцовщица. Пройдя в комнату, она поклонилась и произнесла:

– Там, на пороге, этот парень, который приходил тогда с благородным Сидом. Он спрашивает тебя.

– Тот молодой благородный ритер, ты хотела сказать? – строго переспросила ее Аине.

– Ну да, – недовольно фыркнула девушка.

– Укороти свой язык и прояви уважение к достойным. – Глаза Аине метнули две яркие молнии в воспитанницу. – Неважно, кем был этот человек прежде. Неважно, что он молод. Неважно даже, что он отверг тебя. Он мастер великой тайны, а значит, даже его благосклонный взгляд – слишком высокая награда для тебя. Дай тебе боги за всю жизнь постичь то, чем он обладает сейчас. Окажи ему почтение, приведи сюда, а потом оставь нас. Разговоры мастеров не для ушей обычных людей.

Поджав губы, Симе снова низко поклонилась и вышла из комнаты.

– Как ты думаешь, она все еще любит его? – спросил Сид, когда за девушкой закрылась дверь.

– Конечно, – усмехнулась Аине. – Такие, как она, не отступают так быстро.

– Для моего ученика это была бы неплохая партия, – протянул Сид. – Я не могу оценить красоту твоей внучки, но то, что она чистый сердцем и надежный человек, знаю наверняка.

– Сами решат, – отмахнулась Аине. – Ты же знаешь, что тяжело ужиться двум мастерам, а познавшему великую тайну и не познавшему жить под одним кровом невыносимо. Слишком тяжело, когда самый дорогой человек не может тебя понять, и еще мучительнее, когда не понимаешь любимого.

– Я знаю, что есть сила, которая не только преодолевает действие тайных зелий, но и может стать превыше самой великой тайны, – вздохнул Сид. – Это любовь.

– Но нам она неподвластна, – усмехнулась Аине.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Антон. За ним, в дверном проеме, на секунду мелькнули полные ярости глаза Симе. Потом дверь закрылась. Сид шумно втянул ноздрями воздух.

– По запаху твоей одежды, благородный Антон, я могу сказать, что ты провел эти дни в лесу, – заметил он.

– Это так, благородный Сид, – отозвался Антон. – Рад видеть тебя в добром здравии. Здравствуй и ты, благородная Аине.

Танцовщица степенно поклонилась гостю. Сид захихикал:

– Церемонные речи, Антон, оставь для площадей. Мы здесь все свои. Три мастера: Аине, Сид и Антон. Этим все сказано. Присаживайся к столу, налей себе вина и расскажи нам, где пропадал все это время.

– В лесу, – отозвался парень, усаживаясь за стол. – Еда и пища в этих краях не проблема. Пальмовые листья – идеальный строительный материал. Рыбу в ручьях можно хоть голыми руками ловить. А уж когда я раздобыл сеть, так и вообще стал разборчив в еде как самый большой привереда. То, чего не мог найти сам, давали жители соседней деревни. Им ведь тоже нужна защита от разбойников.

– Но главное, чем ты занимался, это упражнения с двумя мечами, – в тон рассказчику добавил Сид.

– А откуда ты собственно… – изумился Антон.

– Я слышу, как ты дышишь. Мне этого достаточно. Ты сильно прибавил, и я рад за тебя. Ты правильно сделал, что удалился от людей. Первые дни после знакомства с великой тайной всегда стоит уединиться. Думаю, теперь ты видишь многое, чего не замечал прежде.

– Вообще-то многие ощущения пропали, – смутился Антон.

– Просто ты привык к ним и перестал их замечать. Главное, то невидимое, что творится внутри тебя. Остальное – цветы у дороги. Если обращать на них слишком много внимания, глядишь, и до цели не дойдешь, – снова захихикал Сид. – Ну, я рад, что у тебя все хорошо. Теперь расскажи нам, зачем пожаловал.

– Я хочу выкупить Таню на торгах, – объявил Антон.

– Замечательная идея, – ухмыльнулся Сид. – И у тебя есть деньги?

– Я переплавил инку Ариса и вынул из нее драгоценные камни. Надеюсь, этого хватит.

– Не уверен. Но ты видишь перед собой еще двух небедных людей, которые готовы дать денег на благое дело.

– Это мой долг, – насупился Антон.

– Не отвергай чужой помощи, – покачал головой Сид. – Никогда наперед не знаешь, что потребуется тебе в будущем.