Озверевшие от гнева и крови воины внешней стражи с ревом рванули наверх по богато украшенной лестнице. Проскочив ее, они ворвались в огромный зал со множеством статуй. Здесь они впервые встретили хоть какое-то сопротивление. Сомкнув щиты и выставив перед собой копья, человек тридцать стражников внутренней охраны перегородили выход из зала. Атакующие даже не остановились. Бегущий первым Метай необычайно ловко уклонился от неумелого выпада копья, вращаясь, вклинился между врагами и принялся рубить их мечом, который немедленно окрасился кровью. В образовавшуюся брешь тут же ринулись остальные бойцы внешней стражи.

Крики ярости нападающих перемешались с воплями отчаянья и страха защитников. Строй распался, и воины внутренней стражи бросились врассыпную. Таня заметила, что некоторые из них, отбросив в сторону оружие, выпрыгивают из окон. Те, кто не успел этого сделать, были изрублены в считанные секунды.

Золоченые двери в конце зала слетели с петель только после пятого удара живого тарана. С яростными воплями стражники ворвались во внутренние покои дворца… и обнаружили, что они пусты.

В течение нескольких следующих минут мятежники успели изрубить в щепы всю попавшуюся им под руку мебель, вспороть все подушки и перины, изорвать в клочья все портьеры и драпировки. Пух и перо летали по комнате и оседали на пол, словно снег. Наконец, когда стало ясно, что в комнатах не осталось ни одного уголка, где хотя бы теоретически мог спрятаться наместник, а все, что можно было уничтожить, уже уничтожено, вышедший на середину спальной комнаты Метай крикнул зычным голосом:

– Шабаш, братва. Утек мерзавец.

– Куда? – в отчаянии вскрикнула Таня.

– Да во дворце потайных ходов и проходов больше, чем обычных, – прогудел Метай. – Уходить нам отсюда надо, а то глазом не успеем моргнуть, как сотен пять гарнизонных нас в кольцо возьмут.

– А отомстить? – крикнул кто-то из стражников.

– Отныне и до века, я наместника кровник, – объявил Метай. – Где смогу ему нанести урон, там нанесу. Живым увижу, зарублю.

– И мы тоже, – закричали стражники.

– Но если сейчас промедлим, то уже поутру все пеплом станем, – продолжил Метай. – Посему, сейчас айда из города.

Стражники одобрительно загудели.

– А как уйти? – спросила Таня.

– Я же сказал, – процедил Метай, – тайных ходов здесь множество. Внутренних не ведаю, а вот внешние мы стерегли.

– Арис хотел еще одного пленника спасти, – вскрикнула Таня.

– Некогда, – отмахнулся Метай. – В тюрьме нас стража стен и накроет. Уходим. А ты, девка, с нами пойдешь.

Он повернулся и зашагал прочь из комнаты. За ним потянулись и другие стражники. Двое из них подхватили под руки Таню.

Мятежники быстро спустились по лестнице, по которой только что проникли к покоям наместника, и снова оказались в саду. Однако они не пошли к тому крылу, из которого пришли сюда, а направились куда-то в сторону, пройдя через сад, и оказались у высокой ограды. Нырнув за пышно разросшийся куст, Метай чем-то звякнул там и открыл совершенно незаметную стороннему глазу потайную калитку. Стражники быстро выскользнули на улицу, где Метай приказал им построиться в колонну по три. Таня оказалась в самом центре строя, зажатая между воинами. Четверо стражников, несущие тело своего убитого командира, встали в хвосте колонны. Вышедший вперед Метай скомандовал:

– Вперед.

Вскоре они вышли в порт. Стражники быстро выбрали ладью, связали и затолкали в трюм троих оказавшихся на ней слуг какого-то купца, погрузились и отчалили в темноту.

Таня стояла, опершись на борт, и смотрела на удаляющиеся огни города, когда к ней тихо приблизились двое стражников и выкрутили руки за спину. Тут же подоспел Метай и вытащил меч и кинжал из ножен на ее поясе, а конвоиры быстро связали руки.

– Что вы делаете? – вскрикнула Таня.

– Тихо, девка, – прошипел Метай и распорядился: – В трюм ее.

Часы тянулись бесконечно, а ладья всё плыла. В темноте трюма было совершенно непонятно ни направление, в котором она движется, ни что происходит наверху, на палубе. До слуха пленников доносились лишь шаги да плеск весел. Как только Таню сбросили в трюм, крышка люка сразу захлопнулась, помещение погрузилось в темноту.

– Эй, кто здесь? – тихо позвал один из захваченных слуг.

Таня промолчала и поспешила забиться в уголок.

– Я видел, – проговорил другой слуга, – это один из внутренней стражи дворца. Захватили по пути, видать.

– Эй, парень, – позвал первый, – не молчи, откликнись.

Таня продолжала молчать.

– Почему они на нас накинулись? – спросил первый после непродолжительной паузы.

– Да разве непонятно, – отозвался второй, – набедокурили, суда наместника испугались и деру дали. Разбойниками теперь будут.

– Да это ж вроде люди самого Ариса, – изумился первый.

– Да кто ж их знает, что там случилось, – проворчал второй. – Может, сотворили что такое, что и сам Арис на них осерчал. Они же люди страшные, бойцы знатные, закона не уважающие. Их, почитай, один Арис в узде и держал. А теперь, эх! С ними-то и не всякий ритер справится. Да где ж такого, как Арис, сыщешь? А пока наместник ритеров пять-десять на них не найдет, да они этих ребят по лесам не сыщут, ох погуляют они по дорогам да торговым стоянкам.

– А нас, стало быть, в рабство, – всхлипнул первый.

– Ясное дело, – пробурчал второй.

– Горе нам, – третий, кажется, заплакал.

Несколько часов Тане пришлось слушать всхлипывания и стенания слуг о своей судьбе. Наконец киль ладьи заскреб о дно. Корабль остановился, и по палубе застучало множество сапог.

– Что теперь? – испуганно спросил первый слуга.

– Теперь судить-рядить будут, что им дальше делать, – ответил второй. – А потом и наша судьба решится.

Однако время шло, а ничего не происходило. Вскоре до узников донесся треск огромного костра, а потом пахнуло паленым мясом.

– Жратву готовят, – заметил первый слуга.

– Да нет, – отозвался второй. – Слишком сильно горит. Больше похоже на костер погребальный. Видать, кто-то из них все же живым не ушел.

Прошло еще несколько часов, прежде чем люк, ведущий на палубу, открылся и в него спрыгнули два стражника. Быстро найдя забившуюся в угол Таню, они подхватили ее, словно пушинку, и подняли наверх. С палубы ее подхватило еще две пары крепких рук.

Оказавшись на свежем воздухе, Таня осмотрелась. Корабль стоял, уткнувшись носом в берег. Перед ним, насколько хватало глаз, простирался лес. За кормой тихо плескались воды какого-то озера, противоположного берега которого не было видно. Дождь прекратился, но небо все еще хмурилось, снова угрожая дождем.

Таню подвели к небольшим сходням и подтолкнули вперед. Девушка увидела, что на берегу, на каком-то пне горделиво сидит Метай – вожак взбунтовавшихся воинов. Остальные стражники, стоя вокруг него полукольцом, выжидающе смотрели на нее. Скосив глаза в сторону, Таня увидела огромный догорающий костер, от которого шел жуткий запах. Она поняла, что на этом костре только что сожгли Ариса, и слезы сами навернулись на глаза.

Таню подтолкнули вперед. Спустившись по шатким сходням, что было непросто со связанными руками, и изо всех сил стараясь не поскользнуться на размокшей земле, Таня подошла к Метаю.

– Ну, расскажи нам, девка, как погиб Арис, – скомандовал Метай.

– Вы что, думаете, что я его убила? – насупилась Таня.

Дружный гогот был ей ответом.

– Да не, девка, уж до такого из нас никто не додумается, – хихикнул Метай.

– Ну, так зачем же связанной меня держите? – спросила Таня. – Или за свои жизни опасаетесь?

Новый взрыв хохота.

– Развяжите ее, – махнул рукой Метай. – Все равно деться ей некуда. Лес кругом. Да и от нас уйти непросто. А ты, девка, давай, рассказывай, пока мы по-доброму спрашиваем.

Веревка была снята, и Таня, стараясь быть как можно спокойнее, принялась рассказывать о страшных событиях прошлой ночи. Когда она закончила, Метай с сомнением покачал головой.