О стрельбе и топориках было забыто почти на неделю, пока у меня не начало хоть что-то получаться. За эту неделю по площадке пролетело около миллиона ножей, по крайней мере мне казалось, что бросков я сделал именно столько, а может и больше. Моя жизнь превратилась в один долгий сон, который повторялся изо дня в день.

В какой-то момент Керр изменил время моих тренировок со дня на ночь. Теперь я в темноте бросал и стрелял по мишеням, которые были плохо видны. Не знаю, сколько так продолжалось, но в какой-то момент я стал в темноте видеть лучше, а в связи с этим точность выстрелов и бросков улучшилась. Я даже в какой-то степени был горд собой, особенно когда Керр хвалил. С этого момента моя жизнь как-то устаканилась, видимо привык к нагрузкам и такому изменчивому режиму. Керр это заметил и снова усложнил тренировки. Теперь мишени были подвешены и раскачивались, причём с разной скоростью и в разных направлениях. Всем моим достижениям тут же пришёл конец, как и в самом начале тренировок, я не попадал вообще никуда. Керр издевался, называл меня криворуким и слепым, так как тренировки пока проходили днём. Я злился и, не жалея себя, день за днём бросал ножи, топорики и стрелял из лука. Такое моё упорство вскоре дало результат, я стал попадать по мишеням, хоть и не совсем точно.

– Керр, а сколько времени прошло с того дня, как мы сюда пришли? – спросил я во время короткого отдыха.

– А зачем тебе?

– Десять лет ещё не прошло?

– А, вот ты о чём! Нет, не прошло, но ты не отвлекайся от дела, я скажу, когда подойдёт срок.

– По моим ощущениям, я тут уже лет пять прыгаю.

– Домой хочешь?

– Да.

– Тогда вставай и бери ножи, ты тут всего полтора месяца меня веселишь, так что у меня есть все шансы умереть от смеха, так как от старости я вряд ли умру, Тень не стареет.

– Всего полтора месяца??? Вот чёрт, это же надо как время медленно идёт!

Мои тренировки продолжились и постоянно усложнялись. Керр заставил сделать мишени самоактивирующимися. Привязанные к длинным верёвкам брёвна, отводились максимально назад, там привязывались более тонкой веревкой, под которой ставилась свеча. Когда удерживающая веревка перегорала, бревно начинало движение, и я его не должен был пропустить. Несколько раз, попав под удар бревна, я стал смотреть не то что в оба глаза, у меня словно как у паука шесть глаз появилось или восемь.

– Алек подъём! – закричал Керр уже тысяча какой-то раз.

– Нет.

– Что нет?

– Не встану, я устал, мне нужен хотя бы день на отдых.

– Тебе сейчас нельзя прерывать тренировки, иначе потеряешь всё, чего достиг.

– Ничего я не потеряю, можешь даже потом очередную пакость придумать с мишенями, я всё равно попаду, будь уверен.

– Нельзя быть таким самоуверенным, они обычно долго не живут. Хочешь, чтобы я усложнил мишени? Без проблем, завтра перейдём к пятому уровню сложности.

– А я, на каком уровне был?

– В середине третьего.

– А сколько всего этих твоих уровней?

– В метании и стрельбе семь, так что тебе ещё учиться и учиться.

– Всё равно не встану, хоть убей. Не будь зверем, дай отдохнуть, а то я скоро забуду, как меня зовут.

– Ладно, уговорил, один день, но не больше.

Выбив из Керра выходной, я весь день спал, ел и снова спал. Тело само этим занималось, так как мой мозг в это время можно сказать, был отключен. Да, я помнил и понимал, что делаю, это происходило в каком-то автоматическом режиме, словно я не человек, а робот какой-то.

– Алек вставай! – услышал я голос Керра.

– Зачем, сейчас же не утро, а вечер.

– Ты же сам сказал, тебе на отдых нужен один день. День прошёл, вечер наступил, значит, пора на тренировку.

– Я имел в виду не конкретно день, а с утра до следующего утра, то есть ровно сутки.

– Надо было уточнять, а поскольку ты этого не сказал, сейчас встаёшь и идешь устанавливать новые мишени.

– Жаль что ты Тень, я бы тебя убил, причём особо жестоким способом.

– Не смог бы, ты пока ещё мало что умеешь, вот пройдёт десять лет, тогда да, мог бы попробовать. Бегом на площадку!

Спорить с Керром было бесполезно, я ничего ему сделать не мог, зато он мне мог сильно подпортить жизнь. Этот изверг мог полночи кричать у меня в голове, не давая мне спать, от чего я становился злым на весть мир.

Мишени сегодня стали меньше и располагались дальше. Оценивая расстояние и свои возможности, я стал сомневаться, что вообще смогу хоть куда-то попасть. В итоге всё оказалось не та плохо, как думал, дальние мишени предназначались для стрел. Я обрадовался этому, но Керр тут же опустил меня с небес на землю.

– Ты должен поразить все цели в прыжке.

– Как это? Мне подпрыгивать что ли?

– Ящики видишь? Забегаешь на них и, спрыгивая вниз, стреляешь, всё понятно или у тебя снова вопросы появились? – Керр не просто так спросил, ведь когда я хотел отодвинуть очередное издевательство над своим телом, задавал кучу вопросов. Пока наставник на них отвечал, я отдыхал, попутно придумывая новые уточняющие вопросы.

– Нет, у меня нет вопросов, объяснил более чем понятно, - ответил я и взял лук.

Первые несколько дней я не то чтобы в мишень попасть, я тетиву не успевал натянуть в полёте. Керр злорадствовал, снова говорил что я криворукий и что меня любой крестьянин сможет, не напрягаясь вилами заколоть.

– Хочу домой, хочу домой, домой хочу! – почти прокричал я и побежал к проклятым ящикам, которые должны были вскоре развалиться от старости. На ящики я не забежал, а залетел, после чего сделал максимально длинный и высокий прыжок. Высоты и времени полёта в этот раз мне хватило на выстрел. Когда после приземления посмотрел на самую дальнюю мишень, увидел, что стрела попала точно в её центр.

– Понял, в чём была твоя ошибка? – спросил Керр, тоже увидев стрелу.

– Да, понял, но ты мог бы, и подсказать, ты же учитель.

– Ты должен сам думать и принимать верные решения. Ещё недельку потренируешься, и сменим оружие.

– В каком смысле, ты мне автомат что ли выдашь?

– Я не знаю что это такое, в мишени будешь бросать ножи. Правда, мы мишени поставим ближе, но прикроем, чтобы тебе их видно не было.

Если до этого у меня уставали в основном руки, то теперь ещё и ноги, так как приходилось весь день бегать и прыгать. За неделю я закрепил навыки выстрела в прыжке и теперь стрелял практически без промаха. Один промах на сотню это ведь не считается, тем более и Керр так считал.

Настал день, когда мишени приблизили, а лук со стрелами заменили ножи и теперь ещё дротики. Дротики стали для меня новым видом оружия, но как оказалось, я напрасно опасался, что у меня не получится ими пользоваться.

Я снова забегал на ящики и в прыжке бросал ножи и дротики в мишень, которая теперь была мне видна всего полсекунды. Фактически я бросал лишь в направлении мишени, а попадал в неё или нет, узнавал потом, когда шёл забирать оружие. За десять дней я устал так, что готов был с разбега прыгнуть в пропасть, чтобы только не слышать издевательств Керра.

– Один день на отдых, точнее сутки, - попросил я у наставника, и он дал мне эти сутки. Я снова, как и в прошлый раз всё выделенное мне время только спал, ел, спал и снова ел.

– Ну, что, отдохнул?

– Да, как тебе сказать, для того чтобы нормально отдохнуть одного дня мало, но будем считать, что в ближайшие несколько дней ласты не склею.

– Какие ласты?

– Забудь, не хочу сейчас объяснять, - я взял ножи и дротики и пошёл на тренировку. В этот же день вечером я первый раз смог поразить все цели и от радости сделал сальто назад.

– Это чего? Ты и это умеешь? – спросил Керр, и я понял, что зря так сделал. – Кто учил и где?

– Надежда Петровна научила.

– Из какого он клана этот твой Надежда Петровна.

– Из спортивного, преподавателем она была в спорт школе. Мне когда семь лет исполнилось, мать решила из меня гимнаста сделать. Я был подвижным ребенком и, чтобы моя энергия дома ничего не разрушила, меня отвели в спорт школу. Я там почти четыре года занимался гимнастикой.