Возможно, остальные бойцы охраны были совсем не против до этих слов провести время на планете, отдыхая и бездельничая, только вот напоминание об их обязанностях подействовало отрезвляюще. На меня смотрели ряды решительных и готовых на всё идиотов.

— Ладно, — сдался я. — Раз дурацкие традиции требуют, так тому и быть. Хотите помереть — тут я вам помешать не могу. А ты?

Майя, оставшаяся напоследок, заявила, что со своими новыми друзьями ни за что не расстанется, и вообще, если эта звезда, на которую мы направляемся, ещё и с планетами, она оставит её себе, потому что я — обещал.

Так и спросила.

— Забирай, — согласился я. Отдавать чужие вещи всегда легче, чем свои.

— Придётся потерпеть ещё раз, — перед очередным прыжком предупредил Ним. — Последний.

Ящеры — те валялись без сознания, у многих работали медбраслеты, а четырёх самых нестойких даже в капсулы пришлось уложить. Нам тоже досталось, это полет по гравитационным линиям такой мгновенный, а тут Арраш с видимым усилием направлял носитель куда-то, и время пребывания вне материального мира растягивалось до минуты. На десятой секунде начинала болеть голова, причём боль ничем не снималась, потом постепенно органы начинали отказывать, у кого-то быстрее, у кого-то медленнее, но восстанавливаться после каждого такого переноса приходилось всем.

Правда, это относилось только к последним трём прыжкам, предыдущие прошли штатно, и когда до нужной звезды оставались сотни световых, казалось, вот, ещё один, и мы на месте. Одним не обошлось, четыре — и то немного, по словам Нима. По сути, мы прыгали вокруг цели, постепенно приближаясь до того момента, когда ядро сможет поймать отклик.

— Я же не пилот, — в ответ на стоны Даши заявил Арраш. — Это одна из подружек Марка может с первого раза попасть, тут талант нужен.

— Между прочим, она твоя сестра, — напомнил я Ниму.

— В семье не без урода, — философски отозвался тот. И направил носитель в последний прыжок.

Этот прошёл значительно легче, хватило пятнадцати секунд, чтобы корабль выпрыгнул из подпространства. На самом деле за эти секунды он почти всплывал около тысячи раз, вещества оболочки ушло столько, сколько обычно за годы не тратится.

— Отличный носитель, сразу видно, делали под заказ, — Арраш вытер пот со лба, скорее всего, это был такой показушный жест, мог бы и просто высушить. — Зато обратно сразу прыгнем, все перемещения у центра управления уже есть.

ИИ корабля связался с ближайшим зондом — всего в четырнадцати тысячах световых лет, и скорректировал время, мы блуждали в подпространстве почти месяц. Нужная нам звезда была едва заметна, не будь тут пустоты, среди сияния далеких и близких галактик её не разглядеть. Небольшой красный карлик с пылевым диском, три планеты на орбите, две массивные, а одна размером с Землю. Карлик хаотично мерцал.

— Вполне возможно, что внутри там все по-другому, — предупредил Ним. — Вокруг что-то вроде искажающей сферы. Масса не совпадает в несколько раз. И размеры.

Даже с расстояния в несколько миллиардов километров сигнал аварийного маяка не ловился. Граница сферы, задерживающей излучение, была всего лишь в ста миллионах километров от звезды, но пространства внутри, с учётом планет и всего остального, должно было быть гораздо больше. Визуально она никак не проявлялась, никаких силовых нитей, сеток, клубящихся облаков и прочего не было, только зонды на этом расстоянии не только переставали подавать сигналы, а ещё и менялись. Одни становились больше, другие — меньше, почти все меняли форму. Но проходили через условный барьер совершенно свободно.

— Два варианта, — я транслировал свои слова в общую сеть, — первый — мы с эн Апа Илту, а точнее, с Нимом, идём вдвоём, вы ждёте сутки, если не возвращаемся, улетаете обратно. Даша вполне может активировать двигатель, конечная точка выберется автоматически. Второй вариант, который мне не нравится, но надёжнее — переходим вместе.

— Ты предлагаешь проголосовать? — спросил Кир.

— Нет, — я покачал головой. — Игры в демократию закончились.

— Тогда зачем два варианта?

— Потому что ход переходит к крупье.

Я достал кругляш ману — не знаю, какая из сторон тут аверс, какая — реверс, абсолютно гладкая поверхность с обеих сторон, а вот само отверстие сходилось на конус. Что-то подобное проделывал какой-то самурай, но он на результат сражения гадал, и монетка у него была с двух сторон одинаковая.

— В общем, я бы мог сказать, что боги выбирают, кому что делать, но скорее это будет сила тяготения.

Золотой кругляш взлетел в воздух, и упал на пол. Когда способности проявились, с монетками, картами и подобными предметами я много раз проделывал такие штуки, если можешь кидаться огнём, перевернуть нужной стороной предмет не составит труда. Но вот с ману это не проходило, не поддавались шумерские деньги воздействию.

Майя, которой как всегда до всего было дело, присела возле монеты, осторожно подняла двумя пальцами, стараясь не нарушить положение, спросила:

— Широкая часть — что значит?

— Это значит, что идём все вместе, — за меня ответил Ним. — Марк, твои фокусы впечатляют, но, думаю, ты именно этого хотел?

— Точно. Общая готовность десять минут, — на самом деле я сомневался. Широкая часть означала «да», узкая — «нет», но главное было не в этом, а в некоем сродстве с выбором, монета выполняла роль связующего звена, позволяя почувствовать, верное ли решение я принимаю. Интуиция немного поворчала, потом удовлетворённо вздохнула и уснула до следующего раза.

Торопить никого не было нужды, мутанты были готовы к бою всегда, Уриши — частично, а Кирилл что-то там выговаривал Майе прямо возле шлюза. Девушка трясла своими черными волосами, сверкала черными глазищами, а потом просто послала парня далеко-далеко. И остальных своих поклонников, пытавшихся убедить её запереться в каюте и прикинуться элементом мебели, тоже. Революционерка была настроена решительно, скаф оставлял открытым только голову, два метателя на предплечьях, ранец с дополнительными дронами и запасной хапу на поясе как бы намекали, что всем врагам скоро придёт кирдык.

Шар носителя нырнул в невидимый барьер на небольшой скорости, окутавшись мембраной защиты, и через три минуты выплыл во внутреннее пространство. Связь с оставшимися снаружи зондами стала односторонней — мы их видели, а они нас потеряли. Зато появился обмен информацией с улетевшими раньше дронами, они скидывали все, что смогли исследовать. В частности, то, что обратно кокон ничего не выпускал.

И то, что внутри система была вовсе не такой, как снаружи.

Когда я был маленький, помню, меня всегда удивляло, как кто-то мог жонглировать сразу тремя шариками, и они при этом не мешали друг другу. Потом даже сам научился, в подростковом возрасте это помогало завязывать знакомства с девушками. В этой системе три белых карлика размером с Землю и тусклым свечением перемещались хаотично с радиусом около миллиона километров вокруг небольшого, диаметром в пятьсот километров, шара. Каждый оборот они делали за десять минут. Физически это было невозможно, они давно должны были или разлететься в разные стороны, или столкнуться друг с другом, траектории менялись постоянно, неизменными оставались радиус и скорость. Шар в центре их вращения был покрыт чем-то блестящим, похожим на лёд. Других естественных небесных тел в системе не было — ни астероидов, ни комет, ни даже космической пыли.

Зато были искусственные.

Во-первых, портал — практически погасший, но тем не менее когда-то он ведь работал, и значит, его можно было починить. Сигналов кольцо не подавало, связи с другими пользователями не было. Возле портала, с обеих сторон, зависли две тарелки, явно предназначенные для того, чтобы не подпускать к нему всяких любопытных путешественников. Они тоже светились по краю, и там явно было что-то из пси-оружия.

И во-вторых, несколько шаров раз в десять компактнее, патрулировали систему. Стоило одному из зондов залететь слишком далеко, и из ближайшего вытянулся силовой захват, аппарат исчез в его внутренностях и больше себя никак не проявлял.