Погладила кожу сиденья. Здесь пахло деньгами. А от меня, наверное, пахнет «Ариэлем». И дешёвым сыром по акции.

Автомобиль остановился. Рассмотрела за тонированными стёклами прозрачные двери какого-то бутика с замысловатым названием.

Дверь распахнулась. Водитель министра с каменным лицом ожидал, когда я испарюсь из его тачки. Наконец.

Как бедная родственница, ощущая себя не в своей тарелке, завалилась в бутик. Не с первого раза сообразив, что, прежде чем войти, нужно нажать на кнопку и дождаться, когда входная дверь разблокируется. Вот чудеса.

Дракон сидел в роскошном кресле, положив ногу на ногу. Лениво поднял на меня взгляд. Осмотрел с таким видом, будто силился вспомнить, на кой чёрт он купил меня.

Выгляжу я сегодня действительно не на миллион. Успела пореветь с утра в туалете универа. Без макияжа. В джинсах и клетчатой рубашке.

У Серёги ко мне спортивный интерес. А у этого какой?

– Раздевайся, цветочек, хочу увидеть, что приобрёл, – по залу прокатывается хрипловатый голос министра. От которого внутренности подбираются и мелко вибрируют на низких частотах.

– Ты уже видел, – напоминаю сиплым голосом.

Я стою среди торгового зала. На меня с интересом смотрят продавщицы, словно ожидая какого-то шоу. Будто для них подобные просьбы не являются чем-то необычным.

За прозрачными дверями проходят люди. Кто-то в любой момент может сюда войти.

– Хочу освежить воспоминания.

Взгляд дракона такой холодный, что у меня от него мурашки по коже.

Интуиция подсказывает, что для него это всё развлечение. Ему хочется увидеть моё унижение.

– А если я этого не сделаю? – Озираюсь по сторонам, встречаясь взглядом с одной из продавщиц, которая тут же сконфуженно опускает ресницы.

– Я тебя не держу. Ты можешь быть свободна.

Нечто похожее на улыбку трогает губы дракона.

Сглатываю слюну, ощутив неожиданно сухость во рту.

Он ведь знает, что я не могу уйти. Что не могу воспользоваться его заманчивым предложением. Потому что я человек, оказавшийся в безвыходной ситуации.

Внутри разгорается огонь ненависти к нему. Такой сильный, что он застилает разум. И я в нём сгораю. Каждой клеточкой своего тела чувствуя, как пламя лижет кожу.

Дрожащими руками стягиваю совсем не в эротическом жесте рубашку, обнажая лишённый изысков бюстгальтер. И неотрывно смотрю в его глаза, ожидая увидеть хоть какую-то реакцию.

Но её не следует. Господин министр отлично умеет держать лицо.

– Так нормально? – интересуюсь, ощущая голыми ступнями холодный пол.

– Грязное бельё своё тоже снимай, – спокойно заявляет Драгонов, явно желая подогреть мою истерику.

Глаза налились кровью за одну секунду, как вода трюм тонущего корабля.

– А давай я своё грязное бельё покажу прохожим!

Мозг в черепе буквально кипел. Со всей решительностью я направилась в сторону выхода. Зная, что тут же попаду на кишащую людьми улицу в респектабельном районе Москвы. Полную магазинов и ресторанов. Наверняка здесь тусуются его друзья и знакомые. Да или простые прохожие.

Сорвала с себя лифчик, бросив его на пол, прежде чем выбежать на улицу. Охранник, стоявший на входе, был в таком шоке, что не успел среагировать.

Ощущая себя Эдвардом Калленом, вышедшим на солнечный свет, я тут же отшатнулась, осознав собственную ошибку, увидев в глазах случайных прохожих шок, ужас и любопытство.

– Ты чокнутая, что ли? – Драгонов дёрнул меня за запястья с такой силой, что я не удержалась на ногах и упала бы, но вместо этого влетела в его грудь. Своей голой.

Подняла на него ошалелые глаза, всё еще демонстрируя незнакомцам свой зад в одних трусах. И ожидая увидеть, когда же стыд накроет и министра. Ведь не может не последний человек в городе – вот так стоять и обнимать голую девицу. Ну неужели ему не дорога собственная репутация?

– А ты разве не этого хотел? – Неосознанно сжимаю пальцами его идеально выглаженную свежую рубашку, оставляя на ней заломы. – Чтобы я унижалась перед тобой?

– Нет. Я хотел посмотреть на тебя без белья. Потому что Я. ТЕБЯ. КУПИЛ. И ты должна делать то, что я говорю, – цедит слова сквозь свои идеально белые и идеально ровные зубы, впервые показывая человеческие, а не драконьи эмоции. Злость и раздражение.

Драконов отпускает меня, убирая свои руки. И я тут же прикрываю грудь, испытывая жуткий стыд. И вроде бы пора вернуться в бутик, но министр так стоит, будто, если я рыпнусь, он преградит мне путь.

– Ты будешь послушной, цветочек? – склоняет голову, изучая меня. Такой спокойный, словно у него в запасе уйма времени, чтобы вести светские беседы. И плевать ему, что я голая стою.

Только теперь я горько жалею, что выбежала на улицу в одних трусах.

В моей голове мне представлялось, что я скомпрометирую его. Унижу. Заставлю задуматься о своих поступках. Ведь он занимает столь высокий чин.

Пробую его обойти, чтобы вернуться в магазин. Игнорируя вопрос. Ощущаю, как взгляды людей жалят кожу.

Министр останавливает меня, сжимая руку чуть выше локтя. И смотрит с ухмылкой. Дескать, не получилась провокация, девочка. Я тебе не по зубам.

– Угу, – не размыкая губ, отвечаю.

Министр неожиданно улыбается почти по-человечьи. Если бы не этот хищный взгляд…

– Цветочек, скажи словами через рот: я буду послушной, господин Драгонов.

Раздуваю ноздри, как бык на красную тряпку.

– Я буду послушной, господин Драгонов, – едва слышно повторяю.

Александр удовлетворённо кивает.

– А теперь возвращайся в магазин, там тебе подберут приличную одежду. У меня больше нет времени терпеть твои закидоны.

Министр скрывается в уже ждущей его машине. А я забегаю в бутик, как в жопу ужаленная. Лицо всё пылает. Я хотела опозорить Драгонова. Но сколько моих одногруппников могло сегодня быть в этом районе? Особенно из тех, кому родители оплачивают учёбу, квартиру и брендовые шмотки.

Продавщицы вели себя со мной так, будто ничего необычного не произошло. Даже предложили мне кофе и пирожное. От которых я не отказалась. Два раза.

Одежду, что мне подобрала стилист, я даже надевать боялась. Ценник был таким конским, что мне сделалось не по себе.

Зачем тратить такие огромные деньги на шмотки? А главное, зачем министру наряжать меня в них, если мне нужно просто стать его помощницей?

– Лилия, куда бы вы хотели, чтобы мы доставили ваши покупки? – улыбается мне администратор. А я не могу сообразить, каким образом все эти вещи могут быть оплачены, если дракон уехал.

– Можете не переживать, господин Драгонов очень щедр, – проникновенно улыбается, отчего мне становится ещё более стыдно, чем в тот момент, когда я сверкала задом.

Боже. Она ведь уверена, что я с ним сплю.

– Никуда, – отвечаю, испытывая к себе отвращение. – Я не буду забирать эти вещи. До свидания.

Вышла из бутика, когда на улице уже заметно стемнело. Стало чуточку лучше. Потому что во мраке не так виден мой позор.

С трудом переваривая минувший день, уснула. А на следующий день заявилась к министру на работу в той же рубашке и джинсах, что и день назад.

Исполнить своё обещание брату мне не удалось. Когда мы пришли в больницу, нам сказали, что мама на процедурах и сегодня визит лучше отложить.

Интересно, что это за процедуры? Ни о чём подобном её лечащий врач не говорила. Она, скорее, предложила бы перевести маму в хоспис.

С трудом объяснив брату, что маму сегодня мы не навестим, я отвела его домой, ощущая невыносимую тяжесть на сердце. Малыш выглядел очень понурым и задумчивым. Если бы он плакал, мне было бы проще, чем тогда, когда он такой молчаливый.

На следующее утро тот же самый молоденький охранник, пропустивший меня в первый визит к министру, теперь смотрел на меня как на умалишённую.

– Ты что, дурочка? – насупился парень. – Дважды этот трюк не пройдёт. Уходи, пока мы тебя не вышвырнули.