— Опусти меня на арену, — сказала я. Мужчина искоса смотрел на меня. У меня не было времени ни на него, ни на слухи, в которые он верил. Я встала на платформу лифта и стала ждать. Он не двинулся с места.

— Как насчет того, чтобы я попробовал то, что имеет Деко? — сказал он.

Презрение, гнев и ненависть были всем, чем я могла поделиться. Я подошла на пару шагов ближе к мужчине и посмотрела на него снизу вверх. Думаю, он увидел ярость в моих глазах. Он был почти вдвое крупнее меня, но все равно побледнел и отступил на шаг.

— Как насчет того, чтобы я сказала Хорралейну, что ты одержим кровавым ужасом? — сказала я. — Ты видел, что он делает с такими людьми? Как ты думаешь, каково это, когда твои кишки вытаскивают через нос, ты, жирная, невежественная пизда?

На лице бригадира отразились шок и страх. Сомневаюсь, что какой-нибудь струп когда-либо разговаривал с ним подобным образом. Какая-то часть меня, глубоко внутри, становилась сильнее, впитывая этот страх. Я увидела, как он вздрогнул и отступил на шаг. Это вывело меня из состояния транса, вызванного яростью, и я шагнула назад, в лифт. Посмотрев на свои руки, я увидела, что маленькие шрамы, которые оставил мне Сссеракис, стоят гордые и белые среди гусиной кожи. Я и так была холодна до мозга костей, а гнев сделал меня еще холоднее. Я мечтала об Источниках пиромантии — они, как маленькие язычки пламени, согревают желудок, и я всегда наслаждалась их теплом.

— Спусти меня на арену, — повторила я, и на этот раз бригадир без лишних слов приступил к выполнению задания. Больше он со мной не разговаривал, и я была этому более чем рада.

Я не стыжусь признаться, что по пути вниз провела некоторое время в раздумьях. Я хрустела костяшками пальцев, ходила взад-вперед и скрипела зубами. Мой гнев придавал мне нервозности, и, стоя на месте, я бы только накапливала эту энергию. Я ни разу не задумалась о том, почему я так разозлилась. Думаю, если бы я это сделала, я бы попыталась найти другое решение. Возможно, если бы я это сделала, все мои друзья были бы живы.

Я вышла из лифта и двинулась вперед, пока резко не остановилась. В соседних коридорах было несколько струпьев, и звуки копания эхом разносились вокруг меня. Деко приказал рабочим построить вторую арену для расширения своей подземной империи. Остальные струпья смотрели мне вслед, но ничего не говорили. Я думаю, выражение моего лица убедило их, что молчание — лучший вариант. Я была еще маленькой девочкой, и мои сверстники уже боялись меня. На меня нельзя было выебываться.

Я нашла Йорина в вестибюле арены. Я видела его всего лишь во второй раз, и в первый, когда он не был запятнан кровью другого человека. Йорин был высоким, может быть, на пару пальцев выше Изена, и очень мускулистым. Он полностью обрил голову, и история его жизни была написана шрамами по всему телу. От него исходило странное ощущение покоя. Не думаю, что я когда-либо видела его сердитым. Большую часть времени он был холоден и отстранен. Возможно, именно поэтому другие струпья обходили его стороной. Ну, это и его умение убивать людей.

Сначала Йорин не заметил меня, а может, просто не хотел обращать на меня внимания. В вестибюле было несколько скамеек, на которых бойцы ждали своей очереди, и Йорин сидел на одной из них, ожидая, несмотря на то что до начала поединков оставалось несколько часов. Поблизости также были струпья. Некоторые записывались на бои, в то время как другие были зрителями, приходившими пораньше, чтобы обсудить матчи и занять лучшие места для просмотра.

Некоторое время меня игнорировали, и гнев взял надо мной верх. Йорин знал, что я здесь, а моя гордость и самонадеянность не позволяли ему притворяться, что меня нет. Меня переполняли энергия и гнев, которыми я испугала бригадира. Они придали мне смелости. И это выставило меня чертовой дурой.

— Вставай, — прошипела я. Оглядываясь назад, я понимаю, что могла бы вести себя более дипломатично при первой встрече.

Йорин медленно поднял голову и встретился со мной взглядом. Затем он встал, поднявшись на ноги с легкостью, которая противоречила его размерам, и навис надо мной.

Теперь, когда передо мной был этот человек, я изо всех сил пыталась придумать, что сказать. Йорин был таким же чудовищем, как и те, с которыми я сталкивалась в Другом Мире. Он убивал по одному струпу ночью на арене, и все это на глазах у остальных в Яме. Он был убийцей, и чертовски хорошим убийцей. Иногда я вспоминаю ту встречу и представляю, как бы все могло сложиться, если бы у меня в желудке был Источник. Обладая лишь небольшим Источником кинемантии, я могла бы поднять Йорина волной психокинетической силы и размозжить ему голову о стену.

— Я знаю, кто ты, — ровным голосом произнес Йорин. Одно воспоминание о голосе этого человека приводит меня в такую ярость, что мне хочется сжечь мир дотла. — У меня нет ни малейшего желания иметь дело с одним из домашних животных Деко. — Вот так я была отвергнута.

Йорин не копал. Он не подчинялся правилам и законам Деко. Он проводил свои дни либо сражаясь на арене, либо бродя по Яме. Я думаю, что, возможно, Йорин мог бы оспорить у Деко контроль и победить, но он не хотел подчинять себе бригадиров или струпьев. Йорин хотел только одного — сражаться и убивать. Однажды он сказал мне об этом, пытаясь убедить, что я ничем от него не отличаюсь. В то время я посмеялась над этой идеей. Теперь я не так уверена, что он был неправ.

Я обрушила на Йорина всю ярость своего ледяного взгляда. Было самонадеянностью думать, что это может напугать его так же, как бригадира. Я едва заметила приближение удара. Вспышка боли пронзила мою щеку вдоль все еще заживающего шрама, и я оказалась на четвереньках, сплевывая кровь на камень подо мной. Струпья начали собираться, чтобы посмотреть. У меня была репутация, и многие меня даже любили, но никто не собирался заступаться за меня против Йорина. Кроме того, обитателям Ямы мало что нравилось больше, чем наблюдать за сражениями людей.

Когда пятна перед глазами исчезли, я поднялась на ноги и увидела, что Йорин все еще стоит там, наблюдая за мной. Думаю, ему было интересно. Я бы на его месте тоже заинтересовалась. Йорин был бойцом. Лучшим из всех, кого я когда-либо видела, и вот я, молодая девушка с огнем гнева в глазах, обращаюсь с ним так же неуважительно, как и он со мной. В наши дни, если бы кто-то подошел ко мне подобным образом, я бы выслушала его, просто чтобы посмотреть, что он скажет. Потом я поставила бы его на место, которое он заслужил: на колени или в грязь. Теперь я понимаю, насколько тонкой была грань, по которой я шла.

— Сегодня ты сражаешься с Изеном Фэллоу. — Даже для моих собственных ушей мой голос звучал как отвратительное шипение, а мне всегда нравился звук моего голоса.

— Один мертвый струп ничем не хуже другого, — сказал Йорин, пожав плечами. Я поняла, что он имел в виду. Это не было заговором с целью помешать моему побегу. Ни Деко, ни управляющий, ни Джозеф не пытались убить Изена. Это была чистая случайность, невезение, что Йорин был выбран для сражения с Изеном так близко к нашей попытке к бегству. При этом осознании огонь во мне угас, но вместо этого появилась некоторая ясность.

— Не убивай его, — сказала я. Я не могла остановить бой. Ни один из них не мог передумать и отступить, правила это запрещали. Но проигравший не должен был умирать. Йорину не обязательно было убивать.

— Уходи. — Йорин снова опустился на скамейку позади себя, сделал глубокий вдох и выдохнул.

Я не могла оставить все как есть. Я не могла позволить Изену умереть. Я не могла позволить Йорину его убить. Моя страсть к младшему из двух братьев переросла в нечто такое, без чего, как мне казалось, я не смогу жить. В самые сокровенные моменты я мечтала об Изене, думала о том, как мы соприкасаемся кожей, как наше горячее дыхание щекочет друг друга. В свою защиту скажу, что я была все еще молода и наивна. Ближе всего к сексуальному контакту я была, когда читала книги. Я считала себя романтичной, сражаясь за жизнь мужчины, которого любила. Я была отчаявшейся маленькой девочкой, цеплявшейся за идею о чем-то, чего даже не понимала. Отчаявшейся, но в то же время решительной.