Мозговали долго. Ничего креативного не придумали: мозги-то те еще. Лучшим сценарием было признано найти ночью подгулявшего алкаша и обобрать. Так и поступили. Отжали телефон и сразу принялись звонить, пока пострадавший не проспался и не заблокировал номер.

— Слушаю, — раздался сонный женский голос.

— Это мастер? — хрипло спросил Трилл, показав дружкам кулак, чтобы не шумели и не хихикали. — У нас это… сломалось.

— Что там у вас сломалось? — Чувствовалось, что женщину вырвали из сладкого сна. Сейчас разозлится окончательно и сбросит звонок.

— Ну это… — Трилл наморщил лоб. — Телефон, ага.

— Какой?

— Вот этот…

— Модель, говорю, какая? Что за аппарат?

Трилл беспомощно посмотрел на приятелей. Те синхронно пожали плечами.

— Это самое… серебристый такой.

— Пьяный, что ли? — рассвирепела женщина. — Или блондин? Диктуйте адрес, утром разберемся.

Удалось! Всю ночь вдохновленные приятели курили и строили планы, как они будут развлекаться с халявной бабой, сколько выручат за ее инструменты, сколько отсыплет им Брачная Компания и как делить деньги.

В середине ночи Гленке осенило.

— А как мы ее сдадим Компании? Офис-то, где баб принимают, на Т1. У нас на Т5 только заявы от женихов берут.

Вторая проблема встала во весь рост, не поддаваясь мозговому штурму: мощности мозгов катастрофически не хватало. Добраться до Т1 — не по их финансам. Кредит утыркам ни один банк не даст. Не везти бабу никуда, оставить ее себе? Заманчиво, но опасно. Рано или поздно служба охраны безопасности устроит рейд по притонам и впискам, и если конфискуют дурь и надают по почкам — это полбеды, а если обнаружат чужую бабу, кранты придут по полной программе.

— Оттащим ее в пункт приема заявлений, — предложил Трилл, не придумав ничего лучше. — Это тоже офис Брачной Компании, пусть и не совсем по профилю. Приемщик полной цены не выложит, объегорит, как совесть позволит, но мы в любом случае останемся в прибытке. А дальше пускай он сам разбирается, что с ней делать — везти на Т1 или прямо здесь подходящему жениху впарить.

На том и порешили.

Тереза проснулась в дурном настроении. Что за дебилам приспичило звонить мастеру посреди ночи? Весь сон перебили, гады.

Но раз уж приняла вызов, надо быть профессионалом и идти. Листок с записанным адресом — недалеко от бара — лежал на тумбочке. Тереза проводила Ильтена на работу, выпив с ним чаю, и засобиралась.

Домофон не работал. Терезе пришлось дожидаться оказии, чтобы войти в подъезд, пока не вышел какой-то старик, одарив ее заинтересованным, совсем не стариковским взглядом. Обшарпанная дверь 88-й квартиры заставила ее скривиться. Звонка не было, лишь гвоздь, на котором он прежде висел, да дырка, в которую когда-то уходили провода. Она заколотила в дверь кулаком.

— Кого там нечистая сила принесла? — донесся страдальческий голос изнутри.

— Мастера вызывали? — крикнула Тереза.

— Точно, — спохватились за дверью. — Ща, не уходи.

Дверь распахнулась, и Терезу чуть не снесло хлынувшим из квартиры запахом скуренной травы. Она пошатнулась и сморщилась, пытаясь проморгаться. Какой-то торчок облапил ее ящик и стал вырывать из рук. Она дернула ящик на себя и пнула потерявшего равновесие идиота ногой в тощее пузо. Но и сама не удержалась: со спины на нее налетел второй, схватил за шею, придушив, кто-то третий, подскочив спереди, накинул на голову пакет, резко пахнущий химическим растворителем. Тереза попыталась вдохнуть, и сознание куда-то уплыло.

— Готова, — обрадовался Трилл, убрал захват с шеи и взял бабу под мышки. — Понесли, Фаруто.

Подельник зафиксировал пакет понадежнее и поднял цыпу за ноги. Красивые ноги, чтоб ее… Спотыкаясь о раскиданный мусор и поминутно ругаясь, сообщники потащили обмякшую женщину в комнату. Гленке продолжал корчиться в коридоре, сипя и держась за живот. Приятели о нем и не вспомнили. Как и о незахлопнутой двери, на пороге которой валялся Гленке. Разве можно думать о чем-то другом, когда у них в руках настоящая теплая баба, красивая, будто с картинки? Ящик уронили, инструменты рассыпались по полу.

Добычу швырнули на комковатый матрас: кровати в доме уже несколько лет не имелось, как и многого другого. Фаруто трясущимися руками кинулся расстегивать пуговицы на блузке, пальцы не слушались. Трилл, подвывая от вожделения, пытался стащить с бабы юбку, забыв о застежке.

В это время старший менеджер банка господин Шарбери в сопровождении сотрудника службы охраны безопасности поднялся на третий этаж. Вчера господин Шарбери слегка утратил меру на корпоративе, загрузив в себя алкоголя чуть больше, чем был способен переработать организм. Ничем иным, кроме как этим, он не мог объяснить то, что, выйдя из бара, безропотно отдал телефон трем хмырям, настойчиво об этом просившим. В другой ситуации господин Шарбери сказал бы себе: сам дурак, не надо было напиваться, пусть случившееся станет тебе уроком. Но в телефоне были записаны важные контакты корпоративных клиентов. И утром, наскоро приведя себя в рабочий режим экстренными способами, старший менеджер явился в отделение службы охраны безопасности с заявлением. Последовали недолгие расспросы, затем ему показали фото каких-то мерзких уродов, и на одном из них он узнал того, что был в составе вчерашней шайки.

— Аману Трилл, — кивнул безопасник. — Никчемная шваль, — кратко охарактеризовал он фигуранта. — Прочно сидит на дури, курит, уже и колоться начал. Пара лет каторги определенно пошла бы ему на пользу, дрянь бы выветрилась. Жаль, прихватить не на чем, в явном криминале не замешан.

— А мой телефон? — недоуменно напомнил господин Шарбери.

— А что телефон? Трилл со своими дружками разве бил вас, грозил оружием? Вы же сами отдали ему аппарат, когда он потребовал. Так и скажет: мол, господин любезно подарил мне телефон, вот и свидетели есть. Передумал дарить? Ладно, я не жадный, забирайте обратно.

Он вздохнул.

— Сейчас ордер на обыск оформлю, пойдем к нему. Вряд ли за ночь ваш аппарат продали, скупки подержанной техники еще не открылись.

Дверь в квартиру 88 была приотворена. Изнутри удушливо шибало жженой травой. На пороге распростерлось тело, жалобно блеющее в промежутках между желудочными спазмами.

— Ага, Пирс Гленке. — Офицер узнал тело. — Еще один человеческий сорняк. Что это его так торкнуло? — Распахнув дверь шире, он шагнул внутрь.

— Фу, ну и помойка! — Господин Шарбери приложил к носу надушенный платок.

Из комнаты доносилась какая-то возбужденная возня. Безопасник прошагал вперед и, вынув из кобуры парализатор, рывком открыл дверь. Вот это да!

Тут он был, Аману Трилл. И его беспутный партнер по игле и постели, Еро Фаруто. И какая-то женщина, которой в этом гадюшнике решительно не место. Два ошпарка, судя по всему, уже долгое время пытались ее поиметь и никак не могли, дебилы и импотенты в одном флаконе. Фаруто так обдолбался, что запутался в собственных штанах, а Трилл бился в отчаянии, стаскивая с пленницы юбку и терпя неудачу. Давно бы задрал ее, придурок. Впрочем, с Трилла станется, даже получив открытый доступ к заветному отверстию, промахнуться мимо.

Офицер выстрелил из парализатора сперва в спину Триллу, потом в задницу Фаруто. Похотливые сморчки завалились, и он, неторопливо заведя им руки за спины, защелкнул наручники.

— Вот ужо я вас закатаю на каторгу, — произнес он с прямо-таки мстительным удовлетворением. — На все десять лет. Света белого не взвидите.

Он повернулся к женщине. Ох и хороша, зараза! Сейчас бы ее… Он с сожалением одернул себя. Его задача — предотвращать преступления и наказывать за них, а не совершать их самому. Он аккуратно запахнул на аппетитной груди растерзанную блузку и стащил с головы женщины пакет.

— Госпожа Ильтен!?

Опять она. Во что она влипла?

Пары растворителя развеялись, и Тереза приоткрыла глаз. Она лежала навзничь, и над ней склонился охранник безопасности.

— Господин Маэдо? — изумленно выдавила она.