– Ш-ш-ш, – прошипел в ответ Дарен.
Дэниел не сводил с него глаз. И сестра Мэри тоже. И я. Но это не помогало. Дарен был изворотлив как змея. Его поведение пугало меня. А я ведь всего один раз смотрела «Изгоняющего дьявола». Представляю, что чувствовали обитатели тюрьмы, вдосталь насмотревшиеся фильмов ужасов.
– Дарен, если ты рассчитываешь таким способом перебраться в тихую спокойную психушку, то напрасно, – заявил Дэниел. – Ни в одном из этих райских местечек не найдется свободной койки для такого, как ты. Хоть ты тут всех против себя настроил, здесь и останешься. Так что смотри, как бы с тобой не поквитались. Ясно тебе? Есть о чем подумать, верно?
– Ты сам с-с-струхнешь, – прошипел Дарен.
– И не мечтай, – отрезал Дэниел, встал и позвал охранника из коридора. – Уведите его, мистер Халлоран.
Дарен с шипением удалился. Мне показалось, что сестра Мэри едва удерживается от крепких выражений.
– Во имя Отца, Сына и Святого Духа! – пробормотала она.
– У меня есть план, – сказала я, почувствовав, как все вдруг разом сложилось у меня в голове. – Давайте поскорее выберемся отсюда, и я все объясню. Нам надо побеседовать с профессором, Дэниел.
– С профессором? – переспросил он озадаченно.
– Да, надеюсь, что он дома. А сейчас пора идти встречать этого китайского парнишку. Сестра, не могли бы вы снова прийти сюда завтра, скажем, часов в десять?
– Хорошо. Но не ждите, что я приведу изгонителя бесов, у нас такого нет. Я не стану беспокоить подобными глупостями епископа, – сердито предупредила монашка.
– И не нужно. Просто прихватите с собой одну бутылку со святой водой и одну с обыкновенной. Надеюсь, мы сможем доказать, что Дарен просто обманщик.
– Только чтобы Нейлз был тому свидетелем, – поспешил напомнить Дэниел. – Он здесь авторитет. Убедим его – убедим и остальных. Ладно. До завтра, – и мы поспешили на трамвай.
– Что это ты задумал, Шерлок? – спросил Дэниел. Я усмехнулась в ответ.
– Не зря же Мероу вечно пичкала меня всякими историями о колдовстве. Так вот, был такой знаменитый судья в Англии – сэр Джон Холт, он в одиночку положил конец преследованиям за колдовство в этой стране. И я собираюсь использовать метод сэра Джона Холта, чтобы вывести на чистую воду Дарена Божьего Парня. Надеюсь, в нашем случае этот способ окажется не менее действенным.
– Мне не терпится это увидеть, – Дэниелу явно хотелось раззадорить меня и выведать мой секрет, но ему надо было торопиться в «Небесные наслаждения» проверять остальных посетителей, мне же пора было возвращаться в булочную.
Там все шло как по маслу. Я заметила, что на Джейсоне новенькая футболка.
– Вот, купил у Чеза Ли, – похвастался мой ученик. – Он проходил мимо с целым тюком таких. Нес на рынок. А Чез совсем не похож на своего брата, верно?
– Да, – признала я, сравнивая в уме мечтателя Кеплера и предприимчивого Чеза.
– Когда мы тут управимся, хочу сходить помочь ему с разгрузкой, – сказал Джейсон. – И с парнями повидаюсь. Не бойтесь, я буду осторожен, – поспешил он уверить меня, заметив, что я встревожилась. – Да не собираюсь я возвращаться к той жизни! Спать на земле, в грязи, мерзнуть, голодать, вечно рыскать в поисках дозы. Но некоторые из ребят были ко мне добры, – добавил он. – Вот я и хочу их проведать.
Пока Джейсон был бездомным наркоманом, он обитал в районе рынка Куин-Виктория-Маркет, где всегда есть чем поживиться, если не слишком привередничать. Но сердце у меня было не на месте: Джейсон сошел с иглы всего месяц назад; реши он приняться за старое – уговорами его не остановишь. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. По крайней мере не похоже, что капиталист Чез подторговывает наркотиками. Анализируя соотношения цены и риска, торговля наркотиками выгодна лишь в том случае, когда имеешь дело с несколькими перекупщиками. Уличных торговцев постоянно отлавливают, потому что они вечно на виду. Да и где им еще быть, как не на улице, – там вся их торговля.
– Ладно, только не задерживайся там допоздна – хотелось бы завтра снова испечь шоколадные маффины, – только и сказала я, впрочем, и это могло показаться чрезмерным посягательством.
Джейсон вернулся к печи, а я занялась торговлей. Но дело у меня не ладилось.
Без десяти час в булочную пришли Кеплер и Джон. Увидев Джона, Кайли надулась, но взглянула на Кеплера и остолбенела. Ее розовенький ротик открылся от изумления, а глаза стали круглыми, как у куклы.
Да, было чем залюбоваться! На Кеплере был темно-серый чесучовый костюм, а длинные, с серыми прядями волосы были забраны серебряной заколкой. Джон держался в его тени.
– Привет, – сказала я и, нагнувшись, поднесла палец к подбородку Кайли, чтобы вернуть на место ее отвисшую челюсть. – Кайли, это Кеплер.
Кеплер протянул девушке руку. Та молча пожала ее. Словно язык проглотила.
– Пойдемте, джентльмены, пора ловить нашу птичку. Дэниел уже в шоколадном магазине. Сюда, – я вывела их в переулок.
Уходя, я заметила, что Кайли все еще не может оторвать взгляд от спины Кеплера.
– Похоже, ты произвел впечатление, – заметил Джон.
– Это все костюм, – хмыкнул Кеплер. Джон рассмеялся.
Мы притаились в засаде неподалеку от «Небесных наслаждений» – у магазина на другой стороне улицы. Мы с Кеплером делали вид, что рассматриваем женское белье, а Джон занял позицию у магазина госпожи Дред, где его якобы заинтересовал красный кожаный корсет с черной отделкой и металлические украшения для груди. Дэниел присоединился к нему.
Время шло. Я растолковывала Кеплеру, чем черные шелковые сорочки лучше розовых из тафты. Он кивал. Дэниел и Джон обменивались шуточками о том, каково обнимать даму, обтянутую корсетом. И вот, когда я полностью истощила все свои познания о женском белье, к которому мой собеседник все равно остался равнодушен, между нами прошмыгнул изящный китайский юноша и заглянул в витрину «Небесных наслаждений».
Кеплер негромко окликнул незнакомца, но не получил ответа. Сквозь позолоченные облака и парящих херувимов паренек пытался кого-то высмотреть в магазине. Тогда заговорил Джон. Юноша оглянулся и ответил ему на том же языке.
– Кантонский диалект, – заключил Джон. – Пойдем со мной, парень. Надо поговорить, – сказал он по-английски.
– Но, сэр… – запротестовал было юноша.
Джон сказал что-то тоном, не терпящим возражений, паренек подчинился и поплелся за нами следом, словно ягненок.
– Мы хотим поговорить с тобой о Селиме, – сказал Дэниел по-английски. – Меня попросили разобраться, что происходит в шоколадном магазине. Пока во всех бедах винят эту девушку.
– Она не виновата, – убежденно заявил юноша.
– Мы знаем. Давай сядем где-нибудь и все обсудим. Или ты предпочитаешь разговаривать в кафе? Не бойся, мы не собираемся тебя похищать, – попытался успокоить его Джон.
Мальчишка в изумлении уставился на него. Полагаю, он не верил своим ушам, тому, что Джон, стопроцентный европеец, более того – рыжеволосый ирландец, и надо же: прекрасно говорит на кантонском диалекте! Тогда паренек перевел взгляд на Кеплера и понял, что перед ним не просто соплеменник, но явно человек состоятельный и уважаемый. Это его успокоило, и он согласился.
– В моем распоряжении только час, – предупредил юноша. – У меня обеденный перерыв. Не могли бы мы пойти в какое-нибудь тихое место? Я очень беспокоюсь о Селиме.
– Пойдемте ко мне домой, – предложил Джон.
Это предложение еще больше успокоило юношу. А китайский чай, заваренный хозяином, помог ему окончательно расслабиться. Мы узнали, что его зовут Бриан Чанг, что он учится на первом курсе бухгалтерского отделения Мельбурнского Королевского технологического института и проходит практику в одной городской фирме. Поэтому он и в костюме. Ему восемнадцать. У него большая семья во Фрэнкстоне. Он должен хорошо зарабатывать, чтобы содержать престарелых родителей. Старшая сестра изучает медицину в Мельбурнском университете, а две младшие отлично учатся в школе. Все остальные братья и сестры уже обзавелись семьями и собственным делом. Как объяснил нам Джон, это вполне нормальная ситуация.
