Фигурки людей передо мной вдавило в спины своих блеклого цвета лошадей, лошади, а точнее зайбири, рухнули к земле так, будто их ноги стали жидкими. В шуме происходящего не было слышно, как ломаются кости, сминается броня и рвутся ткани.

Были люди и животные, а спустя несколько вздохов остались лишь кровавые следы мяса. Я даже напряжения особого не ощутил.

Вииииииууууу!

Пронёсся над полем боя болезненный надрывный вой со свистом. И словно стало легче дышать. Точно, ощущение Гнили пропало.

В тот же момент справа полыхнула молния. Росчерком убийственной энергии она прошла сквозь нестройный ряды людей на зайбири до самого центра, где рванула с оглушительным грохотом. Не один я сообразил, что сильной магией можно пробить подавляющее воздействие. И силой Динаэль был не обделён, как стало видно.

На нашей половине поля боя жи Толион не мог похвастаться подобным, его стихия была связана с воздухом, потому она больше всего рассеивалась от внешнего влияния. Но даже так проблему убийственно жалящих стрел он смог решить, сбивая на подлёте.

— Бегут! — коротко заяила Гайни.

— Почему бегут? — удивился её словам.

Я видел лишь продолжающиеся манёвры кочевых воинов с равномерным обстрелом. В нас, правда, стрелять было уже некому.

Да стрелы у них заканчиваются, они бы отходили по две банды из четырёх. Сейчас же двинулись все, хоть и плавно. Не желают они рисковать, видно сломали мы им артефакты.

— Давай тогда ещё ударим? — предложил напарнице.

— Ну, давай!

Мы снова прыгнули, но теперь уже не так далеко. Тащить гному, а точнее её доспех, через связь с Линой, от которой я удалялся, было тяжело. Ещё и Гнилью снова запахло, она тоже приносила тяжести в перенос.

Как вышли из прыжка ударил ещё раз, смяв лишь небольшую часть отступающих кочевников, которые решили резко ускориться.

— Не очень получилось, — прокомментировала воительница, — то тоже пиво!

— Дальше уже не смогу.

Теперь я чувствовал усталость. Незначительную, но всё же ощутимую. Для боя нормально, для перемещений предел.

— Не требуется, надо разбираться с потерями и проверить, что там в поселении, новости узнать.

Я кивнул. Пока выходило, что не такие уж плохие бойцы, эти кочевники, как о них рассказывали.

Всё же значительная разница заключается между ночлегом под открытым небом и в обустроенном для этих нужд жилье. Так уж вышло, что к поселению мы прибыли вовремя, кочевой отряд только успел, что поджечь крышу одного из домов, когда мы подоспели. Что меня удивило, это отсутствие привычного частокола вокруг хутора. Вместо этого вся территория поселения была окружена живой стеной из сросшихся вместе колючих растений. Высота такой преграды доходила мне до плеч, перебраться через неё было совершенно невозможно без того, чтобы не оставить всю свою одежду вместе кожей на кривых твёрдых шипах. Интересное решение в отсутствии леса поблизости.

Горело такое растение тоже очень плохо из-за едкого сока в своём составе, но при высокой температуре всё же от огня страдало, так что напавшие сумели с одной стороны селения сильным огнём пробить брешь в защите и добраться до крайнего дома. Но пожар потушили в процессе нашего с кочевниками противостояния.

Такими радушными к своей аристократии местные, кажется, никогда не были. Фактически, своим появлением мы спасли жизнь десятку больших семей. Не удивительно, что те расстарались и предоставили нам несколько домов для размещения. Мне не хотелось задерживаться, но двигаться с раненными в таком состоянии было невозможно, потому пришлось остаться и на ночлег.

— Это просто ни в какое русло не входит, — с надрывом произнесла Мираэлла, — неужели так сложно было разогнать жалкую толпу немытых варваров? Надо было заставить меня лечить такое количество ран!

Уставшая и раздражённая женщина, о Боги, сейчас без своего головного убора, с собранными в высоких хвост волосами (красивыми должен признаться, как и она сама) совсем не аристократично плюхнулась в специально оставленное для неё плетёное широкое кресло по правую руку от меня.

— Какое неудобное, — ещё и поёрзала на нём.

Какая же она несносная, я в куда худших условиях больше месяца провёл с двумя домни, и не слышал ни одной жалобы, а тут просто как источник Силы, только недовольства. Большинству, включая меня, приходится просто на земле застеленной сейчас сидеть. Но я не жаловался, от земли приятно холодило.

— Вам бы, Мираэлла, в следующий раз было бы здорово не покидать так быстро перед боем наше общество? И проблем текущих могли бы избежать.

Спокойно заметил женщине. На что она посмотрела на меня с удивлением. Хотела ответить, но опередил Динаэль.

— Согласен с Мирославом… кузина, — он сделал паузу, показывая таким образом значимость его слов, с учётом нашей истории отношений, — Ты бы решила исход боя парой движений бровей, но вместо этого мы понесли потери.

А потеряли мы, казалось бы, не столь многих — пять человек, когда уничтожили более пяти десятков. Но потеряны были опытные бойцы с хорошим магическим потенциалом. А неспособных вести нормально бой было ещё около десятка. Таким образом боевой потенциал изрядно сократился.

— Дорогой кузен, ты в скором времени будешь претендовать на высший разряд. Откуда мне было знать, что кучка доисторических оборванцев станет для тебя проблемой?

— На разряд воина, Мираэлла. Догнать и убить их всех мечом я никак не мог. Но всем нам нужно в следующий раз быть готовыми.

— Может повезёт проскочить, — с пустотой в голосе тихо сказал Жони Толион.

Он в бою не сумел себя показать с должной стороны и теперь пребывал в плохом настроении.

— Не верю я в подобное, — ответил Динаэль.

Мужчина казался мне куда собраннее, чем днём ранее в дороге. Такое интересное влияние боя на настоящего воина? Кто знает, но выглядел он спокойнее.

— Зачем вообще было отходить? — обратился к нашей самой сильной представительнице одарённых.

— Вся эта беспричинная война плохо сказывается на моём самочувствии.

Ответила она, как обычно, со стервозными нотками, но почему-то посмотрела на Цэлиэнель, которой, кстати, тоже не было замечено поблизости. Но эта вечно где-то пропадает. Вроде бы только что была на виду, а уже и не видно её нигде.

Сейчас правда она мило общалась с Линой на лавочке напротив нас. Моя супруга с альвой точно нашла общий язык, с удовольствием впитывая истории и поверья этого древнего народа, которыми остроухая без пренебрежения делилась.

На улице мы собрались не просто так, стояла очень душная погода. За день дома прогрелись слишком сильно для того, чтобы с радостью в них находиться. Тогда как с наступившими сумерками под звёздами чужого мира и светом от лика Отца было прохладно.

Рядом со мной устроилась рыжая воительница. От своих наёмников она пришла одной из последних, но уверенно уселась сбоку. Одета была примерно также, как днём, и сейчас больше раздражала мой взгляд не своей фигурой, а тем фактом, что местные кровососущие и жалящие насекомые на неё не обращали никакого внимания. Такой же роскошью ситуации пользовалась и Мираэлла, но вокруг той я видел энергию, которая как-то разгоняла мелких тварей. Мог бы я воспользоваться её Силой, конечно, но предпочёл не беспокоить лишний раз подневольную особу, отмахивался платком как большинство. Если уж эльфу кусают, то я потерплю!

— Гайни, — тихо обратился к девушке, когда общий разговор утих, — а куда делась твоя нанимательница во время боя?

Та посмотрела на беседующих Лину и Цели, и тоже тихо мне ответила:

— Она такая пронырливая девка, всё норовит в каждую щёлку влезть, так что могла куда-то залезть. Всё равно от неё в бою толку мало, магию при мне она ни разу не применяла.

Странно всё равно такое поведение, но да ладно. Не мешает — уже хорошо.

— Плохо, что мы не поняли, как колченогие на магию воздействовали.

Это гнома сказала уже громко, заставляя всех задуматься. Мы осмотрели всех погибших кочевников, места их гибели, но не смогли найти следов артефактов или ещё что-то подозрительное. Зато я разглядел самих возмутителей спокойствия вблизи. Они оказались смуглые, но с обычной формой век, не такими раскосыми, как представители степных народов нашего с Линой мира, с которыми сталкивались по дороге в княжества.