— Как же мне осточертела эта степь, а мы только два дня здесь, — заявил со страданием в голосе Жони, — ещё от этого запаха мерзкого голова разболелась.

— Ничего не чувствую, — подтверждая мои ощущения, ответила Гайни.

А вот Лина насторожилась, стала прислушиваться к ощущениям, исходящим от жи Толиона. Вслед за женой насторожилась и Цэлиэнель. Та вообще встала и отошла от нас дальше, ближе к степи.

В своём кресле выпрямилась Мираэлла, слегка пошевелила рукой, что я воспринял как создание очередного конструкта.

— Вроде как травой пахнет? — спросила она, озираясь.

— Травами, — уточнила альва, — пока слабо пахнет, но скоро дурман придёт сюда в полной мере.

Она повернулась к нам лицом.

— Степь зацвела.

Мираэлла сделала круглые глаза, явно удивлённая новостью.

— Затрахают они нас теперь! — с досадой заявила Гайни, — Теперь уж не стоит сомневаться, что мы встретим колченогих ещё.

***

— Ненавижу степи! Мирослав! Ну почему ты не принял моё предложение двинуться через центр Ламары?

Вопрос Мираэлла задала скорее риторический, сама на него знала ответ, но такой уж у неё был характер. Не выносила она испытания, на которые не могла быстро повлиять. Это могло быть, кстати, дополнительным фактором в наших напряжённых отношениях. Если бы я шёл у неё на поводу, полюбить бы, конечно, она меня не полюбила, но относилась бы лучше.

А страдала шляпница от трав, точнее дурмана, который витал в воздухе в результате их цветения. Цэлиэнель оказалась права, тот запах, который уловил Жони Толион, был предвестником явления большего масштаба. Степи цветут каждый год, но проблем это никому не создаёт. Однако раз в пять-шесть лет цветения бывают сильнее, когда созревают в дополнении к обычным растения, цветущие с большими перерывами. Тогда живущим в степи кочевникам приходится уходить к границам их территорий, досаждая местным жителям своим вниманием.

И тем и другим в такие периоды приходится защищать дыхание, чтобы не получить заболеваний с этим связанных. Кроме этого, многие травы влияют на потоки Силы, создавая проблемы с её использованием. Как ни странно, но именно это и ощутил на себе мужчина с титулом жи королевства Жирона. Только воспринимал он это через запах, от которого до сих пор страдал.

Страдал не только он, но и Мираэлла и Лина. Как я заметил, в этом мире моя жена очень восприимчива к энергетическому фону, своим влиянием на Жони она частично обострила восприятие и мужчине, а вот Динаэль подобного не испытывал, что было свидетельством его растущего сопротивления к Силе Ангелины.

Мираэлла оказалась самой восприимчивой к побочному воздействию трав, и не стеснялась нам это демонстрировать. Избавить нас от удушливого запаха разнотравья для неё всё же не составляло проблемы. Я же открыл в себе способность уменьшать влияние на Силу от природного явления. Для меня это явление выглядело как дымка, искривление магических потоков, которые я начал видеть то ли благодаря травяной пыли, то ли просто обрёл способность.

Мне требовалось лишь исправлять эти изъяны. Полностью справиться было нельзя, всё же предсказывать стихийное явление — задача провальная, но я сглаживал воздействие. Поэтому ламарэ Кэкри с большим удовольствием, чем обычно, находилась в моей кампании. Лина вообще устроилась на моих ногах головой и дремала, дополнительно получая удовольствие от моего поглаживания её золотистых волос.

Непонятно было только, чего Цэлиэнель решила присоединиться к нам, но она вошла в зону моего воздействия практически сразу, как только я нащупал возможность влиять на искажение фона энергии.

— В этом году слишком сильное цветение, — решила начать разговор альва, обращаясь при этом неясно к кому конкретно, — и это влияет на магической фон больше обычного.

— А я думала, у меня просто голова разболелась из-за женских дней, — саркастически заявила Мираэлла.

Лина мне тут же подтвердила, что это отчасти правда, про состояние организма женщины так уж точно. И зачем мне такая информация, дорогая моя?

— Хивай вчера воздействовали на магию, подавляя её. С дурманом этот эффект будет ещё сильнее, а значит стоит ожидать полноценного вторжения. Мы… — девушка прервалась, словно забыла, что говорила, но потом отвернула голову к окну и продолжила, — движемся в том же направлении, куда обычно происходит их удар по Жирону.

Я окончание речи едва расслышал, потому что Лина, до этого просто засунувшая мне руку под рубашку, стала немного щекотать, отчего я слегка подскочил. По ощущениям она совсем не отдыхала сейчас, а наоборот была немного возбуждена, но с чего, так и не понял.

— Откуда у Вас такие познания относительно истории королевства Жирон и кочевых народов? — спросил светловолосую эльфийку.

А та за долгое время впервые ответила лично мне.

— Меня готовили для выполнения поручений в королевствах. История местных народов на века мне известна досконально.

— Понимаю. Но нам всё равно некуда свернуть? И ускориться мы не можем.

— Да, у нас нет других вариантов, кроме как уходить от буйства трав, но должны ожидать, что ждут нас ещё большие испытания.

Час от часу не легче.

***

— Мы заметили их. Десяток людей и три десятка зайбири.

Старший офицер Толионов доложил своему сюзерену о результатах разведки. Наша малочисленная боевая группа хоть и отступала от предполагаемой угрозы, но делала это в соответствии с правилами военной науки — небольшие разъезды в четыре стороны от основной колонны.

— Они искали нас, отряд дальней разведки. Значит скоро прибудут основные войска, — чуть севшим голосом от раздражающего духа трав сказал Жони.

— К вечеру могут быть уже у нас на хвосте, — подумал вслух Динаэль.

Мне показалось, он был уже не рад, что ввязался в это приключение.

— Значит, не успеют жители за нами.

Гайни сказала это спокойным голосом, но вообще она была единственной из нас, кто сейчас вспомнил о приютивших нас людях. Жители того хутора, что мы спасли от разорения, знали про цветение степи не меньше нас, но всё сразу бросить они не могли.

Я, как остальные аристократы, тоже не думал про людей, а гнома напомнила. Своя рубашка стала ближе к телу? Скорее дело в том, что непосредственно сейчас помочь этим людям я не мог, а потому и не задумывался. Пожалуй, таким я был всегда.

— Мы тоже не успеем уйти, даже если бросим обозы. Никак нам не сравниться со скоростью движения кочевой орды, — подвёл итог своих размышлений ламэ Кэкри.

— Дать бой? — решил поинтересоваться.

— Надо понять численность, может быть надо будет просто спасаться как придётся, — веско заявил Динаэль.

— Пока стоит продвигаться вперёд, как и прежде, — поддержал стратегическое решение Жони Талион.

Я посмотрел на Гайни, потом на Мираэллу. Последняя устало заявила:

— Мне всё равно сколько варваров разорвать. Я полагаюсь на решение своего брата, он знает, на что мы все способны.

Не уверен на этот счёт, особенно на свой, потому что сам не знаю, что могу в этом мире. Но спорить с большинством было глупо. Мы двинулись дальше в том же темпе. А к вечеру прогнозы двухрангового аристократа королевства Ламара сбылись. Нас догнали.

— А всё же не зря мы двигались вперёд. У нас будет весёлый вечер, зато не будем торчать в чистом поле под градом стрел.

Подкрепляя своё утверждение, предводительница наёмников указывала рукой вперёд и чуть в сторону от нашего направления движения. Я бы не обратил внимания на слегка отличающуюся по цвету растительность вдали немного выше обычного уровня степи. Но Мираэлла создала нам увеличительную линзу, тогда мы смогли увидеть небольшую рощу невысоких деревьев.

— Степные карлики, — заметила Цэлиэнель, — они низкие, очень прочные. Повезло.

Теперь уже мы решили ускориться в направлении спасительной поросли деревьев. Те оказались кривоватыми уродцами с плотной кроной на верхних своих частях. Стоя у корней такого дерева можно было легко осмотреть весь лес целиком, в то время как небо разглядеть было трудно. Идеальная защита от навесного огня.