Иметь его здесь, где я сплю, — это так же интимно, как ощущать его рот на своей киске и пальцы глубоко внутри. Но дело не в разбросанных трусах и лифчиках на кровати или в кучах одежды, сваленных на кресло у торшера.

Нет, меня волнует не это. Меня беспокоит дневник, который я прячу под подушкой, фотографии, где я танцую, готовясь к Джульярду, висящие на стенах — тогда я была в куда лучшей форме, чем сейчас, — и, самое главное, блестящая маска в коробке из-под обуви под кроватью.

Клиенты Снейка не узнают меня на улице, но маску — запросто. И нет никакой гарантии, что Джакс Вон никогда не был у Снейка, даже если это заведение слишком низкого уровня для него. У меня есть две такие маски, потому что Снейк купил дубликат на случай, если первая порвется. И вот я уже думаю, не снять ли банковскую ячейку, чтобы спрятать эту чертову копию вместе со всеми секретами, которые она таит.

Голова готова взорваться от напряжения. Я отодвигаю стул и направляюсь в комнату, громко топая, чтобы Джакс точно услышал, что я иду. Он может быть самым мерзким альфа-самцом Нью-Йорка, но быть пойманным за шпионаж — это неприятно для любого.

Когда я вхожу, он стоит спиной к двери, лицом к окну и моему столу. Его пиджак натянут на широких плечах, идеально очерчивая мышцы лопаток. Сердце пропускает удар — он что-то держит в руках.

Я откашливаюсь и делаю так, чтобы на лице застыла идеально враждебная гримаса. Когда он поворачивается, мой взгляд падает на предмет в его руке, и я перестаю дышать.

— Можно обойтись здравым смыслом, что тебе нельзя вторгаться в мое личное пространство, или это тоже нужно прописать отдельным пунктом в контракте? — говорю я, скрещивая руки на груди и приподнимая бровь, не давая ему заметить свое потрясение.

— Не переживай, маленький ангел. В своем личном пространстве ты и так будешь проводить крайне мало времени, — отвечает он с легкой усмешкой.

Я хмурюсь еще сильнее.

— Я все равно настаиваю на своих трех свободах, чтобы ты знал.

Он опускает взгляд на пуанту, которую держит в руке.

— Все, что тебе нужно, это это, и ты сразу подпишешь контракт? — его серьезность выбивает меня из колеи. Такое чувство, будто если раньше он еще не знал, чего хочет, то теперь уверен как никогда.

Я киваю, а он возвращает взгляд на поношенную, потертую черную пуанту в своей руке.

Я хранила эту пару в коробке под кроватью. Если бы он открыл другую коробку... Нет, я даже думать об этом не могу. Но его внимание привлекла именно эта, и теперь он стоит здесь с одной из туфель, в которых я танцевала на прослушивании в Джульярд, практически держа в руках кусок моих разбитых мечт.

Стремясь выдворить его из комнаты, где он слишком близко подобрался к моим секретам, я быстро киваю.

Он подходит ко мне, заставляя меня тяжело сглотнуть.

— Значит, договорились?

Киваю. Сказать что-то мешает огромный ком в горле.

— Тогда пойдем подписывать. Сейчас. Прямо сейчас.

Он жестом показывает мне идти вперед, и я, как робот, выполняю. Сопротивляться больше нет смысла. Ни я, ни Миа не нашли ничего явного в контракте, и даже если там что-то есть, мы обе слишком вымотаны, чтобы заметить.

Я беру ручку и подписываю документ, фактически отказавшись от права самой решать, что делать со своей собственной жизнью. На мгновение на лице Джакса появляется удовлетворение, почти граничащее с блаженством. И это действительно впечатляет — ровно две секунды, пока железная маска снова не возвращается на место.

— Будь готова завтра к полудню, — говорит он, и это звучит скорее как обещание, чем как приказ.

— Готова к чему?

— К тому, что вся твоя жизнь изменится, — его зеленый взгляд темнеет, словно в нем собираются грозовые облака. — Ничего больше не будет прежним, Адалия, ты должна это четко осознавать. Ты больше не принадлежишь себе, кроме одного дня и одной ночи в неделю. И даже тогда действует правило эксклюзивности. Никаких других мужчин, даже если...

Он замолкает, но его глаза говорят все.

— Даже если мы не вместе на самом деле. Я просто... — я бросаю взгляд на контракт, — ...слуга для удовольствия, и ничего больше.

Его глаза на мгновение вспыхивают, и я бы упустила этот момент, если бы отвела взгляд чуть позже. Но он больше не дает мне заглянуть за свою маску. Коротко кивает мне и Мии, а потом покидает квартиру.

Как только дверь с тихим щелчком закрывается, я с громким выдохом выпускаю весь воздух, который задерживала, и сгибаюсь пополам, опираясь руками на колени. Я ожидала, что Миа тут же подскочит ко мне, чтобы поддержать, но не в этот раз.

— Да ты, блин, издеваешься, — выпаливает она то, что явно копила последние полчаса. Если бы Джакс задержался еще немного, она могла бы лопнуть, как воздушный шарик. — Ты чуть не отшила это? Я даже не знала, что человеческие мужики могут быть ТАКИМИ горячими. Он выглядит, будто только что сошел со страниц какой-то фантазии Сары Дж. Маас! И он предлагает тебе бешеные деньги, чтобы ты спала с ним! Насколько это вообще ненормально?

— Абсолютно ненормально, — ворчу я, игнорируя то, как где-то внутри все не то чтобы неприятно сжимается.—Дичь полная.

Занудно-богатый-мужик-сдохший-от-обычного-секса уровень дичи.

— Да кому вообще какое дело? Слушай, подруга, если бы он предложил мне такую возможность, я бы уже была там, хватала ее двумя руками, своей киской и даже жопой. Бесплатно.

— Знаю. В других обстоятельствах я бы тоже так сделала. И в этом-то вся проблема.

Миа качает головой, будто до сих пор не может поверить в происходящее.

— У этого мужика с тобой какие-то извращенные фантазии, Адди. Этот контракт просто вынос мозга. Но я уверена, что это будет опыт, пропитанный оргазмами, и я не позволю тебе от этого отказаться. Нет уж, мадам.

Мой внутренний радар вопит об опасности, но моя киска наполняется предательской влажностью, стоит вспомнить, что произошло в машине. Я беру Миа за руки, тяну ее на диван и падаю рядом.

— Миа, я... — я чешу голову, не особо горя желанием это признавать, но все же решаюсь. — Я беспокоюсь о технических деталях, понимаешь?

Она хмурится:

— Нет, не понимаю.

— Серьезно? Ты хочешь, чтобы я это озвучила? Я про секс, Миа. Ты можешь представить себе, к каким женщинам этот парень привык? — мои глаза летят к страницам контракта, разбросанным на столе — нашей копии, подписанной только Джаксом. Он забрал с собой ту, что подписала я. — Все эти пункты, я понимаю, что они составлены специально для меня, но все же... Я не думаю, что он собирается пробовать все это впервые. А женщины, которые были до меня... они наверняка были... ну...

— Просто охренительные, — подхватывает Миа, закатывая глаза. — А теперь хорош забивать себе голову этой хренью. Тебе надо наслаждаться моментом, а не устраивать самобичевание.

Миа прижимает палец к моим губам.

— Нет-нет-нет, остановись прямо здесь, сахарная горошина. Во-первых, не забывай: этот парень прошел через ад, чтобы заставить тебя подписать контракт. Да, он мог бы иметь любую женщину, которую только пожелает, но, очевидно, хочет именно тебя. Во-вторых, не забывай, дорогая, — она наклоняется ближе, а в ее глазах пляшет озорство. — Ты же Ада-Роуз. Искусительница, из-за которой мужики чуть ли не глотки друг другу рвут за лучшее место, чтобы посмотреть на тебя.

— Миа, этот мужчина — это тебе не те парни, которые ходят в клуб к Снейку.

— Нет, не те, но...

— И он хочет, чтобы я стала его идеальной шлюхой мечты, а это намного дальше, чем то, что мы делаем в клубе. Танцы — это одно, а быть той самой богиней в постели... — мой пульс ускоряется, и я не могу понять, это тревога или какое-то извращенное предвкушение. Этот мужчина разбудил во мне что-то, о чем я даже не знала, а если знала, то яростно отрицала. — Я не уверена, что смогу оправдать его ожидания.

Миа крепко берет мое лицо в свои руки.

— Будь честной. Ты можешь вспомнить хоть один случай, чтобы кто-то вложил столько усилий, чтобы добраться до тебя? Уверена, он кайфанет, даже если ты в постели хоть порнозвезда, хоть невинная девочка.