— Вот так новости! — поразилась травница, увидев старых знакомых. — Это у меня, что же, целая армия на подхвате?

Но монстры и лесная живность на неё даже внимания не обращали. Они все, словно подстёгиваемые кем-то невидимым, целеустремлённо стекались к хижине. В сопровождении хвостатых, ушастых и зубастых Ева вошла внутрь, пересеклась взглядом с вредным мальчишкой, которого явно застигли врасплох, и заметила пленников.

Пока монстры занимались хозяином, она развязала руки сперва Юлиане, потом Киприану и Ли Тэ Ри. Под крики юного Хэтпита (против монстров его магия не работала) Ли Тэ Ри бросился к жене.

— Держись, пожалуйста, — умолял эльф, вскидывая её на руки. — Не умирай…

— Размечтался, — смешливо фыркнула Пелагея и обхватила его за шею. — Я тебя ещё тысячу лет мучить буду.

Жизнь в ней теплилась едва-едва, кожа была холодна, пульс еле прощупывался, и при всём при этом она умудрялась шутить. Наверное, так только феи могут.

— Ей будет проще восстановиться, если она сменит ипостась, — посоветовала Юлиана. — Пусть превратится в горлицу.

— Спятила?! — выпучился на неё северный владыка. — Она и шагу ступить не может. Какое уж тут превращение!

— И всё-таки я попробую, — зашевелилась у него на руках Пелагея.

Спустившись на пол, она на полусогнутых сделала шаг, поворот, шаг, поворот, раскинула руки — и обернулась белоснежной горлицей. С полётом у птицы дела обстояли туго. Она даже крылья расправить не могла. На смену ипостаси у неё ушла почти вся энергия.

Ли Тэ Ри бережно взял горлицу в ладони, согревая её своим теплом.

— Что ж, так действительно проще, — признал он.

Монстры тем временем благополучно разобрались с Хэтпитом. Скрутив мальчишку, они готовились свершить над ним справедливый суд. Странные, страшные существа заполонили его дом и сидели кто на стульях, кто на столе, кто на шкафу, кто на полке среди посуды. С их приходом стало довольно тесно.

Удостоверившись, что негодяй под надёжной охраной, Ева и бывшие пленники покинули хижину. Ни ногой больше к этому психопату! (Слова эльфа, если что).

Кю, которого заслон по-прежнему не пропускал, весь извёлся от неопределённости и собственного бессилия. Он корил себя и думал много ненужных мыслей, от которых гудела голова, а на сердце делалось паршиво.

Завидев своих друзей в полном составе, распознав в горлице Пелагею, он воспрянул духом, взбодрился и чуть не набросился на эльфа, когда тот вышел из зоны недосягаемости.

— Эй-эй! Поспокойнее! — прикрикнул на него Ли Тэ Ри. — И Пелагее сильно не докучай. Она пострадала больше всех, ей нужно восстановить силы.

— Ужас какой! — испугался Кю и уставился на горлицу. — Что с ней случилось?

— Поверь, — авторитетно сказала Юлиана, уводя его в сторонку, — тебе лучше не знать.

Монстры, которые задержались в хижине для суда, были чересчур справедливы. Они не могли наказать Хэтпита по всей строгости, потому что он никого не убил и ни одно своё злодеяние так и не довёл до конца. Попавшего в капкан лиса Ева отнесла к себе и выходила, а Пелагея, несмотря на потерю крови, довольно быстро восстанавливалась благодаря своей фейской сущности.

Травнику вменили в вину только похищение и нанесение телесных повреждений, но состав преступления не тянул даже на исправительные работы, не говоря уже о долгосрочном заключении под стражу. В итоге в качестве приговора ему назначили пять суток под домашним арестом, и монстры взялись караулить его по очереди, чтобы не сбежал.

Но вот пять суток миновало, и время ареста истекло. Мальчишка превратился в довольно ловкого, сноровистого юношу, и лесные чудища весьма неохотно даровали ему свободу. Что он будет делать на свободе? Понятно, что ничего хорошего.

Хэтпит, как правило, оправдывал ожидания. Прихватив с собой склянки, где хранилась волшебная кровь, он закинул на плечи котомку с вещами и был таков — исчез в неизвестном направлении.

Юлиана об этом узнала и развела руками.

— Ну, как всегда. Сперва главный злодей скрывает свои злодейские делишки, потом его ловят, потом он даёт стрекача и готовит оружие, чтобы уложить главных героев на лопатки. Ничего нового, всё строго по канону. Даже скучно.

— Первым делом он похитит Пелагею, — мрачно возвестил Кю, который не придумал ничего лучше, чем обвиться вокруг Пелагеи мягким пледом.

Она к тому времени уже превратилась из горлицы в человека, потому что основной этап восстановления прошёл успешно, но всё ещё чувствовала себя не очень. И Кю вызвался поделиться с ней энергией таким вот незамысловатым способом.

Ли Тэ Ри был настолько погружён в переживания, что даже не возражал против столь вопиющего произвола. Хотя не исключено, что он уже давно плюнул на «произвол». В конце концов, что может быть хуже, чем ревность к предметам быта? Если вечно приписывать собственной жене роман с одеялом, или с холодильником, или, например, с домашним растением, эдак можно совсем слететь с катушек. Замешан здесь проныра Кю, не замешан — не суть важно, лучше завязывать с ревностью прямо сейчас.

— Ну да, её кровь вроде нужна Хэтпиту для настоев, — задумчиво отозвался эльф.

— Как мы поняли, она целебная, — сказал Киприан.

— Значит, ожидаем его прихода и готовимся, — пробормотал Ли Тэ Ри и тяжко вздохнул.

Тут подошла Ева, убрала с прохода полу его расшитого халата и указала на каждого из бездельников.

— Ты и ты, — велела она Юлиане с Киприаном, — марш мыть посуду! Покидали в раковину и ждёте, что она сама помоется? Так не бывает.

— А вы, многоуважаемый эльф, — обратилась травница к Ли Тэ Ри, — подметите пол, да не своей распрекрасной мантией, а, будьте добры, метлой.

Она вручила оторопевшему эльфу метлу с совком и взялась за лентяя Кю.

— Так, ты у нас в кого угодно превращаешься, верно? Тогда сделай милость, прочисти дымоход. Вот-вот засорится.

— Ну почему? — заныл плед. — Почему мне всегда достаётся самая грязная работа?

Вскоре до них дошла весть, что Хэтпит обосновался в городе, открыл лавку и продаёт чудодейственные зелья направо и налево. Сперва юноша, потом молодой человек (якобы его старший брат), потом мужчина в преклонных летах… А затем запасы крови закончились, и старику пришло время возлечь на смертное ложе. Он накопил достаточно средств, чтобы с честью умереть и переродиться.

И, снова будучи мальчишкой, Хэтпит приплёлся в лес, поджидать удобного случая, чтобы уволочь к себе Пелагею.

Монструозный патруль, конечно, тоже не дремал. И Юлиана неожиданно оказалась у патруля за главную. Именно ей первым делом доложили, что по лесу шастает жуликоватый мальчишка.

— Ну, вот и пришли по твою душу, — сообщила она Пелагее. — Готовься давать отпор.

Пелагея, которая уже пятые сутки подряд спокойно летала днём в облике горлицы, а ночью носилась под звёздами летучей мышью, заявила, что собирается продолжать в том же духе. Ни горлицу, ни летучую мышь Хэтпиту нипочём не изловить.

— А может, стоит изловить самого Хэтпита и сделать из него отбивную? — предложил эльф.

— Отбивную? — оживлённо переспросила Юлиана. — Это когда ты таким кровожадным стал?

— С кем поведёшься, от того и наберёшься, — со зверским оскалом парировал Ли Тэ Ри.

Глава 5. Зелье забвения

Эльф действительно без труда сделал бы из своего приятеля-травника фарш, омлет, отбивную и прочие гастрономические изыски — но это раньше. Если прежнего Хэтпита ещё можно было играючи ушатать, то нового — едва ли. Новый набрался опыта, ловкости, сноровки, стал неуловим и странным образом недосягаем.

Как его ни пытались поймать лесные монстры, как ни усердствовал сам Ли Тэ Ри, Хэтпит всякий раз растворялся в воздухе, словно мираж.

Ева, Юлиана, Киприан, Кю и даже Пелагея сходились во мнении: своими необычными способностями травник обязан волшебной крови. Сколько же он её наглотался?

Юлиана, повелительница тьмы, активизировалась и придала охоте на Хэтпита некоторую системность.