Киприана бы сюда, он бы её согрел, как положено. Но нет, северному владыке, видите ли, взбрело в голову отправляться без него.
Слушая эльфийскую болтовню вполуха, Юлиана поглядывала на тяжёлые снеговые тучи, которые всё сильнее застилали ночное небо, и думала, что неплохо бы выпить кофе. Кю тихонько скорбел о залежах инструментов и материалов, брошенных в подвале дворца на произвол судьбы. Пелагея молчаливо перебирала в карманах засушенные травы, булавки и пуговицы. А Киприан где-то там, на другом краю света, наверняка сейчас вспоминал о том, что он мог забыть.
Олени мчали по воздуху, бубенцы звенели, бесконечная новогодняя ночь мало-помалу сменялась рассветом, и, если осторожно нагнуться, внизу можно было увидеть водную гладь голубых озёр, на место которой вскоре заступили густые мрачные леса. Тянулись эти леса невообразимо долго, у Пелагеи даже голова закружилась всё время на них смотреть.
А потом Ли Тэ Ри объявил о начале снижения и натянул поводья. Рождественская оленья упряжка устремилась к земле.
Киприан уже ждал их там, на лесной опушке. Его рыжие кудри трепетали на ветру, тёмное длинное одеяние колыхалось, стелясь по траве, взгляд был нежен и лучист, лик — неизбывно прекрасен. И Юлиана, едва завидев своего любимого оборотня, выскочила из саней и со всех ног рванула к нему, на бегу стягивая куртку.
Здесь, на пороге Скрытень-Леса, стояло мягкое лето, и в верхней одежде уже не было нужды. Сняв тёплую эльфийскую накидку и сложив покрывало, Пелагея сошла на зелёную травку, скинула сапоги и немного постояла, греясь под лучами солнца.
Кю обратился бабочкой-махаоном. За время полёта ему наскучил человеческий облик, а тут рядом лес — наверняка огромный, дикий и непролазный. Человеку по лесу идти будет трудно, а вот бабочке…
Ощутив лёгкость, Кю взмахнул крылышками и полетел к Киприану, чтобы сесть ему на плечо.
— Ну, привет, давно не виделись, — улыбнулся ему Киприан. — Слышал, вы с Пелагеей неразлучны. Хорошо за ней присматривай, ладно?
Бабочка утвердительно пошевелила усиками: присмотрю, куда ж я денусь.
Проходя мимо, эльф сдержанно кивнул вместо приветствия. Пелагея прошелестела юбками и одарила Киприана теплейшим взглядом. Дорога предстояла не из лёгких.
Оставив упряжку недалеко от опушки, они впятером двинулись лесной тропой. Здесь, со слов Ли Тэ Ри, проживал травник Хэтпит. А ещё, как поговаривали, водилась одна злая ведьма. Однажды она повздорила с травником из-за разницы мировоззрений, бросила учёбу под его началом и перебралась подальше в глушь, чтобы варить запретные зелья и водиться с мрачными, молчаливыми монстрами, которые редко кому показываются на глаза.
Вскоре тропа истончилась и пропала. Путников обступили густые заросли. Сквозь плотные переплетения крон просачивалось солнце, роняя на пни и коряги жёлтые пятна света. Зеленели курчавые папоротники, зрели ягоды на кустах, жужжали насекомые и неслышно росли подо мхом грибы.
Пелагее казалось, нет на свете лучше места, чем Скрытень-Лес. Так бы и осталась тут навсегда. Но Юлиане, вон, хочется кофе и вздремнуть. Ли Тэ Ри, хозяин снежных равнин, не привык к замкнутому пространству и заметно нервничает. Кю, в прошлом закоренелый городской обитатель, вряд ли способен ориентироваться по наростам на стволах, муравейникам или густоте крон.
— Послушай, — обратилась Пелагея к Киприану. — Давай, я пойду впереди, а ты, если что, подсказывай направление. Остальные пускай следуют за нами.
— Отлично, — сказала Юлиана. — Рассчитываю на тебя, подруга. Ты и мой любимый вековечный клён уж точно не заведёте нас в какое-нибудь гиблое болото. Что ты, что он — дети леса.
Пелагея и впрямь долго жила в лесу, лет двести так точно. А Киприан, который то и дело превращался в вековечный клён, чтобы подпитаться от матушки-земли, так и вообще чуял голоса деревьев и трав.
Юлиана была уверена: с ними ни в одной чаще не пропадёшь.
Глава 2. Отщепенцы
Здесь пахло и прелыми листьями, и набухающими почками, и влажной землёй, и хвоей. Дышать — не надышаться.
Полной грудью вдыхая ароматный воздух, Юлиана и Ли Тэ Ри больше ни о чём не беспокоились и послушно следовали за Пелагеей и Киприаном, а бабочка-Кю порхала, где ей вздумается, и открывала для себя новые горизонты.
Вскоре солнца поубавилось: лес сделался гуще и темнее, а маленькие ёлочки да сосенки уступили дорогу великанам, и те, необъятные, грозно возвышались, бросая тени на всё сущее.
Косая хижина, которую Юлиана поначалу приняла за жильё травника, несла на себе отпечаток разрухи. Тут и там возле подгнившей изгороди торчали колья с черепами животных и скелетами птиц. Трава на участке была не кошена, грядок или клумб не наблюдалось, из печной трубы на крыше не струилось даже тоненького дымка.
Было не похоже, что дом обитаем.
Пелагея осмелилась открыть хлипкую калитку, войти и постучать в дверь. Прошла минута, другая, Ли Тэ Ри предложил жене не валять дурака и возвращаться… И вдруг дверь скрипнула.
На пороге из тьмы прихожей показалась женщина — вся какая-то перекошенная, под стать своей халупе, с невротически дёргающимися глазом и щекой.
— Вы кто такие будете? — каркающим голосом спросила она и настороженно зыркнула на Пелагею.
— Мы травника ищем, — отозвался Киприан у той из-за спины.
— Тра-а-а-вника? — недобро протянула женщина. — Все только его и ищут, пропади он пропадом! Дальше топайте, здесь вам делать нечего! — прикрикнула она и скрылась за дверью.
Пелагея выдавила улыбку и пожала плечами.
— Наверное, это и есть ведьма, — предположила Юлиана, когда они отошли на порядочное расстояние. — Ух, до чего же противная!
На хижину травника Хэтпита они набрели чуть погодя. Она была вся благообразна и светла. Не кособока, как у всяких ведьм, не окружена сорняками в человеческий рост. Юлиана разглядела рядом с ней и грядки, и клумбы, полные удивительно красивых цветов. Вот что значит правильно выбранный жизненный путь.
В отличие от той злюки, Хэтпит был явно на стороне добра. Он сам вышел поздороваться, и вся компания при его появлении испытала тихий восторг.
Приятный с виду, ухоженный, перед ними предстал старик с длинной белоснежной бородой, похожий на какого-нибудь мудреца из сказаний. Морщины изрезали его желтоватое лицо, как древесную кору, но, кажется, ничуть не испортили его облик.
Хэтпит оглядел каждого из пришлых внимательным взглядом пронзительно-голубых глаз, с пониманием отнёсся к бабочке-махаону, которая присела на его вязаную жилетку, и сообщил, что немощным дедом он пробудет недолго.
— Я не всегда такой старый, — сказал он, рассадив гостей по лавкам и налив им медовухи. — Скоро я умру.
— Ой! — ужаснулась Пелагея.
— Но меня ждёт возрождение, — заулыбался Хэтпит. — И я буду сперва ребёнком, потом юношей, потом повзрослею, состарюсь, снова умру… Это месячный цикл, и он никогда не прерывается. Сразу предупреждаю, чтобы не было неожиданностей.
— Будем иметь в виду, — взял слово Ли Тэ Ри и чинно расправил складки своей парчовой мантии. — А мы к вам пришли, чтобы у вас обучаться. Хотим стать такими же профессионалами. Вы ведь меня помните? Мы вместе ходили в одну академию.
— Ещё бы не помнить, — улыбчиво сощурился Хэтпит. — И что, хотите почерпнуть у меня премудрости, да? Делать вам больше нечего, многоуважаемый владыка северных земель. Совсем, видимо, заскучали. Впрочем, ладно уж. Научу вас всему, что знаю сам. Правда вот…
Тут он повёл носом, словно какая-нибудь гончая, и уставился прямиком на Юлиану. У той аж сердце в пятки ушло.
— Есть среди вас гиблая душа, — изменившимся голосом произнёс травник. — Ей свои секреты я не раскрою. Она не годится мне в ученики, у неё не подходящая аура.
— Какая еще аура? — насупилась Юлиана и ответила ему злым колким взглядом.
— В вас, — указал на неё старик, — заложены дурные наклонности. И если сейчас вы их ещё контролируете, то, если станете у меня обучаться, могут появиться соблазны. И тогда вы не справитесь…
