— Пелагея, ты как? — спрашивал он, ухватив её за руку, откуда ручьём текла кровь.

— Терпимо, — процедила та. — Скоро заживёт, ни к чему переживать.

Порез, и правда, быстро затянулся. Кровь свернулась, и место раны заросло новой кожей, словно там ничего и не было.

— Твои ткани быстро регенерируют, это хорошо, — вздохнул Кю, возвращаясь к исходной плотности. — Но что вообще произошло?

— Без понятия, — пробормотал эльф, присаживаясь на скамейку. — Хэтпит был сам на себя не похож. Его движения были слишком быстрыми, слишком… беспорядочными. Как он умудрился поранить тебя, если стоял к тебе спиной? — обратился он уже к Пелагее.

— Не следовало мне близко подходить, — сказала та. — Я же видела, что он не в себе. Зачем полезла?

— Но почему он был не в себе? — подпёр подбородок эльф. — Всегда такой спокойный, уравновешенный… Загадка. Куда он, кстати, делся?

— За аптечкой пошёл? — предположил Кю.

— Долго он аптечку ищет, — с сомнением покачал головой Ли Тэ Ри. — Слушай, будь другом, разузнай, что у него на уме. Ты же у нас неуловимый?

Хэтпит между тем бодро шагал по лесу, сжимая в руке нож, на котором засыхала кровь Пелагеи. От его ловушки снова поступил сигнал, и уж в этот раз ошибка была исключена. В капкан явно попался зверь.

Предчувствие не обмануло: когда Хэтпит добрался до нужной координаты, в капкане бился лис. Его лапа кровоточила, шерсть стояла дыбом.

Травник с диким выражением лица подскочил к лису, всадил ему в брюхо нож по самую рукоять, провернул внутри и вынул.

Этот удар должен был стать смертельным, но, вместо того чтобы завалиться на бок, зверь постоял секунду-другую, и его рана начала зарастать.

— Так и знал, — торжествующе ухмыльнулся Хэтпит. — Так и знал, что она фея. Кровь фей — великий эликсир. Лучший эликсир от любой болезни. Теперь мне и травы ни к чему. Теперь я буду продавать людям проверенные зелья с кровью феи.

«Кошмар, — подумал Кю, который превратился в ветерок, чтобы проследить за травником. — Надо срочно лететь назад и всех предупредить!»

Но неожиданно для себя он не смог сдвинуться с места.

— Ты из Инычужей, да? Интересно, что я замышляю? — спросил Хэтпит, удерживая его пальцами (хотя что там можно удержать?).

— Как вы это делаете? — ужаснулся ветерок-Кю.

Свободной рукой травник создал нечто наподобие светящегося шара и затолкал ветер в сердцевину света. Оттуда было не выбраться. Кю запаниковал.

— Сиди здесь и наблюдай, как эта лиса будет издыхать от голода. Может, её сожрут другие звери. Может, нет. А я пошёл.

Он, и правда, пошёл. Лёг под кустик, положил рядом окровавленный нож — да и помер.

* * *

Киприан и Юлиана не на шутку сдружились с ведьмой Евой. Её тёмный цвет кожи, её глаза, руки, голос — в ней было прекрасно абсолютно всё. И эта лесная волшебница посвятила свою жизнь не чему-нибудь, а ядам. Её интересовали исключительно опасные растения, вроде той же белладонны или волчьего лыка. Почему?

— Яды не всегда приносят вред, — пояснила она как-то раз. — В небольших количествах они лечат, в иных случаях к яду можно постепенно привыкнуть. Яды важно уметь готовить, чтобы потом создавать противоядия. Кроме того, мы не знаем, чем можно отравиться в том или ином случае. Даже слово бывает смертельно. Поэтому эту науку надо постигать тщательно.

Юлиана прониклась к Еве невольным уважением. Вот, что значит «не тот, кем кажется». Ева была не той, кем казалась поначалу и какой окрестили её другие. За её напускной зловредностью скрывались любовь и тишина. И Ева мало кому позволяла их разглядеть.

Юлиана и Киприан, как её ученики, удостоились этой чести, и теперь Юлиана тоже мечтала стать зловредной ведьмой, которая на самом деле не та, за кого себя выдаёт.

— Вот, к чему лежит моя душа, — говорила она Киприану за сбором трав. — Я ведь то в писатели хотела податься, то на сцене петь. А моё истинное призвание — яды и противоядия. Мне надо было выучиться на биолога и идти работать не в местное издательство, а в лабораторию. Эх…

Киприан выкапывал корешки, складывал растения в корзину, как учила ведьма, и поглядывал на Юлиану с лаской и теплотой, заранее прощая ей всё, что она вытворит в будущем.

Когда они уже возвращались к избушке Евы, им на пути встретился монстр. Он был лохмат и зубаст, за ним тянулся шлейф зловоний, но Юлиана, которая ладила с чудовищами лучше, чем с людьми, даже носа не зажала и отвесила монстру учтивый поклон.

— Вы к ведьме? Позвольте, провожу.

Ева пустила его в дом, ничего не спрашивая. Лесной Кошмар (так представился монстр) был стар и потихоньку готовился к загробной жизни. Его слова на незнакомом, неразборчивом языке падали медленно, тяжело. А травница всё кивала, слушала и снова кивала.

Когда монстр закончил рассказ, она вручила ему гостинцев, отпустила его с миром, а потом упёрла руки в бока и встала напротив закрытой двери спиной к ученикам.

— Что ж, друзья мои, в Скрытень-Лесу стало неспокойно, — мрачно сказала Ева, будто бы взвешивая каждое слово. — Лесной Кошмар видел в дебрях лиса в западне и заколдованный шар, в котором никого нет, но из которого слышатся крики. Крики о помощи.

— Если просят помочь, надо помочь, — рассудила Юлиана.

— Именно, — развернулась к ней ведьма. — Давайте-ка сходим и тоже для начала посмотрим. А там будем решать.

Подкрепившись гостинцами, старый монстр не спешил уйти от избы. Увидев, что травница с учениками выходит за порог, он вызвался её сопроводить и показать ей дорогу.

Вскоре Ева, Киприан и Юлиана увидели и шар, и лиса. А заодно вмятину в траве под кустом неподалёку. Возле вмятины лежал заточенный нож с засохшей кровью. Пожалуй, единственная улика, указывающая на то, что здесь постарался человек.

В тускло светящемся шаре, подвешенном к высокому дубу, что-то билось и кричало:

— На помощь! Вытащите меня отсюда!

— Голос знакомый, — сказала Юлиана. — Кю, это ты, что ли?!

— Я, кто же ещё!

— Так, Киприан, я простая смертная. А ты вековечный клён, к тому же оборотень. Сделай что-нибудь, а?

Она не успела договорить, а тот уже применил свои суперспособности, чтобы спустить шар на землю и вскрыть упругую оболочку.

Из шара тут же вырвался ветер. Немного полетав и пошумев в листве, он приземлился рядом с Киприаном и принял обличье человека.

— Ужас что такое! — воскликнул Кю, цепляясь за руку своего спасителя. — Хэтпит настоящий злыдень! Он запечатал меня в сфере, где нельзя было сменить ипостась. А ещё он на моих глазах лиса ножом проткнул. Но лис чудом остался жив, даже рана затянулась, словно её не было. А потом Хэтпит начал нести какую-то ахинею насчёт крови фей. Кровь феи, понимаете? Кровь нашей Пелагеи! Надо спешить, она в беде!

— Сначала вытащим зверя из капкана, — размеренно проговорила травница. — Его лапа в ужасном состоянии. Её надо будет подлечить. Вы ступайте и аккуратно разведайте, как сейчас поживают ваши друзья. А я пока вернусь домой и позабочусь о лисе. Заодно прихвачу с собой несколько пузырьков с ядом. Мало ли что.

Кю — беспокойный, взвинченный — всё поторапливал Юлиану с Киприаном, пока Ева размыкала «челюсти» капкана, чтобы высвободить лиса.

А где-то там уже бродил юный, но не менее коварный Хэтпит, и затевал он явно не безобидные игры.

Он пришёл к собственному дому — и его туда, ну надо же, не впустили. Гости, будь они неладны! Охранниками заделались.

— Чем, — спрашивают, — докажешь, что ты и есть тот самый Хэтпит? По тебе, мальчик, никак не поймёшь, травник ты или нет.

Эльф с подозрением щурится, Пелагея смотрит с недоверием. Так бы и прибил обоих.

— Я отлучался в лес, — стал распаляться мальчишка, — чтобы умереть и родиться заново. Понятно вам?!

Ли Тэ Ри упреждающе поднял руки.

— Тогда извини, дружище. Проходи и не серчай.

— Бестолочи, — проворчал Хэтпит и, не снимая обуви, вломился в гостиную, а оттуда — к себе в комнату.