— Не могу, — почти шёпотом простонал Тейн.

Принц сочувственно обнял Тейна.

— Она необыкновенная. Мне не только хочется провести с ней ночь. Я хочу её для себя. Я готов отдать и должность и много ещё всего. Да вообще, я хочу держать её в своих объятьях и не выпускать.

— Боги, Тейн, но ведь должен же быть выход, — вскричал Редьяр.

— Скажи какой, и я тут же воспользуюсь советом.

— Как могло случиться такое, что ты влюбился в чужую истинную?

— Я не знаю! Мне на это не потребовалось даже месяца.

— А, что она?

— Иногда мне кажется, что я тоже ей нравлюсь, но я не уверен. И спросить я не могу, если она скажет, что хочет меня, то я совсем не смогу удержать себя в рамках.

— Нужно посоветоваться с магами. Может, есть способ убрать метку.

— Редьяр, ты хочешь обмануть Вселенную?

— Дракон точно молчит? — спросил Редьяр.

— Всё, как я сказал.

— Где же носит этого сына ослицы? Так и сердце можно надорвать, — вскричал Редьяр.

Столько страсти было в его возмущении, что Тейн расхохотался.

— Давай сегодня пойдём по бабам и гульнём, — сказал Редьяр.

— Давай, — согласился Тейн.

И они так гульнули, что проснулись в комнате принца, в одежде, надетой кое-как, с жуткой головной болью и полной потерей памяти, что вчера было. К вечеру они едва отошли. Король не ругал их, как в юности, но его строгий взгляд сказал им, что он о них думает.

К ужину Тейн прибыл в свой замок. Евдокия обрадовалась и обняла его.

— Тейн, ты совсем себя не бережёшь, посмотри, какой ты уставший, на тебе лица нет. Нельзя столько работать.

И он покраснел.

Вечером Тейн работал у себя в кабинете. Работа была нудной, и он устал. Тейн потянулся и подошёл к окну. Он затеял реконструкцию стены вокруг замка, и сейчас одну стену разобрали, осталась стоять только башня, в которой уже час, как скрылась Евдокия. Что там может быть интересного? Но ей было всё интересно.

Солнце уже садилось, а ему нужно бы закончить свои дела, чтобы завтра не возвращаться к этой нудной работе снова. Но ему совсем не хотелось, и он стоял у окна, думая о том, что прошёл уже месяц и одна неделя, где этот гоблинов дракон? Вчера они разговаривали с Редьяром и тот сказал, что никто не спрашивает про истинную и нет никаких сведений о том, что с каким-нибудь драконом произошло что-то необычное. Было ясно, что метка дракона, она находилась чуть выше запястья, у оборотней метка на предплечье. Но всё равно король послал запрос во владения оборотней. Ответ тот же, ни у кого нет подобной метки. Маги только пожимали плечами, они рылись в своих архивах, но не знали в чём дело и подобного случая не находили. Могла быть ещё небесная, но хранитель не объявлялся и метка у небесной другая.

Вдруг Тейн увидел, что Евдокия вылезла из окна и стала на лесенку, ведущую на крышу башни. Потом, как в замедленном пространстве, ступенька обломилась, и она полетела с высоты пятьдесят метров. Тейн собой выбил окно и уже в полёте обернулся драконом. Он поймал её всего в метре от земли. Тейн даже не сразу смог обернуться обратно, всё у него внутри просто занемело. Её глаза полные страха, стали меняться, и уже в них было восхищение. Она протянула руку и хотела дотронуться до дракона, но тот превратился в разъярённого Тейна. Тейн схватил её за плечи и стал трясти и орать на всю округу:

— Ты, что творишь!? Ты….

Вдруг, он увидел, что глаза её округлились и стали похожи на два огромных блюдца. Он проследил за её взглядом и понял, куда именно он направлен. На эмоциях он забыл накинуть на себя иллюзию, и сейчас стоял совершенно голый и в очень возбуждённом состоянии. Его возбуждение не было связано с сексом, а только с выбросом адреналина в кровь. Он быстро накинул на себя иллюзию. И уже более спокойным голосом спросил:

— Ты что, даже не испугалась?

— Испугалась, конечно, но произошло столько событий, что страх отпустил.

— Каких это событий? — грозно спросил Тейн.

— Ну, разных, — покраснела Евдокия.

— Ты зачем туда полезла? — ещё злясь, спросил Тейн, чувствуя, как холодный пот стекает по позвоночнику, реакция на ужас, который он испытал, думая, что не успеет её поймать.

— Ты разбил окно, — сказала она.

— Да, разбил, — он посмотрел в ту сторону, осколки стекла и обломки рамы болтались, ещё не до конца ссыпавшись вниз.

— Я задал вопрос, — строго сказал он, проводя ладонями по своему лицу, пытаясь успокоиться.

— Ну, это, там, я услышала, голуби, ну, они, и я, хотела, посмотреть, — лепетала Евдокия.

Тейна начало немного трясти. «Отпускает», подумал он. Тейну хотелось прижать её к себе, чтобы руками ощутить её тело, чтобы руки поняли, что она жива, но иллюзия, это не одежда, это видимость. А он по-прежнему голый и если прижмёт её, то она это почувствует.

— Голуби, говоришь, — как-то вяло сказал он, взял её за руку и потащил домой.

Тейн шёл очень быстро, и ей приходилось почти бежать за ним, но она молчала. Евдокия думала, что он её, наверное, побьёт, просто не хочет на глазах у слуг, она не была против, заслужила. Она всегда молча принимала наказания, которые зарабатывала, её правда не били, но здесь особый случай.

Как далека она была от чувств Тейна, побить её было самой последней из его мыслей и чувств.

Он оставил её возле комнаты и буркнул:

— Жду тебя в столовой через двадцать минут.

И вошёл в свою спальню. Она постояла в коридоре и зашла к себе. «Бить явно не будет», — подумала она.

Тейн стоял в душе под струями ледяной воды. Напряжение медленно покидало его тело, он до сих пор не мог полностью расслабиться. Он не помнил случая в своей жизни, чтобы испытывал такой ужас, как сегодня. Сердце уже не колотилось, как сумасшедшее, дрожь перестала сотрясать тело, но мозг ещё вздрагивал в конвульсиях. Он, наверное, потерял сегодня лет десять жизни. Работать сегодня он уже не сможет, да, и завтра тоже. Одевшись, Тейн пошёл на ужин, сможет ли проглотить что-нибудь, это уже второй вопрос.

Евдокия пришла в столовую, ожидая пространственной лекции и выговора, ну, это она переживёт. Тейн, как всегда встал, когда она вошла, и усадил её за стол. Тут же стали подавать ужин. Евдокия видела, что он почти ничего не ест, так немного отломил что-то. Они молчали. Тейн подождал, когда она поест и попросил кофе, просто одно слово слуге.

— Кофе.

Кофе он выпил и теперь ждал, когда она допьёт свой компот. Она встала из-за стола, и он тут же поднялся, явно намереваясь покинуть столовую.

Обычно после ужина, они шли в уютную малую гостиную, Тейн просил кофе и они о чём-либо болтали, а уже потом шли в свои спальни. Сегодня Тейн уже попил кофе и, судя по всему, собирался откланяться. Он так и не сказал ей ни слова.

— Вы идёте к себе, леди Евдокия? — спросил он, спокойным и ничего не выражающим голосом перейдя на «Вы».

— Да, — ответила она, подумав, что вот сейчас и начнутся те самые разборы полётов.

Он предложил ей руку, она положила свою на сгиб его локтя, и они пошли по коридору. Дойдя до двери её комнаты, он сказал:

— Спокойной ночи, леди Евдокия.

— Спокойной ночи, — ответила она и смотрела растерянным взглядом, как он повернулся и вошёл к себе в спальню.

Войдя в комнату, Тейн разделся, принял ещё душ из ледяной воды и лёг в постель.

Закрыв глаза, он старался не возвращаться мыслями к сегодняшнему происшествию, пытаясь вообще ни о чём не думать и заснуть.

Служанка сегодня была, как никогда не разговорчива, она быстро раздела Евдокию, проводила в душ, вытерла её полотенцем, надела на неё ночную рубашку, и проводила к кровати.

— Что-нибудь ещё, леди Евдокия? — спросила она.

— Нет, спасибо, Селса.

— Тогда спокойной ночи.

— И тебе тоже, — ответила Евдокия и Селса ушла.

Утром служанка уже болтала, как обычно, провожая её на завтрак.

Евдокия вошла в столовую. Тейн, как обычно проводил её к столу, поднявшись со своего места. Всё, как всегда, разве, что улыбки не было на его лице, а была какая-то усталость в глазах. Он пожелал ей доброго утра и приятного аппетита. Евдокия отметила, что и сегодня он почти не ел. Она решила с ним заговорить и развеять напряжение.