Он с тревогой наблюдал за лицом собеседника. Тот глядел куда-то мимо него. Лицо оставалось непроницаемым. Наконец адвокат молча поднялся и вышел. Арестант остался один в помещении.

Парня, ни слова не говоря, отвели назад в камеру и оставили. Растерянный, в тревоге он ходил взад-вперед, пока на него не шикнули с раздражением. Пришлось сесть, забиться под стенку. Вот только мысли не желали угомониться. Жужжали роем пчел из растревоженного улья.

Женщина, которую он видел накануне — и правда Эльза! Она слышала, как он ее окликает, и ее это напугало. И она, видимо, узнала его.

Адвокат сказал — жена его родом из Молочных Ослиц. А женился он на ней четверть века назад.

Нет, Аргент не был удивлен. Он знал, что произойти может всякое.

Чтобы не тревожиться бесплодно, он принялся перебирать в памяти воспоминания. Когда он ушел из дома? Сколько ни пытался — посчитать не удавалось. Парень помнил, как бродил без цели по длинным запутанным коридорам без выхода. Настоящий лабиринт, конца которому не было!

Он ведь с самого начала знал, что отправился в нехорошее место. Почему бы времени там не идти совсем иначе, чем во всем остальном мире?

От мыслей голова начинала болеть, но не крутить их перед мысленным взором он не мог.

Поутру Аргент снова очутился в знакомой комнате с единственным столом и несколькими стульями и скамьей у дальней стенки. В этот раз за ним пришли после завтрака — за что парень был искренне благодарен господину адвокату. А в том, что видеть его захотел именно давешний адвокат, он был уверен.

И правда — промаявшись в ожидании с четверть часа, Аргент увидел, как тот заходит внутрь. Не успел он вскочить на ноги и поприветствовать его, как следом появилась женщина.

Парень застыл, поднявшись наполовину и вперив в нее взгляд.

Ну да, Эльза! Как есть, Эльза. Его миловидная смешливая соседка в Молочных Ослицах. Та, что вечно насмехалась над ним. Те же круглые румяные щеки — только волос не видать. И глаза ее — ярко-синие, хоть годы и притушили их блеск. И подбородок сделался чуть тяжелее, и морщинки появились на лице.

Слова застряли в горле. Аргент бестолково моргал, не в силах сказать хоть что-нибудь.

— Ну-ну, садись, — адвокат кивнул, и парень шлепнулся обратно на стул. — Дорогая, проходи, присядь, — он кивком указал ей на второй стул, сам остался стоять. — Здесь не слишком уютно, прости. Но мы ведь ненадолго.

Она кивнула. Уселась, не сводя пристального взгляда с арестанта. Вид у нее был удивленный. Тоже его узнала!

— Что скажешь? — подал голос адвокат.

Женщина медленно кивнула.

— Столько лет прошло, — проговорила она, не сводя взгляда с лица парня. — Но да, похож. Очень похож, да. Аргент Фок, да?

Аргент кивнул.

— Да, — выдавил он. — Да, госпожа, это мое имя. Я родился в Молочных Ослицах.

— Святой Иероним, — выдохнула Эльза. — Я столько лет не слышала родной речи! И… это лицо. Но ведь этого не может быть? — она оглянулась на мужа, вопросительно глянула на него.

Он пожал плечами.

— Мы здесь для того, чтобы разобраться, — отозвался он. — Я узнавал, за что тебя задержали, — прибавил, обращаясь к Аргенту. — Ты ведь знаешь, в чем тебя обвиняют?

— Ну, — парень неловко пожал плечами. — Я бродяга? Это правда, у меня нет дома. Я искал ночлежку, когда меня задержали…

Адвокат неопределенно хмыкнул, глядя на носки своих ботинок. Аргенту это не понравилось — что-то было у него на уме. Только что — поди знай!

— Но как это может быть? — тихо проговорила его жена. — Да, ты прав — мое имя Эльза, и я родилась в Молочных Ослицах. Эльза Гербер в девичестве, — она запнулась. — Как такое возможно? Четверть века прошла… Аргент Фок, племянник нашего соседа, ушел однажды из дома. Ушел и не вернулся. А ты выглядишь так, словно не прошло с тех пор и года. Как это может быть?!

— Да нет, год, наверное, прошел, — возразил парень. — Может даже, два или три… я со счета сбился, — сознался он. — Когда по много дней ходишь, не видя дневного света, и засыпаешь, где придется и когда придется, теряешь счет времени. Я потерял.

Она молчала. Недоумение во взгляде никуда не делось, и Аргент решил продолжить.

— Эльза, ты, — он запнулся. — Госпожа, вы ведь помните, когда я ушел из дома? В смысле — почему. То есть, — он тряхнул головой. — Почему — вам, конечно, дела нет. И не было тогда. Но вы помните тот разговор, что был накануне?

Она раскрыла рот, желая что-то сказать, и замерла так, не произнеся ни звука. Муж ее тоже молчал. Видно, решил не вмешиваться в разговор.

— Ну да, — Аргент кивнул. — Я пошел именно туда. Решил доказать, что я не трус. И пошел.

— В ту… заброшенную казарму? — переспросила она шепотом.

— Ага. Я зашел. Светила луна… я там заблудился.

Она сглотнула. Во взгляде проступал ужас. Адвокат переместился так, чтобы видеть и лицо жены тоже. И теперь с любопытством переводил взгляд с нее на Аргента и обратно.

— Милая, сколько тебе было лет? — подал он голос.

— Пятнадцать, — еле слышно отозвалась она.

— И ты никогда не рассказывала о своем соседе, который пропал…

Аргент, не удержавшись, хохотнул. Смешок вышел невеселым.

— Я, — она виновато поглядела на мужа. — Я никогда и не вспоминала об этом. Ну да, он однажды исчез ночью. Дядюшка его очень ругался… что навоз в хлеву поздно утром оставался неубранным, коров не успели выгнать в стадо. Что племянник пропал внезапно, ни о чем не предупредив.

Ну, кто б в этом сомневался! Да и Эльза — ей-то чего вспоминать нищего сироту?

— Значит, ушел два с лишним десятка лет назад и не вернулся, — медленно проговорил адвокат. — А теперь вот появился… почти такой же молодой, как и в тот день, когда пропал. Ну, может, на годик-другой постарше, — он хмыкнул. — А ушел — сам в этом сознался — не куда-нибудь, а по своей воле зашел в заброшенное строение, пользующееся дурной славой. И вновь возник далеко от Гельвеции, по другую сторону Рубикона. Здесь, в столице Манора. Я верно все перечислил?

— Точно так, господин, — Аргент покивал.

— Так ты, говоришь, не знаешь, в чем тебя обвиняют?

— Мне ничего не говорили, — робко откликнулся парень. — Но… я ничего не крал! Как и почему оказался здесь — не понимаю. Я бродил по лабиринтам. Долго очень. Там было много всего, — взгляд его сделался задумчивым. — А когда оказался на улице и понял, что это — какой-то чужой город… я пошел вперед. Вышел к ярмарке. Попил воды там, где коней поят. Помог нескольким торговцам, и за это мне немного монет дали, я поесть смог. Думал — найти ночлежку, переночевать.

— Нет, тебя обвиняют не в краже, — мягко прервал адвокат. — Дело в заработке. Кое-кто считает, что ты мог оказать влияние на разум. И заставить колдовским способом дать тебе монету за твои услуги.

— Неправда! — возмутился Аргент. — Да если бы я был колдуном — стал бы я бродить целый день голодным по базару! Да я бы… ну, не знаю, — замялся он. — Кошелек бы у какого-нибудь богача вытащил, — он неловко пожал плечами. — И одежду бы забрал. Или, — он задумался. — Или в чей-нибудь дом пришел бы и внушил — мол, я здесь живу! — он выдохнул, примолк. — И не все мне платили, — прибавил он тише спустя полминуты.

— Аргент Фок, которого я помню, слыл честным парнем, — заметила Эльза.

— Есть ли у человека способности чародея — легко проверить, — адвокат пожал плечами. — Я тоже думаю, что тот возница просто пожадничал.

Возница! Тот самый, что обругал его у колодца. Ясно теперь.

Аргент вздохнул. Не то, чтобы выходка кучера особенно досадила ему. Он никуда не торопился, у него вовсе не было цели в этом городе. Как и где-либо еще. Но становилось ясно, чего к нему прицепились стражники.

А еще… на родине, в Гельвеции, он слыхал — колдунов уважали. Хоть и не всех. А как с этим обстоит здесь, в неведомой земле? А ну, как повесят без разбирательства! Хотя адвокат же сказал — легко проверить. Значит, проверят? Наверное.