В последнее время в Халифатах стало модным, заняв трон, под корень вырезать свою родню. Но узурпаторов меньше не стало…

Какой-то из двоюродных братьев эмира состряпал успешный заговор, но эмир выжил. Выжил и сохранил власть. Но потерял всю семью – жен, сыновей, дочерей.

Разгромив заговорщиков, эмир поклялся страшно отомстить. Ряды отрубленных голов украсили стены дворцов, рабские рынки пополнились нежными девочками и избалованными матронами. И этот товар пользовался ажиотажным спросом - всегда найдутся желающие насладиться падением чванливого соседа, тем более - соседки...

Вся семья предателя была казнена, а любимая дочь, отмеченная особой любовью отца, отправилась ко мне с наказом – превратить ее за полгода в бабочку с золотыми крыльями. Именно так отец-изменник любил называть свое дитя с золотыми волосами.

При этом, если честно, девочка не была абсолютно безгрешна – она выдала заговорщикам на смерть детей эмира, своих дальних братьев и сестер, которые пытались спрятаться в ее покоях.

Передо мной встала сложная задача. Раньше я творил, как получалось. А здесь были четкие условия…

***

- Скажи мне, А-Вут, раз уж ты сам вспомнил о Золотой Бабочке, что тебя больше всего поразило в том, что ты увидел?

- Больше всего? Даже не знаю, что больше, - А-Вут на секунду погрузился в воспоминания и размышления. – Наверное, красота. Сначала красота лица, потом тела. Потом тонкость и тщательность работы – жилки на висках, пупырышки на сосках. А потом – когда зашел эмир – чудо преображения золотой статуи в живую женщину, затрепетавшую телом и крыльями при виде своего повелителя.

- А скажи мне, есть ли на вашем архипелаге рабы?

- Если ты говоришь о рабынях для наслаждений, Волк, то это редкость на архипелагах. У нас мало богатых людей, которые держат в доме рабыню для наслаждений. А те рабыни, которые служат в притонах у торгового порта, обычно из самых дешевых и не молодых. Соперничать из-за них брезгует даже воровское отребье. У нас чаще встречаются рабы – когда человек продает себя в рабство на годы или на всю жизнь, чтобы покрыть, например, непомерную виру за убийство или причиненное увечье. Но это никогда не распространяется на членов его семьи: он может продать себя, но не жену или детей. Но я много где бывал за свою жизнь, я ходил через Халифаты к Диким Землям, бывал в Степи, странствовал по Архипелагам. Я видел разных рабынь и даже брал некоторых из них. Я понимаю, чем истинные рабыни отличаются от свободных женщин, что с ними делает рабская потребность…

- Отлично, тогда ты меня поймешь. Работа с будущей Золотой Бабочкой началась с самых обычных телесных процедур – убрать волосы с тела, потянуть животик и грудь, подчеркнуть брови и губы, подравнять ободок вокруг сосков. Это было просто. Даже удлинить язычок, чтоб рабыня могла кончиком языка пригладить брови или коснуться сосков – не проблема. Сложнее было разбудить рабскую потребность, создать истинную рабыню, не потревожив телесных признаков невинности. Но и это решаемо. Только не спрашивай меня как, не скажу.

- Это секреты вашего рода?

- У меня не было рода.

- Ты сирота?

- Нет, я первый в роду!

А-Вут потрясенно умолк и уткнулся в чашу с медом.

- Разбуженную потребность истинной рабыни надо было привязать к единственному господину и повелителю – эмиру Трунея. И здесь помог флакон с семенем эмира…

- Разве такое возможно – привязать истинную рабыню к одному хозяину?!

- Ты мне не веришь? – в голосе Скульптора прозвучал оттенок холодного вызова. - Возможно, и делается довольно часто. Все мои уникальные работы, сделанные по заказу, обычно привязаны к хозяину на всю жизнь.

А-Вут ответил только удивленным взглядом…

- Всю жизнь рабыни или хозяина, - Скульптор ухмыльнулся. – В Халифатах настолько вредный климат, что некоторые властители правят десятки лет – а в соседних странах трон меняет владельца каждые полгода.

- И что случается с рабыней, хозяин которой умер?

- Естественно, она умирает тоже.

- Даже если не знает, что хозяин мертв?

- Ей не надо об этом знать. Магическая привязка не знает ни стен, ни расстояний.

- Прости, Волк, ты рассказываешь удивительные вещи, я не смог сдержать любопытство…

- Сразу видно, А-Вут, что ты никогда не торговал рабами.

- И даже ни разу не водил рабские караваны…

- Брезгуешь?

- Нет, просто не довелось…

- Хотя в караванах ты бы мало что смог узнать. Степные Волки - охотники, в Степи мало что знают о подготовке рабов, да им этого и не надо. Все секреты надо искать в Халифатах. Юг пожирает рабынь как жадный хищник, но знает толк в тонкостях и капризах. И умеет их удовлетворять. Эмир был предельно точен в своих пожеланиях, и трудность состояла именно в том, что то, чего он хотел, надо было сотворить именно с этой рабыней и с первого раза. Эмиру было важно, чтоб именно эта девочка превратилась в Золотую Бабочку.

И дальше я сделал то, что не мог бы сделать никто, кроме меня.

Сначала я притушил ее разум, чтобы ее не убил ужас от уготованной ей судьбы.

А потом я лишил ее рук и ног.

Вот это была настоящая трудность для меня, как художника. Нужно было не просто удалить кости рук и ног. Нужно было сделать так, чтобы безрукое и безногое туловище было по-прежнему красивым, привлекательным, гармоничным.

- Сделать уродливое красивым?

- Да, ты уловил самую суть, А-Вут – сделать увечье красивым. С руками я быстро нашел гармонию новой линии плеч, а вот с ногами… Женское место – это расщелина. А как сделать расщелину, если нет ног? Но я решил и эту задачу. Ты видел Золотую Бабочку, А-Вут. Как на твой взгляд, мне удалось сделать ее красивой?

- Да, Волк, тебе это удалось. Ее тело перестало выглядеть человеческим, но стало нечеловечески привлекательным.

- Ты умеешь выражать свои мысли, воин, с тобой приятно беседовать. Дальше было просто – вживить готовые крылья из ажурного золота в ее спину, пропустить сквозь них сосуды, чтобы крылья стали теплыми. Это было несложно. Оставался всего один штрих – и работа была выполнена идеально. И тут меня постигла самая большая неудача…

- Неудача? Но я же видел твою работу?

- То, что ты видел, не соответствует моему замыслу – и поэтому для меня неудача! Последним штрихом работы и именно последним – задание эмира это подчеркивало, – должна была стать татуировка бабочки на лбу рабыни. Эмир прислал и рисунок, и флакон живого золота, чтобы обеспечить цвет. Я без проблем нанес контур и только стал забивать золотом фон, как – раз! – и живая рабыня превратилась в золотую статую. Я был уничтожен!!!

Я лично отвез Золотую Бабочку эмиру, будучи готов и вернуть деньги и понести наказание. Но в присутствии эмира произошло то чудо, которое видел ты – золотая статуя превратилась в живую рабыню!

- Так в чем же неудача? Ты же выполнил заказ?!

- Да, выполнил, но я не понимаю, как живое золото изменяет рабыню! Я больше не смог повторить такую привязку, и никто не может мне рассказать, что же такое живое золото, которое позволяет живому становиться металлом и обратно! Эмир посмеялся над моими вопросами…

- А как же месть?

- О, месть эмира свершилась сполна! Он показал Золотую Бабочку ее отцу, который все еще был жив. Дал ему полюбоваться, во что превратилась его любимая дочь, лишившись рук и ног. И у него на глазах взял ее невинность. А она, раскачиваясь на золотых цепях перед своим отцом, кричала и стонала от страсти, служа эмиру как истинная рабыня и умоляя продлить это служение. Когда полубезумный узник, который лишился за время полугодичного плена ушей, носа, мужских принадлежностей, которого кормили мясом его собственных рук и ног, увидел это, то потерял последние крупицы разума. Вопящего безумца вывесили в клетке на центральной площади города, и еще несколько дней он тревожил своими криками покой ночного города.

Эмир был удовлетворен, его месть свершилась, враги посрамлены, недруги устрашены.

А Золотая Бабочка стала его любимой игрушкой. Ходили слухи, что когда он берет на ложе женщину из своего гарема, то ей на лицо каплет женский мед Золотой Бабочки, текущей, как истинная рабыня, в присутствии своего повелителя. Говорят, что нигде на жарком Юге нет таких покорных и старательных женщин, как в гареме эмира Трунея.