Впрочем, это предупреждение относилось прежде всего к бывшей старой аристократии. А вот все остальное общество восприняло мою расправу над заговорщиками довольно положительно. Оказывается, у старой элиты было в Российской империи очень мало людей, которые ей бы симпатизировали. Эти заносчивые придурки, кичившиеся своим высоким положением и влиянием в нашей стране, уже успели основательно так достать представителей других сословий. Которые, между прочим, и составляли большинство населения нашей родины. И раньше они просто тихо ненавидели всех этих заносчивых дворян, бояр и князей, которые простолюдинов то и за людей не считали. Ведь аристократы их так и называли «людишки». Да, да вот так уничижительно и обзывали всех остальных, кто не принадлежит к их великосветской тусовке.

Поэтому никакого сочувствия казнимые и ссыльные аристократы в российском обществе не вызывали. Скорее наоборот, народ со злорадством наблюдал, как их любимый царь вершит правосудие над этими злодеями. Да, да! Я не оговорился про любимого императора. Крестьяне, которые составляли большинство населения Российской империи теперь меня и мою жену Елену буквально боготворили и готовы были нас на руках носить. Мы же, наконец-то, исполнили многовековую мечту русского народа. Освободили его от рабства феодалов. И только за одно это народ моей страны был готов любить нас вечно. Армия в большинстве своем состояла все из тех же крестьян. Все служилые дворяне и выпускники моих специальных училищ и школ, ставшие новой элитой и занявшие все важные должности в моем государстве, также были мне лояльны. Они прекрасно понимали, благодаря кому получили это положение в обществе.

Купцы и промышленники тоже были в восторге от моего правления. Ну, еще бы! Ведь я им столько разных привилегий выдал и значительно расширил возможности для ведения бизнеса в моей стране. Священники, в принципе, тоже были на моей стороне. Если раньше меня попрекали связями с иностранцами. То теперь даже деревенские попы знали, что я всех иностранцев, поселившихся в Российской империи в обязательном порядке принуждаю принимать православную веру. Плюсом мне в карму еще шло освобождение южных земель России от власти турок, крымских татар и ногайцев, которые исповедовали мусульманство. И что там я повсеместно насаждал православную веру, давя другие религии паровым катком. Это очень сильно нравилось нашим священнослужителям. И в их глазах я был защитником веры. Который ее защитил и смог очень хорошо так продвинуть на юг.

Правда, ложку дегтя в эту бочку меда все же подсыпала конфискация всех земель и крепостных крестьян у русской церкви. Но тут даже верховные иерархи нашей церкви не смогли никак возразить. А иначе, они бы прослыли жадными стяжателями, ратующими за сохранение рабовладения в Российской империи. Конечно, такого святые отцы православной русской церкви себе позволить не могли. Да, их бы паства не поняла. И простые священники, которые, кстати, очень активно поддержали отмену крепостничества в нашей державе. В общем, большая часть населения нашей необъятной Родины была на моей стороне. Почти все российские граждане сплотились в едином порыве, осуждая порочную практику крепостного права и приветствуя его отмену.

Глава 23.

Северная война.

Северная война здесь все же началась. Северную коалицию, в которую входили Датско-норвежское королевство, электорат Ганновер, герцогство Пруссия, курфюршество Саксония и Речь Посполитая, не остановило то, что на этот раз среди их союзников не было России. Северная коалиция объявила войну Швеции и ее союзникам. А союзниками Карла Двенадцатого сейчас были герцог Гольштейн-Готторпа Фридрих Четвертый и я император российский Петр Первый. Кроме этого к нашему союзу подключились еще Англия с Голландией. Правда, они могли прислать нам только свои эскадры военных кораблей, для действий против датского флота. Кстати, герцог Фридрих Четвертый тоже был хорошим друганом шведского короля. И хотел жениться на его старшей сестре принцессе Гедвиге Софии Августе.

Но я его опередил и первым попросил руки этой шведской принцессы. И теперь она стала моей женой. Поэтому герцогу Гольштейн-Готторпскому пришлось заключать династический брак с младшей сестрой Карла Двенадцатого принцессой Ульрикой Элеонорой. Правда, пока младшей шведской принцессе исполнилось всего лишь двенадцать лет. И она еще была маловата для свадьбы. Поэтому Карл Двенадцатый и Фридрих Четвертый договорились лишь о помолвке. Ну, а свадьбу было решено играть попозже. Когда Ульрика Элеонора немного подрастет.

Почему такая спешка с заключением помолвки с маленькой девочкой? Так герцог Фридрих Четвертый боялся, что у него уведут и эту шведскую принцессу. Видимо, сильно его прижало. И он очень хотел породниться со шведским королем. А я ему все планы обломал, уведя из под носа старшую из принцесс. А не хрен своим немецким клювом щелкать! А то телился он. Думал и прикидывал выгоду от такого брака слишком долго. Такую шикарную бабу надо очень быстро хватать и тащить к себе в пещеру. А то ее отожмет у вас кто-нибудь другой. Более шустрый и сообразительный. Кто-то вроде меня.

Нет, поначалу то я думал не лезть в эту Северную войнушку. Тем более, что со Швецией я точно не хотел воевать. Никакого смысла и пользы для моей страны я в этом не видел. Мне от шведов ничего не надо. Меня и так все устраивало. Мне больше по душе была та конфигурация российских земель, что имелась сейчас с Крымом и новыми южными регионами, заселенными лояльными подданными. Воевать со шведами двадцать один год из-за куска болот на севере да кучи злых прибалтов и финнов, я не горел желанием. Спасать Польшу и Саксонию чьим правителем сейчас является Август Второй мне тоже не улыбалось. Я не наивный Петруша, которого этот коронованный тип подставил под шведские штыки и пули. В общем, полякам и немцам там придется в этот раз самим впухать не по-детски, отхватывая горячих плюх от молодого шведского монарха. Выступать же на стороне шведов в этом конфликте у меня также сначала не было никакого желания.

Но потом, женившись на очаровательной сестре Карла Двенадцатого, я серьезно так задумался. А что если мне все же влезть в эту заваруху, которая начнется в Северной Европе уже скоро? Только, в отличие от непутевого Петруши, я на этот раз хочу повоевать на стороне шведов. И не потому, что молодой шведский монарх мне симпатичен как друг, а на его сестре я женился недавно. Хотя и это тоже наложило свой отпечаток на мое решение повоевать с поляками и немцами.

Да, как союзник Карл Двенадцатый мне больше нравится чем польский король и саксонский курфюрст Август Второй. С которым отношения у нас не сложились. Слишком уж заносчиво он себя вел и еще пытался меня поучать, как надо правильно вести дела в Европе и мире. Просил меня делать уступки моим аристократам и быть с ними понежнее. Ага! Ты сначала у себя в Польше бардак разгреби, а потом уже лезь с советами ко мне.

Вот Карл Двенадцатый наоборот одобрял мою жесткую политику в отношении старой земельной аристократии. Так как сами шведские короли натерпелись в свое время от произвола шведских дворян. И совсем недавно успели их прижать к ногтю, отобрав у феодалов все земли в пользу шведской короны. Короче, мы со шведским королём живем на одной волне. Мы с ним по некоторым вопросам являемся единомышленниками. А вот польского монарха мне наоборот очень хочется послать на три веселых буквы. Чтобы он не лез со своими дурными и хамоватыми наставлениями. И как только Петруша ему поверил то в другой истории?

Дружба дружбой, но главное, что всегда определяло мою политику – это польза для моей страны. Какова будет польза для Российской империи, если я начну войну на стороне Швеции? С немцев мне пока и взять то нечего. Земли Пруссии, Саксонии и Ганновера мне и даром не нужны. Слишком много с ними потом проблем будет. Там же все жители станут нам враждебными. И мы эти территории просто не сможем удержать. Это будет как Прибалтика или Финляндия, только в несколько раз хуже. С датчанами и норвежцами та же проблема. Слишком уж они далеко находятся от пределов России. И люди там совсем чужие нам по менталитету и культуре. В общем, тоже отказать. Такие подданные мне не нужны. Как и их проблемные земли, которые будет очень сложно удержать.