Ну, а теперь мои пехотинцы безнаказанно убивали врагов. А те до них даже дострелить не могли. Хотя стрельцы и пытались это делать, бесполезно стреляя в нашу сторону. Но ни одна пуля из тех древних пищалей до моих солдат так и не долетела. Видя это, вражеская пехота заколебалась и остановилась. А наши пушки и винтовки то продолжали работать с прежней интенсивностью. Посылая кучи свинца и чугуна в сторону противника. В итоге, когда побежала вражеская конница, то мятежная пехота также дрогнула и начала разбегаться. А я, видя это, отдал сигнал к всеобщей атаке. Все, похоже, что мы победили? А теперь пришло время раздавать долги!

Глава 18.

Возмездие.

Армия мятежников оказалась разбита. Всего в этой битве было убито четыре тысячи сто сорок семь бунтовщиков. Пятнадцать тысяч триста двадцать пять человек попало к нам плен. Остальные несколько сотен смогли удрать. Большая часть главарей мятежников была схвачена. Но некоторые из них все же смогли спастись от преследования, уйдя за Днепр на территорию, контролируемую Османской империей. Я был очень зол на этих людей. Но не только это сподвигло меня придвинуть стотысячную армию к Днепру, по которому сейчас шла граница Османской империи и России. Кроме этого к выходу из пролива Босфор подошел русский флот, состоявший из тридцати вымпелов. При этом его костяк составляли десять 80-пушечных линейных кораблей, бывших клонами линкора «Москва», принимавшего участие в русско-турецкой войне 1693-1695 годов и очень неплохо там себя показавшего. Ну, а флагманом нашего флота был 100-пушечный линейный корабль «Орел», названный в честь первого русского военного корабля. Который когда-то был построен в 1669 году для защиты русских торговых судов на Каспийском море. Правда, там он ничего особо героического не совершил. А в 1670 году был захвачен и сожжен восставшими казаками Степана Разина. Но тем не менее, это был первый русский военный корабль, построенный по европейскому образцу. И именно, с него принято считать начало истории русского военного флота. Поэтому я и решил назвать первый русский 100-пушечный линкор в честь того первого «Орла». И надеюсь, что его ждет более героическая и яркая служба чем его предшественника.

И когда я продемонстрировал туркам такие весомые аргументы. То потребовал от турецкого султана выдать мне всех бунтовщиков против моей власти, скрывающихся на территории Османской империи. И пригрозил туркам войной. Если они мне откажут. И ведь я здесь не просто психовал и действовал на одних эмоциях. Хотя дикая ненависть к главарям мятежников у меня тоже имелась в наличии. Не стану этого скрывать. Но еще я тут преследовал и политическую цель. Я хотел прервать порочную практику. Когда бунтовщики, убийцы или какие-либо другие преступники из России убегали за границу и там вполне официально находили убежище. Тут мне сразу же вспоминаются все предатели моей родины, нашедшие приют в Европе и США в будущем. И потом они там спокойно жили и гадили моей стране. И мне такое положение вещей совсем не нравилось. Поэтому я решил его сломать с особым садизмом. Потому и выдвинул сейчас такой ультиматум правителю Турции, пригрозив войной. Моя армия и флот смотрелись очень грозно. Может быть, поэтому султан и удовлетворил мои требования? И выдал мне всех удравших из Российской империи на его территорию бунтовщиков.

Но скорее всего, его на это сподвигла та непростая обстановка, в которой сейчас находилась Османская империя. Сейчас же на Балканах и Морее дела у турок шли очень плохо. Австрийцы, венецианцы и поляки их там серьезно трепали. А тут еще и персы решили вторгнуться на Кавказ. В ту его часть, что контролировали турки. В общем, у них там тоже небольшая войнушка началась. И я о ней прекрасно знал. Ведь недавно мы тайно продали персам большую партию трофейного оружия, доставшуюся нам от татар, ногайцев и турок в ходе русско-турецкой войны. И очень неплохо на этом заработали, между прочим.

В общем, войны с Турцией в этот раз не случилось. И я решил сделать еще одно важное дело. Уже два года земли Таманского полуострова и Прикубанские степи, которые мы освободили от ногайской орды, принадлежали Российской империи. Тут появились наши поселенцы, пришли казаки. Была сформирована пограничная стража. Мы начали очень активно осваивать эту территорию. Шло интенсивное строительство дорог, дамб водохранилищ, оросительной системы каналов. Все было хорошо, но недавно на наши южные границы в этом районе начались набеги черкесов. Эти бородатые ребята грабили, убивали и угоняли в рабство моих подданных. А ведь мы их предупреждали, что если что-то подобное здесь начнется. То Россия отреагирует очень жестко. Может быть эти черкесы возомнили себя неприкасаемыми? Ведь сейчас они как бы были вассалами турецкого султана. А значит, и находились под его покровительством. Видимо, эти бандиты думали, что им за это ничего не будет?

Так вот они ошиблись. Армию же я не зря такую огромную собрал и привел на юг. Поэтому, когда правитель османов отдал мне заговорщиков. То я его поставил перед фактом, что его вассалы из Черкесии явно заигрались. Из-за чего я пойду наказывать черкесов за все их шалости на моей земле. Конечно, я правителя Османской империи поставил перед фактом, что я это и без его согласия сделаю. Но все же решил дать ему шанс сохранить лицо. Попросив турецкого султана, чтобы он дал мне разрешение на карательную экспедицию против черкесов. Турецкий монарх оказался умным и такое разрешение мне выдал. Обставив все так, как будто это он сам все придумал. В итоге, сейчас Турция оказалась не вовлеченной в конфликт Российской империи и Черкесии. А я только этого и добивался.

Вот несмотря на всю мою показную дерзость и браваду, мне совсем не улыбалось воевать с Османской империей до последней капли крови. Не видел я пока в этом никакой пользы для России. Я не кретин Николай Второй, бывший последним русским императором и ввязавшийся в Первую Мировую Войну ради обладания проливами Босфор и Дарданеллы. Пока такой бредовой идеи в моей голове не появлялось. Вот спрашивается, а зачем, собственно, нам эти проливы сдались? Кто-то скажет, что ради торговли с Европой или свободного прохода наших военных кораблей. А я отвечу, что торговать с Европой мы теперь и так можем. Турки же стали беспрепятственно пропускать наши торговые корабли через свои проливы в Эгейское море. И что, вообще, забыли наши военные корабли в Средиземном море? Зачем им туда сейчас лезть? Громить Италию, Францию и Испанию? А больше там и нет никого. До других европейских держав далековато. А с более близкими Турцией, Речью Посполитой, Священной Римской империей или Швецией мы и без всякого флота сможем повоевать.

То есть русский военный флот нам нужен только для защиты нашего Черноморского побережья. Да, и как наш флот там будет то воевать в Средиземном море? Без баз и снабжения он много не навоюет. Ну, и зачем нам тогда захватывать те проливы? Вот, и я не пойму. Бредовой мечты многих российских императоров вернуть Стамбул в лоно православной церкви у меня к счастью нет и не будет. Я не такой наивный дурак как Николай Второй, который станет воевать только ради веры. Мне польза для моей страны нужна. А пока я ее не вижу в очередной войне с Турцией.

Кстати, с турками мы заранее договорились, что всех пленных черкесов им будем сдавать в обмен на русских, украинских, белорусских и других славянских рабов. А то у меня же еще много земли имеется на юге России, которую надо кем-то заселять. И еще прибавится. Черкесы от меня ведь так легко не отделаются. Я из них все что можно и что нельзя выжму. Почему я решил так сурово поступить с несчастными черкесами? Хм! У вас, что память плохая? Я уже объяснял, как я отношусь к тем, кто грабит, убивает и угоняет в рабство моих подданных. И на примере крымских татар с ногайцами я наглядно показал, что стану делать с такими людьми. Но видимо, до черкесов плохо доходит. Не понимают они вежливых предупреждений. Поэтому теперь, пускай, не обижаются. Кто не спрятался – я не виноват! Это будет очень показательная порка и урок всем народам беспокойного Кавказа, что моих людей трогать нельзя. А иначе, будет большое бо-бо!