Отец тихо проговорил: "Все готово. Сейчас только нужно дождаться, когда силы соберутся." Он поднял руку, и воздух вокруг стал гуще. Серж не мог избавиться от ощущения, что что-то не так, что всё это было слишком просто. Но в глубине души он знал, что нет пути назад. Он зажег ещё одну свечу и присоединился к отцу, когда тот начал рассыпать магический порошок по линиям круга.

Тени начали сгущаться, едва заметно, но заметно для опытных магов. Они медленно поворачивались, как будто что-то из темного мира поднималось из глубины, готовое исполнить свои намерения. Тени скользили по полу, приближаясь к черепу козла. Серж наблюдал за этим, напряженно сжимая кулаки. В его голове не было мыслей, только один вопрос: что будет дальше? Как он и его отец смогут использовать эту силу?

На противоположной стороне круга лежал артефакт — кроваво-красный камень, сверкающий в темноте. Он был ярким, как огонь, и казался живым. Камень манил взгляд, как нечто, что может изменить всё. Серж и его отец знали, что этот артефакт — ключ к их власти, но они не осознавали, что его сила будет намного более разрушительной, чем они могли себе представить.

Когда ритуал вступил в свою первую фазу, воздух в комнате стал тяжелым и густым. Свечи вокруг круга погасли, а темные тени начали медленно сгущаться, заполняя пространство, как дым, который не уходит. В центре круга череп козла стоял, как молчаливый свидетель, в ожидании своей роли в этом древнем действе. На полу под ним, в самой середине, был вычерчен сложный магический символ, и вокруг него девушки лежали, беспомощно погруженные в снотворный сон.

Тьма, как невидимая рука, начала сжимать пространство. Гроза, предвестие огня, надвигалась. Все было подготовлено для первой фазы: обретение силы мертвых. Ритуал требовал высвобождения их силы, того, что было скрыто в земле, в останках тех, кто когда-то отошел в мир иной. Магия, как древняя река, стремилась пробудить силы, которые могли бы изменить ход событий. Затем должен был настать черед все пожирающего огня, затем лютой стужи и последним - очищающей землю дождевой воды.

Но то, что случилось, оказалось не тем, что ожидали.

Внезапно, за спиной графа, из мрака выплыла фигура старой ведьмы. Ее лицо было скрыто под капюшоном, но глаза горели, как два тусклых огня. Испещренная шрамами рука, держала кривой костяной нож, который она подняла над головой.

Граф не успел даже повернуться. Острием ножа, как молнией, старуха ударила его в спину. Тело старика выгнулось, он закричал от боли, не ожидая удара в самое уязвимое место. Руки его бессильно замелькали в воздухе, пытаясь достать нож, но это было бесполезно. Он не мог.

Сын, увидев, как его отец истекает кровью, бросился на помощь. В его глазах мелькала паника, и он забыл о том, что нельзя покидать магический круг, что любое нарушение ритуала приведет к катастрофе. Он рванулся к телу отца, но в тот момент, как его нога пересекла линию пентаграммы, раздался громогласный хлопок, будто сама земля содрогнулась. Кровавые брызги оросили все вокруг, оставив в воздухе только кисло-сладкий запах и обрывки темного тумана.

***

Комната была погружена в туманное, полутемное освещение, когда внезапно тишину нарушил звук шагов. Лиза, казалось бы, еще совсем недавно лежала, не двигаясь, но вдруг поднялась. Ее глаза горели холодным светом, отражая решимость и хитрость, в то время как она медленно и уверенно подошла к амулету, мерцавшему красными отблесками.

Бабка, стоявшая в тени, с ошеломленным взглядом следила за внучкой. Ее лицо исказилось от ярости и недоумения, а губы вырвались с глухим криком:

— Что ты делаешь!

Лиза не ответила сразу, с ухмылкой наклоняясь, чтобы прикоснуться к амулету. Она медленно протянула руку и слегка коснулась холодной поверхности. Легкое пламя вырвалось изнутри, трогая тонкие пальцы, но она не отдернула руки. Вместо этого, она медленно произнесла, глядя бабке прямо в глаза:

— Придется чуть обжечь руки, но он станет принадлежать мне!

От этих слов старуха застыла в замешательстве, а затем из уст её вырвался хриплый крик:

— Ты же спала! Я сама видела, как эти двое сыпали порошки в котлы на кухне!

Лиза посмотрела на неё с презрением, а затем тихо рассмеялась, на этот раз взгляд ее был по-настоящему холодным и злым.

— Неужели ты думаешь, старая дура, что я не распознаю знакомые мне зелья в еде? — её голос был тихим, но с каждым словом он становился всё более жестким.

Но прежде чем бабка успела что-то ответить, раздался звук почти бесшумных шагов. Из приоткрытых дверей в коридор, вынырнула фигура. Это была Стефанида, глава Академии, в темном плаще, как тень, вошедшая в этот момент в самое сердце их маленькой, до сих пор безопасной, сцены.

Старуха даже не успела поднять руку, как Стефанида взмахнула коротким клинком, блеснувший в тусклом свете. Одним точным движением она прорубила шею старухи. Ведьма не успела ничего сделать. Голова кувыркнулась, упала на пол и поскакала к стене. “Мяч” катился в сторону, оставляя за собой тонкую струю крови, которая быстро растекалась по холодному каменному полу.

Стефанида стояла, наблюдая за всем этим с холодным, но безжалостным взглядом. Она убрала клинок, как если бы лишь отрезала ненужную деталь из мозаики. Лиза, не моргнув глазом, спокойно повернулась к амулету, его блеск в глазах только укреплял её решимость.

Лиза стояла в полумраке, с амулетом в руках, и взгляд её был полон уверенности и хитрости. Она ощущала, как её пальцы слегка дрожат от напряжения, но внутренний огонь, отголоски её силы, не позволяли ей сомневаться. Стефанида, стоявшая напротив, наблюдала за ней с холодной, почти пренебрежительной улыбкой, её глаза были полны зловещего интереса.

— Я думала, мне придется испачкать собственные руки. Спасибо, что сделала это за меня, — сказала Лиза, ее голос был ровным, но в нем чувствовалась легкая издевка.

Стефанида сдержала взгляд, слегка прищурив глаза, и, казалось, размышляла над словами девушки. Она не была удивлена, но её реакция была быстрой и точной, как всегда.

— Девочка, отдай артефакт. И я сохраню тебе жизнь, — её голос был холодным и властным, как лед, и каждое слово словно вырезалось в камне.

Лиза усмехнулась, поднимая амулет чуть выше, давая ему мерцать в свете тусклых свечей. Она скользнула взглядом по Стефаниде, оценивая её, и затем произнесла с насмешкой:

— Отдать? Какое интересное предложение. Хотя, мне кажется, у меня есть более интересный вариант.

Не давая Стефаниде времени на ответ, Лиза резко подняла руку, и вокруг её ладони вспыхнуло пламя. Огонь, яркий и яростный, окутал её руку, превращая её в смертоносное оружие. Она направила огненное копье прямо на Стефаниду, и пламя, сверкая, рванулось в сторону женщины.

Стефанида, несмотря на моментальный удар, не растерялась. Она лишь слегка приподняла бровь, как будто ожидая чего-то менее банального. Её губы искривились в усмешке, и она, не делая ни шага назад, встретила огонь взглядом.

— Глупая! Я же маг огня! Ты пытаешься ударить меня родной стихией?! — её голос был полон презрения, и она даже не попыталась уклониться.

Лиза почувствовала, как что-то внутри неё обрывается. Она ошиблась. Это была не та сила, которую следовало бы использовать. Но Лиза не растерялась. Она не позволила себе сомневаться.

— Да, оплошала. А так? — с холодной решимостью она сказала, и её рука снова поднялась.

Вместо пламени, на этот раз из её ладони вырвалось ледяное копье. Оно было резким и холодным, сверкающим, как смертельное оружие. Лиза направила его прямо в грудь Стефаниде, и копье пронзило её, не оставив шанса. Ледяная стена пробила её насквозь, и Стефанида, как будто застыла в моменте, не успев даже закричать.

Её тело замерло, превратившись в безжизненную ледяную статую. Кровь, которая должна была бить в её венах, замерзла, и она застыла, как каменная фигура, с ужасом на лице, застывшим в момент, когда она пыталась закричать.