— Всё собрала? — поинтересовался Быстров у Вики.

— Вроде бы, — задумчиво ответила та. — Если ещё что-то потребуется, то потом привезу или купим где-нибудь.

Похоже, планы насчёт печати артефакта из Игры, придётся отложить. Зуб даю, доктор Фомин меня за сутки точно не выпишет. Плюнуть и вытерпеть его обследование? Вроде бы чувствую себя неплохо. Сделал попытку размять руки и убедился, что не совсем прав. Вновь перед глазами чёрные круги и дикая боль в груди. Вот же чёртов граф! Откуда у него столько силы? Впрочем, это действительно похоже на рецидив, когда последствия аварии ещё не прошли и на них наложились новые повреждения. Как бы не хотелось, а рентген и в самом деле нужен. Хотя бы для успокоения.

Удивительно, но лифт оказался в рабочем состоянии, хотя время уже позднее и его, как правило, отключают. Впрочем, даже не так, комендантша считает, что студенты и ножками поднимутся не переломятся, а на тратах за электричество она сэкономит. Джип у господина Быстрова оказался другой, ещё больший, чем тот, который меня сбил. Э-э-э, не совсем меня, но уже отождествляю себя с бывшим владельцем тела, как одно целое. Я сел на заднее сиденье, ко мне присоединилась Вика, а профессор устроился рядом с водителем.

— Ты как, терпимо? — поинтересовалась девушка, заглядывая мне в лицо.

— Мог бы и отлежаться в общаге, — буркнул я. — Какой смысл деньги тратить?

— А ты их не считай, да и заплатит в итоге Вавилов. Алексей, слушайся докторов, тебе необходимо обследоваться и не запускать травму. Потом-то уже сложнее с ней справиться, если что-то не так срастётся, — успокаивающим голосом, произнесла Виктория.

Минут двадцать мы неслись по ночной столице. В пробки не попали, Фомин пару раз кому-то звонил и у приёмного отделения нас встретили два дюжих санитара с носилками на колесиках. Мои протесты, что сам дойду, никто слушать не стал. Ну, прокатился с ветерком, обстановку оценил. Действительно, больничка дорогая, отделка впечатляет. Одна беда, медбратья больше похожи на уголовников! Что-то не наблюдаю обещанных медсестричек. Рентгенографию мне сделали, врач дожидался, и аппаратура работала, при этом больных не наблюдалось. Что, чёрт возьми, происходит? Ещё и Самойлова куда-то запропастилась, точнее, девушка отправилась с моими вещами в палату, чтобы их там положить, а потом меня отыскать. Прошёл уже примерно час, а Виктории не наблюдаю.

— Ну-с, заждались? — обратился ко мне Фомин, входя в комнату ожидания после рентгена.

— Сижу, — пожал плечами. — Чувствую себя инвалидом, — похлопал по подлокотнику кресла, которое имеет небольшой дисплей, функцию массажа, способно подниматься по лестнице и делать ещё много чего.

— Спешу вас обрадовать, переломов не обнаружено, но трещины есть, — сказал доктор.

— Отлично, тогда могу отправляться в общежитие?

— Не спешите, — покачал головой доктор. — Обследование необходимо пройти. Подозрительно большая гематома на грудной клетке и еще одна образовалась на голове. Молодой человек, с этим не шутят. Думаю, пару деньков полежите, прокапаетесь укрепляющим лекарством, витаминами и будете свободны. Не имею морального права вас раньше выписать, раз уж вы поступили ко мне в качестве пациента.

— А если серьёзно, честно и откровенно? — хмыкнул я. — Господин Фомин, не делайте такое недоумённое лицо. Мне хотелось бы знать настоящую причину моего нахождения здесь.

— Алексей Петрович, вы же разумный человек? — задумчиво глядя на меня, спросил врач.

— Разумеется, — кивнул я.

— Хорошо, как бы вы поступили на месте одного влиятельного господина, когда он узнаёт, что у его единственной дочери появился парень?

— В зависимости от обстоятельств, не исключаю того, что свернул бы ему шею, — не стал лукавить и сказал, что думаю.

— Гм, это серьёзные слова, — хмыкнул Арсений Иванович. — А узнай вы, что этот парень слаб здоровьем?

— Постойте, это вы на меня намекаете?

— Мы просто беседуем, так сказать, предположительно, — уклонился от прямого ответа доктор.

Похоже, Виктория не дождалась моего согласия и заявила отцу, что выходить замуж никак не может, потому что у неё есть я. Вот же лиса! То-то она всё пыталась из меня согласие выбить. И что теперь? Папаша-то у брюнеточки явно ещё тот тип. А узнай он о Синицыной, то, боюсь, трещинами в рёбрах не отделаюсь. Медбратья отметелят так, что похоронят по частям. Пойти в отказ? Мол мы с Викторией случайные знакомые и на неё не претендую. Как такие слова родитель любимой дочурки воспримет? Гм, требуется, чтобы девушка объявила, что со мной порвала, любовь прошла, завяли помидоры и всё в таком ключе. Тогда окажусь в роли брошенного, и никто меня ни в чем не обвинит. Впрочем, если спутал планы достойного и влиятельно человека, то уже одним своим существованием порчу тому настроение.

— Арсений Иванович, что собираетесь со мной делать? — спокойно уточнил я, приходя к выводу, что необходимо серьёзно с Самойловой переговорить.

— Господин Голицын, неужели думаете, что обманул? — покачал тот головой. — Ни словом не соврал. И, да, в этой больнице вы в полной безопасности. Гарантирую, что покинете её абсолютно здоровым. Ну, если только нет какой-то патологии при рождении. Судя по предварительному заключению, то вы полностью здоровы, но травмированы. Правда, физическая форма далека от совершенства.

— Последнее дело наживное, — задумчиво хмыкнул я.

— Совершенно верно, но методику для укрепления тела и мышц вам предоставлю.

— Нет нужды, — отрицательно махнул рукой. — Сам справлюсь.

— Как будет угодно, — пожал плечами Фомин. — Так вот, продолжим разговор из области предположений. Отец девушки не желает ничего плохого парню, но хочет убедиться, что тот здоров. Устроит вас такой ответ?

— Да, — коротко ответил.

— Тогда завтра утром возьмут анализы, потом прокапаетесь, после чего выпишу. При условии, что не станете возмущаться. Уж простите, но каждый выполняет свою работу. Договорились? — с улыбкой посмотрел на меня доктор, а потом добавил: — Кстати, Виктория за вас сильно переживает. Когда вас осматривал она чудом в обморок не упала, видела, что вы терпите сильную боль.

Ложка мёда в бочку дёгтя? Так сказать, подсластить пилюлю? Ну, Вика, ну, засранка, надо так меня подставить! Неужели никого другого выбрать не могла? Ну, она мне нравится, хорошенькая, однако, становиться чьим-то зятем не собирался в ближайшие лет дцать! Где я, а где семейная жизнь, особенно после предательства Клавдии. Впрочем, винить ту, на которой собирался жениться, как-то совсем не правильно. Всё же, если бы не она, то в этом мире не оказался. Зато жил бы себе припеваючи в старом! Чёрт, голова плохо соображает, всё же нехило ей приложился. Нет смысла вспоминать былое, требуется жить настоящим.

— Наконец-то! Ты как? — бросилась ко мне Виктория, когда я въехал в отведённую мне палату.

— Норм, — коротко ответил. — Тачку получил, теперь буду вес набирать.

— Хорош шутить! — нахмурилась девушка. — Я за тебя на самом деле волнуюсь.

— Знаю, — коротко ответил, встал, сделал несколько шагов и присел в ближайшее кресло.

Это не больничная палата, а этакий номер-люкс. Мебель дорогая, телевизор большой, есть диван, два кресла, ковёр на полу, шкаф, журнальный столик на котором ваза с цветами, газеты и журналы свежие.

— Что показал рентген? — поинтересовалась Вика.

— Пока только трещины, — хмыкнул я.

— Почему ты сказал, что они только пока?

— Когда твой отец узнает, что между нами ничего нет, то он осерчает. Тебя бить не станет, но выплеснуть гнев захочет. Кто под это идеально подходит? — произношу и вижу, что Виктория виновато отводит глаза.

Неужели готова признать ошибку? Не очень-то ей верю.

— Лёшенька, но ты же мне поможешь? — закусив губу, с мокрыми от подступивших слёз глазами, спросила эта плутовка.

— Отказать нельзя согласиться, — немного переиначил известную фразу. — Где запятую поставить.

— Перед последним словом! — мгновенно ответила Вика.