По моему телу пробегает дрожь от ощущения его толстого члена, пульсирующего внутри. Напряжение в его голосе — явный признак того, что мужчина сдерживает себя, а это последнее, чего я хочу. Мы уже зашли так далеко. Я не хочу, чтобы он останавливался.

Не хочу, чтобы он сдерживался. Я хочу видеть, как он распадается на части.

Всю оставшуюся жизнь, когда я наконец остепенюсь с каким-нибудь скучным политиком, которого выберут для меня родители, я буду помнить этот момент, этого мужчину, чьи глаза такие темные и свирепые, что напоминают мне хищника в дикой природе.

— Возьми меня, — прошу я, слегка двигаясь, чувствуя, как возбуждение скользит по телу. — Пожалуйста, Риот, возьми меня.

Больше ему ничего не нужно говорить. Он начинает двигаться, сначала медленно, затем наращивая темп. Его пальцы впиваются в мою кожу, когда он все глубже и сильнее трахает меня, заставляя волну желания накрыть меня с головой. Я сдерживаю стон, когда его рука перемещается к моей груди и щиплет мои ноющие соски через тонкий материал платья.

— Боже, — стону я, запрокидывая голову от каждого мощного толчка, его дыхание становится тяжелее с каждым движением. В вихре удовольствия я слышу, как кто-то приближается, и быстро наклоняюсь, целуя его, позволяя ему заглушить мои стоны, а мне — его.

Боже, я не верю, что занимаюсь этим здесь, но это именно то, что мне нужно.

— Еще, Риот, мне нужно больше, — шепчу я ему на ухо, и он сотрясается от моих слов.

Он резко выходит из меня, разворачивает лицом к байку и наклоняет вперед. Его рука прижимает мое плечо, пока он снова погружается в меня, заставляя меня вскрикнуть. Новая позиция позволяет ему проникать еще глубже.

О Боже. О, блядь!

Шлепающий звук наших тел, сближающихся друг с другом, заполняет пустую парковку. Ну, по крайней мере, я надеюсь, что она пустая, но я слишком увлечена, чтобы проверять. Он крепко держит меня, чтобы вталкивать свой член глубже и глубже, заполняя меня, а я изо всех сил сдерживаю крик. Слишком хорошо, я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Риот, словно услышав мою немую мольбу, сильнее сжимает мою кожу и начинает двигаться быстрее, вгоняя член с такой силой, что я начинаю извиваться на байке. С каждой секундой удовольствие все больше накрывает меня, я хватаюсь за байк и принимаю все, что он дает, чувствую, как его мозолистые пальцы скользят по моей коже, слышу его тяжелые стоны, когда он, наконец, теряет контроль.

Мое сердце болезненно сжимается от мысли, что это всего лишь один раз. Но я отбрасываю их, не позволяя омрачить идеальный момент мыслями о будущем, которое я не в силах контролировать.

— Риот… — Шепчу я, чувствуя, что нахожусь на грани, которая кажется такой близкой и в то же время такой далекой.

— Все хорошо. Я держу тебя, милая, — говорит он, опуская руку между моих ног и начиная грубо массировать клитор, заставляя жар разгораться внутри меня. Я всхлипываю, когда его пальцы движутся быстрее, а толчки становятся все более беспорядочными.

— Боже, я так близко, Риот… — Повторяю я, вцепившись в сиденье его байка, наверняка раздирая кожу ногтями, но не могу остановиться. Напряжение внутри достигает предела, и наконец, когда оно рвется, я словно распадаюсь на части.

С громким криком я кончаю, мои колени подгибаются, когда волна за волной наслаждения накрывает меня. Риот вколачивается в меня все сильнее и быстрее, пока не замирает, хрипло рыча, выплескивая в меня потоки горячего, липкого семени. Он вталкивается в меня до тех пор, пока не кончает полностью, до последней капли спермы в моей киске.

Он обхватывает меня за талию, притягивая к своей груди.

— Моя, — хрипло шепчет он мне на ухо, и от этого слова у меня перехватывает дыхание. Его голос грубый и немного растерянный, так что наверняка он не всерьез.

Конечно, нет.

Мы только познакомились. Он ни за что не стал бы так быстро претендовать на меня, но, даже зная правду, я позволила себе представить, каково это — принадлежать этому мужчине.

Перестань, Саша.

Этого должно быть достаточно. Больше, чем я могла мечтать. Никто не поверит, что маленькая Александра Гринвальд отдала свою девственность опасному байкеру на какой-то парковке. Это останется моим сокровенным секретом.

— Спасибо, — шепчу я, поправляя платье и наклоняясь, чтобы поднять сумку, которая упала на асфальт. Я начинаю рыться в ней, ища салфетки. Конечно, не самый идеальный вариант, но ничего другого у меня нет.

Риот молчит, пока я привожу себя в порядок, и когда наконец поворачиваюсь к нему, мои щеки горят от смущения и неуверенности. Я слегка вздрагиваю от боли, что отдается в теле при каждом движении — это то, о чем стоило подумать, когда я просила его быть жестче, но ничто из того, что мы сделали, я бы не изменила.

— Почему ты меня поблагодарила? — Наконец спрашивает он, убирая волосы с моего лица и внимательно всматриваясь в мои глаза. — Не стоило лишать тебя девственности в таком месте. Ты должна была сказать мне.

— Мне все равно…

— Мне не все равно, — перебивает он. — Ты красивая, Саша. Красивая не только снаружи, но и внутри. Ты заслуживаешь, чтобы тебе поклонялись и любили красивыми способами и в красивых местах.

От этих слов я теряю дар речи. Слышать подобное от него неожиданно, и то, как они на меня повлияли…

Нет, я не могу позволить себе влюбиться в него. Это будет слишком больно, ведь я знаю, что не смогу его удержать. И все же… Когда он говорит такие вещи или прижимает меня к себе, целуя нежно и ласково, как не влюбиться в этого разбойника?

— Риот…

— В следующий раз я займусь с тобой любовью так, как ты заслуживаешь.

Следующего раза не будет. Скажи ему, Саша. Скажи, что после этой ночи вы больше не увидитесь.

— Хорошо, — вместо этого тихо выдыхаю я, довольная тем, что он обнимает меня своими огромными руками.

— А теперь нам нужно тебя накормить, — говорит он, отстраняясь и доставая шлем. — Сегодня у меня только один, но я куплю тебе твой собственный. — Он аккуратно надевает его на мою голову и застегивает. Садится на байк и кивает, чтобы я присоединилась. Я поднимаюсь на сиденье позади него, обвивая руками его талию.

Обычно я не люблю пробовать что-то новое, ведь это часто заканчивается неудачами. Но с Риотом… Как бы безумно это ни звучало, я знаю, что с ним мне ничего не грозит.

— Все в порядке, Саша?

Боже, его голос. Он такой глубокий и теплый, что мне становится все сложнее помнить о том, что я могу позволить себе быть безрассудной только одну ночь.

— Все отлично, — отвечаю я, опуская голову ему на спину, когда мы мчимся с парковки. Краем глаза замечаю парочку, целующуюся неподалеку от того места, где были мы. Мое лицо заливается румянцем при мысли, что они могли нас услышать.

Возможно, мы даже вдохновили их на собственные шалости.

Я улыбаюсь этой мысли, наслаждаясь прохладным ночным воздухом, скользящим по коже. Ночь ясная, и огни города сверкают, как звезды. Тени играют на зданиях, а полная луна освещает путь, все вокруг мелькает в быстром потоке. Момент умиротворяющий, и, погруженная в тишину ночи, я ощущаю невероятное спокойствие.

Риот упомянул, что фургончик с едой находится неподалеку, но ехать до него минут пятнадцать. Я подмечаю это, когда мы останавливаемся.

Он одаривает меня самоуверенной ухмылкой, кивает, направляя меня к очереди.

— Я немного отклонился от маршрута. Ты, кажется, наслаждалась поездкой, — говорит он, кладя руку мне на поясницу.

— О, да, поездка была плавной. Я всегда видела мотоциклы в городе, но никогда не думала, что сяду на один из них, — признаюсь я, довольная, что решилась.

— Рад быть твоим первым, — ухмыляется он, и по самодовольной нотке в голосе я понимаю, что речь явно не о мотоцикле.

Когда наконец наступает наша очередь делать заказ, я смотрю на меню, висящее на фургоне, и начинаю кусать губу. Не хочется выглядеть избалованной богачкой, которая не знает, что делать с обычной уличной едой, но правды не скроешь — все, что у меня было в жизни, мне просто давали или делали за меня. Я, может, и избалована, но мне редко доверяют принимать собственные решения. Теперь, когда я живу сама, все изменилось, но моя жизнь все равно крутится вокруг учебы, работы и семьи. И выхожу я в люди только тогда, когда этого требуют родители на очередном мероприятии.