И все-таки, в тюрьму попал именно Кэш. Меня и весь район шокировало, когда его арестовали и посадили на три года за мошенничество. Все были уверены, что если кто-то из нас и окажется за решеткой, так это я, но вышло наоборот.

Если бы не его арест, я, возможно, стал бы еще хуже. Когда ответственный брат исчез, мне пришлось взять себя в руки. Я вступил в мотоклуб Steel Order и стал работать механиком в их мастерской. После выхода на свободу Кэш тоже вступил в клуб, став его официальным бухгалтером. И теперь нас было не двое, а целая семья братьев, которые защищают друг друга.

Сегодня эти же братья и помогли мне отмазаться от тюрьмы.

Кстати, надо бы позвонить Президенту клуба и сообщить, что я на свободе. Я полез за телефоном, но тут кто-то толкнул меня сзади, и телефон вылетел из рук.

— Черт возьми!

Я резко оборачиваюсь, готовый накричать на того, кто врезался, но слова застревают у меня в горле. Это она — тот самый ангел.

— О боже, простите! — Выпаливает она, глядя на меня большими глазами. — Я не смотрела, куда иду, и… ой, мои бумаги!

Только сейчас замечаю листы бумаги, разбросанные вокруг нас. Она тут же приседает, чтобы их собрать, и я машинально присаживаюсь рядом, не сводя с нее глаз, пока она лихорадочно собирает листы.

Я, наверное, должен помочь.

Но для этого придется оторвать взгляд от нее, а я, черт возьми, просто не могу.

Она прекрасна.

Нет, неподходящее слово. Ее глаза, губы, голос — все в ней какое-то неземное. Я хочу к ней прикоснуться. Черт побери, мне хочется сорвать с нее этот уродливый костюм и исследовать ее тело, смотреть, как ее изумрудные глаза затуманиваются, пока я целую ее и…

— Эм, сэр?

Ее нежный голос возвращает меня в реальность. Она смотрит на меня и кивает на лист бумаги, который лежит между моими ногами. Я поднимаю его, но не возвращаю. Ее брови слегка поднимаются.

— Могу я его забрать? — Спрашивает она.

Я смотрю на своего ангела и понимаю, что мог бы сейчас вести себя как джентльмен — помочь ей собрать бумаги, может, даже извиниться, чтобы разрядить неловкую атмосферу. Но я не джентльмен.

И, к тому же, наверняка вокруг нее всегда толпятся парни, готовые ради нее на все. Красавице вроде нее достаточно поманить пальцем — и мир тут же услужливо упадет к ее ногам. А я не хочу быть просто еще одним парнем, который исчезнет из ее памяти.

Я не джентльмен. Скорее, негодяй.

И хочу, чтобы эта идеальная девушка запомнила меня. Чтобы во сне она думала о том единственном мужчине, который сказал ей…

— Нет.

ГЛАВА 2

Саша

Я моргаю, глядя на мужчину, который пристально смотрит на меня с хитрым блеском в глазах. Его взъерошенные светло-каштановые волосы небрежно падают на лоб, придавая ему мальчишеский шарм, который странным образом сочетается с его грубыми чертами. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы не наклониться и не убрать эту прядь с его лица.

Когда он ухмыляется, от него исходит какая-то необъяснимая уверенность. Она излучается от него волнами. А вот мне такой уверенности не хватает, и я тут же опускаю взгляд в пол.

— Мне… мне нужен этот документ, если вы не против.

— Нет, — снова отвечает он, заставляя меня вновь взглянуть на него.

— Ч-что значит «нет»?

Он встает, держа в руках мой документ и что-то еще, что поднял с земли. Это телефон.

— Я уронил телефон, когда ты в меня врезалась. Думаю, извинений маловато, как считаешь? — С ухмылкой он показывает мне телефон, на экране которого виднеется небольшая трещина.

Черт, не могу же я позволить какому-то незнакомцу помыкать собой! Надо бы настоять на своем и потребовать вернуть документ. Но я этого не делаю.

Боже, какая же я жалкая. Какой из меня вообще юрист, если я не могу постоять за себя? Ясно же, что этот симпатичный дьявол меня проверяет, пытается спровоцировать. Откуда мне знать, что трещина на телефоне появилась только что? Но даже здесь, прямо у полицейского участка, я не решаюсь с ним поспорить.

Всегда ли я была такой мягкотелой? Ну… да.

В семье волков ты либо сам становишься волком, либо превращаешься в овцу, по которой все топчутся. Мне не повезло оказаться в роли овцы. Я — единственная девочка и младший ребенок в семье из пяти детей. Все мои братья пошли по стопам отца — влиятельного политика. Моя мать — безжалостная бизнесвумен, с репутацией человека, способного довести сотрудников до слез. Однажды я видела, как ее ассистентка рыдала в туалете после того, как мама на нее накричала. Мой старший брат баллотируется в губернаторы, и у него есть все шансы победить. Младшие братья тоже юристы и метят в политику.

А я… еще есть я.

Можно подумать, что дети таких родителей станут такими же безжалостными, но я, кажется, не усвоила этот ген. Вместо этого я выросла трусихой, боящейся собственной тени.

Этот мужчина наверняка все видит у меня на лице и пытается этим воспользоваться.

Я должна его остановить. Сказать, что со мной так нельзя. Но… легче и спокойнее просто выяснить, чего он хочет, чтобы он оставил меня в покое.

Хотя… а хочу ли я этого? — тихий голос в голове заставляет меня задуматься.

Этот мужчина, кто бы он ни был, — один из самых привлекательных людей, которых я встречала. В нем есть что-то опасное и одновременно манящее.

Да, я самая младшая и единственная девочка в семье, и меня часто пытались подмять под себя, но при этом нельзя отрицать, что я еще и избалована. Стоило мне попросить, и ни разу мне не сказали «нет». Страх, который внушает мой отец, помогает мне открывать любые двери. И вот этот мужчина говорит мне «нет». Это шокирует.

Мой отец был бы разочарован. Я заканчиваю факультет уголовного права, готовлюсь к юридической школе и стажируюсь в прокуратуре. Я учила законы с детства, а Декларацию о правах папа заставил меня выучить еще в первом классе. Было бы позором для всей семьи, если бы я позволила этому человеку меня подавить, но… семьи-то здесь нет. Никто не узнает, что это произошло.

Если это избавит меня от его присутствия, то, пожалуй, стоит выбрать легкий путь.

С этими мыслями я лезу в сумочку, достаю все наличные, что у меня есть, и протягиваю их ему, не поднимая глаз. Я надеюсь, что он просто возьмет деньги и уйдет, но он не берет.

— Этого должно хватить на ремонт экрана…

Я поднимаю взгляд, и его прежняя ухмылка исчезла. Он выглядит почти… злым. Или оскорбленным?

Этого недостаточно? Он хочет больше?

Мужчина скрестил руки на груди и пристально посмотрел на меня. Хитрый огонек в его глазах потускнел.

— Я сам могу заплатить за все, милая, убери это, — его голос глубокий и хриплый.

Я нервно прикусываю губу, глядя на него. Если ему не нужны деньги, то что ему нужно? Неужели он знает, кто я? Может, он хочет попросить об одолжении у моего отца или братьев? Одна вещь, которой меня научил отец — все чего-то хотят. Почему я не подумала об этом раньше? Этот парень в джинсах и кожанке не похож на тех, кто просит одолжения у моей влиятельной семьи, но что я вообще понимаю?

— Что вам нужно? — Спрашиваю, убирая деньги в сумку и ожидая, что он сейчас укажет, с кем из семьи хочет встретиться.

Его взгляд на секунду перемещается, и я вижу, как какой-то мужчина в костюме выходит из полицейского участка. Он с портфелем, и весь его вид просто кричит: «юрист».

— Знаешь что, милая, — мужчина возвращает мое внимание обратно к себе, — Как насчет того, чтобы ты дала мне свой номер, а я позже свяжусь с тобой по поводу моей просьбы?

Другой мужчина подошел к нам, его глаза расширились, когда он увидел меня.

— Саша Гринвальд, приятно познакомиться. Я Сэм Хейген. Раньше работал с твоим отцом, — он протягивает руку для рукопожатия.

Не удивлена, что он меня узнал — наша семья часто мелькала на предвыборных плакатах отца и брата.

— Приятно познакомиться, — отвечаю, пожимая руку.

— Взаимно. Слышал, ты стажируешься у окружного прокурора. Как тебе там?