13 декабря с боем был взят Бухарест. Турция объявила войну только 18 (30) декабря
[241]
. Так кто начал эту войну? В 1808 году Эрфуртская конвенция с Наполеоном поясняла в Статье 8:
«Е. В. Император Всероссийский, в виду волнующих Оттоманскую империю революций и перемен, устраняющих всякую возможность дать и, следовательно, всякую надежду получить достаточные обезпечения в личном и имущественном отношении в пользу жителей Валахии и Молдавии, перенес уже границы своей Империи в эту сторону до Дуная и присоединил к своей Империи Молдавию и Валахию, не находя возможным признать целость Оттоманской империи иначе, как под этим условием. Вследствие сего Е. В. Император Наполеон признает помянутое присоединение и границы Российской Империи в эту сторону перенесенными до Дуная»
[242]
.
Письмо Наполеона к императору Александру I от 21-го января (2-го февраля) 1808 года предлагало вместе напасть на Турцию:
«Если б армия из 50 000 человек, русских, французов, пожалуй даже немножко австрийцев, направилась чрез Константинополь в Азию и появилась на Евфрате, то она заставила бы трепетать Англию и повергла бы ее к ногам материка. Я готов в Далмации, Ваше Величество готовы на Дунае. Чрез месяц после того, как мы условились бы, эта армия могла бы быть на Босфоре. Удар этот отразился бы в Индии и Англия была бы покорена. К первому мая наши войска могут быть в Азии и в то же время войска Вашего Величества в Стокгольме»
[243]
.
Прочитав первую половину письма, царь видимо остался довольным и, продолжая чтение, он вдруг воскликнул: «Вот великие дела!». Затем он несколько раз повторял: «Вот тильзитский стиль!»; «Вот он, великий человек!»
[244]
.
В ответ Министр Иностранных Дел России граф Румянцев собственноручно написал секретную записку, в которую были включены все мысли и соображения самого Государя, сообщенные им предварительно автору. Эта записка носит заглавие: «Общий взгляд на Турцию» и была впоследствии вручена французскому послу. В ней сказано:
«В Тильзите состоялось соглашение о том, чтоб изгнать турок обратно в Азию, оставя за ними в Европе только город Константинополь и Румелию. Тогда было соглашено, что Молдавию и Валахию должна была получить Россия с тем, чтоб Дунай сделался границею Российской империи, и Бессарабия была присоединена к ней. Если к этой доле, еще прибавится Болгария, то Государь готов участвовать в походе на Индию, о чем тогда не было условлено. Только необходимо, чтоб поход на Индию совершался таким образом, как император Наполеон сам его начертал, — через Малую Азию»
[245]
. Теперь же царь желал бы забрать себе Константинополь (и азиатскую и европейскую его части). Румянцев говорил французскому послу Коленкуру о Константинополе: «Это будет город и область без обывателей»
[246]
.
Франции царь готов был отдать западную часть Македонии с Салониками и Хорватию. Для избежания общей границы России и Франции царь предлагал присоединить Сербию вместе с большей частью Македонии к Австрии.
Александр старался убедить французского посла в умеренности своих домогательств при разделе Оттоманской империи «Я уверяю вас», сказал он послу, «я умерен в моих притязаниях. Я требую только того, чего требует польза моего народа и от чего я отказаться не могу»
[247]
.
Публикатор этих текстов Ф. Мартенс, «непременный член совета министерства иностранных дел», комментировал:
«Нельзя не сказать, что граф Румянцев сделал попытку разрешить исторические задачи русской дипломами при соблюдении самых высших интересов своего отечества и уважении вековых стремлений русского народа. Его план раздела Турции был грандиозен, и он был одобрен Императором Александром I, который искренно им увлекался. Если б этот план быль осуществлен в начале XIX века, при помощи Наполеона I, вся будущность Европы и России получила бы совершенно новое направление. Центр тяжести России как Мировой державы, был бы безповоротно перенесен на берега Черного моря, Босфорского и Дарданелльского проливов. Государственная жизнь русского народа продолжала бы роскошно развиваться в широких рамках его историко-национальных стремлений. В дипломатических переговорах Александра I с Наполеоном I в последний раз был серьезным образом поставлен вопрос о водружении русского православного креста на храме св. Софии в Константинополе. В последний раз была дана России серьезная возможность стать твердою ногою на берегах Мраморного моря и сосредоточить здесь, недалеко от сердца России, жизненные силы своего народа и обезпечить достижение его Мировых задач»
[248]
.
Весной 1808 года царь послал к Наполеону своего флигель адьютанта князя Волконского. За обедом Бонапарт сказал ему:
«Скажите вашему государю, что если мы согласны, то мир нам принадлежит (le monde est a nous). Мир похож на яблоко, которое я держу в руке. Мы можем его разделить пополам и каждый из нас будет иметь половину»
[249]
.
Но Наполеон был согласен отдать русским Босфор и Константинополь лишь при условии, что Франция будет контролировать пролив Дарданеллы. Контроль над Босфором делал Черное море внутренним русским озером и вполне гарантировал его безопасность. Но Алекснандру нужен был выход военного флота в Средиземное море. Эти планы будущих русских интервенций Наполеон почему-то счел неуместным.
Со своей стороны, Александр понял, что если он втянется в оккупацию Турции, то этот проект «совершенно отвлек бы все военные силы на берега Черного моря и заставил бы его оставить на произвол судьбы всю Западную Европу»
[250]
.
В 1827 году между Россией, Англией и Францией была подписана Лондонская конвенция, согласно которой Греции предоставлялась полная автономия. Османская империя отказалась признавать конвенцию. В том же 1827 году, соединённая эскадра России, Великобритании и Франции под командованием английского вице-адмирала Эдварда Кодрингтона подошла к Наваринской бухте, где находился турецко-египетский флот (всего до 2200 орудий) под командованием Мухаррем-бея. В этом бою отличились будущие русские адмиралы Михаил Лазарев, Павел Нахимов, Владимир Корнилов, Владимир Истомин. Сражение вышло славное. Но это была агрессия.
В апреле 1828 года император Николай I объявил войну Турции.
В 1850 году дипломат и поэт Тютчев пишет «Пророчество»:
Не гул молвы прошел в народе,
Весть родилась не в нашем роде —
То древний глас, то свыше глас:
«Четвертый век уж на исходе, —
Свершится он — и грянет час!
И своды древние Софии,
В возобновленной Византии,
Вновь осенят Христов алтарь».
Пади пред ним, о царь России, —
И встань — как всеславянский царь!
[251]
1853 год. Крымская война.
В некотором смысле повод к ее началу завязался в 1535 году.
Именно тогда король Франции Франциск I заключил с султаном Сулейманом Великолепным договор против Карла V, императора Священной Римской империи. Этим договором все католики, находящиеся на территории Османской Империи, были отданы под суд и защиту французского короля. Эти соглашения раз за разом перезаключались вплоть высадки Наполеона в Египте (1798 год). Это вторжение французов на территорию османов обернулось снятием с Франции всех привилегий. В 1852 году эскадра французов вошла в Дарданеллы, и султан согласился вернуть Франции ее покровительственные права. Россия была не согласна, и наша пресса закричала о притеснении православных.
