«Нехорашо, — сказал негр, — пасуда на место ложить нада, брат», — и головой покачал. Я развернулся и ногой больно ударился о скамеечку, которая подло притаилась справа и в балахоне видно её не было. Хотелось скрючиться и обхватить колено руками, завывая но я выпрямился и сдерживая боль пошёл в толпу. БК пульсировал передавая невидимые сообщения, наверное в пару пунктов жизни мне этот удар точно обошёлся, но узнаю точно когда нибудь.

«Габен Красноликий уже здесь! — загремел голос со стороны сцены, — Встречайте палача!»

Кричали в мегафон. На сцене металась фигура, о которой меня не предупреждали и махала руками, привлекая моё внимание.

«Габен! Габен! Габен! Приведите мутанта, шоу начинается!»

«Давай, брат! — негр широко улыбнулся, — сделай дело! Дорогу палячу!»

Триста метров до сцены превратились в триста километров. Несмотря на свою профессию я никогда не любил публичность. Все эти выступления на сцене, поздравления, вручения дипломов и родительские собрания. Один раз я даже сбежал с собственного юбилея. Речь нужно было толкнуть для гостей. Я целый вечер трусился в ожидании этой пытки, много пил, чтобы утратить страх и от страха не пьянел. В итоге перед самой речью, которую должен был произнести со сцены актового зала я вышел на секундочку в туалет и сбежал, отключив телефон. Да, тогда еще носили телефоны, а не БК. Сбежал и почувствовал себя намного лучше, вот так. А что гости? Гостям объясню как-нибудь думал я, шагая по ночным улицам города, уже загаженным рекламой умного браслета. На следующий день никто и не спросил куда я делся, коллеги старательно делали вид, что ничего не произошло. Так, Мама Изя, а ну-ка гони от себя эти мысли. Не нужно себя подготавливать — сейчас отступать некуда и через туалет не уйдёшь, на тебя смотрят сотни пар глаз. Просто не думай о них, не думай о них, не думай о них.

Я шёл через толпу не обращая внимания на тех кто кивал, не протягивал руку тем, кто хотел рукопожатия. Улыбался тем, кто улыбался мне, но вряд ли они поняли мою «подачку» сквозь маску.

Пот лился со лба такими ручьями, что я боялся поскользнуться на мокрой от пота земле. Внутри капюшона уже не пахло свежестью ткани, а несло козлятиной — запах у моего нового аватара неприятный, прямо скажу.

Деревянная, выстроенная посреди площади сцена приближалась неумолимо, как огромная башня посреди макового поля. Там размахивал руками какой-то человек и вытирая пот со лба я искал взглядом ступеньки, не хотелось оставаться посреди толпы ни одной лишней минуты. Пора это всё заканчивать.

5.

Ступени справа. Пять штук, как и предупреждали. Людское море колышется, но расступается передо мной послушно, как перед Моисеем. Это не маленькие ступеньки — это массивные и высокие ступени. Я задираю ногу неуклюже, чтобы забраться на первую, помогаю себе руками. и ставлю рядом инструменты. Вверху появляется тень и она накрывает меня надвигаясь. Я выпрямляюсь и вижу шута, который наклоняется ко мне сверху и протягивает руку в красной перчатке. Лицо у него белое, всё в пудре, но щеки красные, будто вымазанные в крови. Сюртук полосатый, черно-белый и грязный воротник. Перчатки с большими пальцами. В правой руке у него мегафон а левую он протягивает мне. Первое желание схватиться за неё и принять помощь, но я смог удержаться и отвернувшись, продолжаю подниматься, пока не оказываюсь наверху.

Шут прячет руку в карман и отходит, я вижу автомат у него за спиной и не по стилю черные сапожки.

— Мы начинаем, пацаны! Великий эксперимент от великой гильдии! Консерва, какой еще не было! Ачивмент, который еще никто не получал! Сегодня мы рискнём и все получим награду! Палач уже здесь, но где же консерва из мутанта?

Пока он надрывался в мегафон работая на публику я взглядом отыскал стол и разложил на нём десяток стальных инструментов, примерно от самого маленького к самому большому. Как они работают я не знаю и знать не хочу, и что с бедным мутантом собрались делать мне думать не хочется.

Кажется он уже появился на горизонте,потому что толпа весело завыла и головы повернулись одновременно вправо. Я лениво переложил что-то похожее на скальпель и проверил не потерял ли свиток на ступеньках, когда услышал рев чего-то механического и огромного. Толпа застонала от удовольствия и тут уже я не выдержал и подошел к краю сцены. В нашу сторону ехал танк, тот что должен был охранять рубежи от Орды, но сейчас его использовали вместо такси. А на такси везли моего старого знакомого Сурфулина. Мутанта с нерабочим щупальцем.

Мутанта привязали к дулу, затянули веревками, он бедный, висел как уродливая гусеница безразлично вытянув шею и подёргиваясь от каждого движения.

Толпа радостно завыла, кто-то выстрелил в воздух, к нему присоединился ещё кто-то и ещё, и вот воздух наполнился одиночной пальбой, очередями и пороховыми газами. Зомби в Мёртвом Городе попрятались и боялись даже высунуть свои гнилые сущности наружу, чтобы не стать ещё одной каплей опыта для игроков. Я бы на месте тех, кто придумал игру хорошо бы подумал над её улучшением, потому что когда игроки убивают друг друга вместо того чтобы сражаться с противником разве это Игра? Как можно чтобы в игре люди сражались друг против друга? Какой извращённый разум мог бы такое придумать?

«А вот и консерва!» — веселил народ шут, поглядывая на меня, — Габен Красноликий ждёт не дождется, чтобы её медленно вскрыть, да?'

И он сунул мне громкоговоритель под нос так резко, что чуть зубы не выбил. Толпа замерла в ожидании ответа.

— Да, — пробормотал я еле слышно, но им понравилось, а танк с рычанием развернулся и наставил дуло! Фёдор висел как в коконе и смотрел на меня перепуганными глазами, не хотелось бы мне испытать то, что сейчас испытывает он.

— Режь палачь! — закричал шут и пнул бедного мутанта сапогом в бок, — Маленькая помощь и от меня!

Толпа обрадованно завыла.

— Сто пунктов опыта за один удар по почкам! — закричал шут и заплясал, подняв руки вверх. Толпа запрыгала вместе с ним, он ушёл влево и они потянулись влево, он вправо и они вернулись, — Представляю, что заработает великий Габен Красноликий! Сколько пунктов даст нам великий мастер пыток! Сколько фрикаделек можно налепить из мутанта? Давайте посмотрим на кровавого повара Габена! Я предпочитаю с чесночным соусом, если меня спросят! Давай, Габен! Режь веревки! Режь веревки!

«Брата давай, режь веревки! — под сценой стояли двое черных, которых я встретил у колодца и хлопали в белоснежные ладоши, — Брата, мы с тобой!»

Танк зарычал и двинулся вперёд так что дуло вместе с мутантом оказалось над сценой, разделив нас с шутом.

— Пожалуйста, — мутант смотрел на меня снизу вверх, — разрежь верёвки, руки отекли.

Шут скакал у края сцены размахивая руками и развлекая пришедших. Я наклонился к мутанту.

— А как?

— Что как? Топорик у тебя на столе, разруби узлы, только руки мне не отруби.

Мутант вдруг побелел и замолк, отвернулся и буркнул «Зря подсказываю, дурак». Я кивнул и вернулся к инструментам. Нашёл что-то похожее на карманный топорик с зазубренным лезвием и случайно посмотрел на свое отражение в нём. Там прыгал и махал руками нарисованный человечек, тот самый консультант, который уже давно забыл ко мне дорогу, а сейчас что-то всеми силами пытался мне передать или скорее отговорить.

— Времени нет, — сказал я ему, — не до тебя. Рекорд сейчас поставим.

— Да! — закричал шут и затрясся в радостных конвульсиях, — Дьявольский мини-чекан Габена! Палач начинай уже!

6.

Браслет на руке забился как сердечко новорожденного, пришлось рукой удерживать.

«Нет, пожалуйста», — захлюпал безнадёжно мутант на привязи. Люди вокруг слились в одно разноцветное пятно, только глаза шута моё сверлили плечо, как противовирусная прививка. «Начинай, Красноликий», — буркнул он и развернулся к толпе.

— Палач НАЧИНАЕТ!

Я схватился за топорик, как за последнюю надежду и подошел к нависающему над сценой металлическому стволу. Мутант обнял его так крепко будто висел над пропастью и непрерывно дрожал.