Вверху светит огромная круглая луна. В доме света нет ни у кого. Интересно мы одни живем в этом подъезде? Если не забуду, то спрошу.

Идти никуда не хотелось. Хотелось постоять вдыхая свежий воздух и подумать о чем-то возвышенном. Например о поэзии Есенина или лирике Ахматовой. О магическом реализме Булгакова или хлестких миниатюрах Чехова. О жизни и смерти. О реальной жизни и жизни виртуальной. Одиноко мне стало, вот что. Домой захотелось. К своим старикам-пердунам, которые настоящие, не искусственные. Они не рычат и не пытаются прокусить яремную вену. Их не нужно бить топором в голову чтобы успокоить. И еду не нужно искать, роботы приносят строго по часам. Но потом я вспомнил голубые глаза внука. Как он смотрел на меня снизу вверх, какие побитые у него были колени и дырки между зубами. Образ взрослого пацана не шел, не засахарился в памяти, а малыш… Малыш где-то сейчас батрачил, отрабатывал свою игроманию. Бедный мой малыш. Держись, дружок, дедушка идёт.

Я спустился вниз и побрёл вправо. Завтра обязательно свяжусь со своим помощником, задам пару вопросов. А сейчас нужно грабить супермаркет.

Чем ближе я подходил к зданию магазина, тем большие сомнения одолевали. И только у входа я понял в чем дело и подозрения сошлись в одну точку.

Большой деревянный стенд перед входом, целые окна на первом этаже, паллеты с тротуарной плиткой сбоку здания прячутся, недоделанный участок огорожен забором.

Магазин не успел открыться до катастрофы! Вот почему он не разграблен! Здесь ничего нет! Товар ещё не завезли, и сейчас это никому не нужная пустая трехэтажная коробка.

На деревянном стенде у входа большой плакат, я подошел полюбопытствовать

Реализуй свой потенциал в торговом центре НАШЕ!

Что вас ждёт?

График роботи ⅓

Официальное трудоустройство

Официальная зарплата

Возможности для профессионального и карьерного роста

Открытие через неделю!

Ну, как всегда: стелют мягко, а спать будет жестковато. Не знаю успели они набрать «лошков» или нет, но открытия точно не было. Двери забаррикадированы картонными ящиками. Внутри уже стоят витрины, рекламные плакаты, следы ремонта повсюду. Только товара нет. Вот почему этот магазин до сих пор ещё цел.

Метрах в трехстах от здания бродил мертвец, хотелось наброситься на него и забить не оружием, а ногами, но слишком далеко бежать — пока доберусь выдохнусь и злость уйдет.

Прислонился мордой к стеклянной двери вглядываясь в пустое помещение, только вздыхать беспомощно осталось — добычи здесь не было.

Примите входящий вызов

Надпись так неожиданно выскочила перед глазами, что я чуть не брякнулся с крыльца. Осмотрелся — одинокий мертвяк далеко и сейчас не опасен. Принимаю. Понять бы ещё что это такое.

Город, который и так был почти беззвучен еще больше онемел. Все ночные шорохи, вся трескотня ночных насекомых, шуршание ветра, гудение фонарей — всё пропало, будто и не было.

— Алло? Папа? Папа ты здесь?

Голос был где-то рядом и одновременно нигде. Я сразу узнал её и потянул паузу для важности, но как же хотелось говорить, как хотелось слушать её голосок.

— Папа? Ты слышишь?

— Конечно слышу. Тебя попробуй не услышать. Какими судьбами?

Я вертел головой во все стороны, надеясь что она появится где-то в воздухе, как эти чертовы цифры или отразится на стене, ведь это же новые технологии. Сейчас они могут показать всю свою мощь и дать мне посмотреть на дочь, но они молчали.

— Мне разрешили с тобой связаться. То есть это и не запрещается, но и беспокоить на работе не рекомендуется. Ты что сейчас делаешь?

— Собирался грабить супермаркет, но немного ошибся в расчетах. Теперь стою ночью на крылечке и смотрю на мертвеца вдалеке и думаю где жратвы достать и обезболивающих.

— Боже, ты ранен? Тебе больно?

— Ты чего, дочка. Это же игра. Обезболивающее для моей жены, лично я уже два раза умирал и ничего. Держусь, привык уже.

— Ужас.

— Не охай. А ты как? Как у вас дела? Муж не бьёт?

— Он и не бил, — обиделась дочка, никогда моих шуток не понимала.

— Никогда не доверял программистам и тебя учил, а что вышло? Живешь теперь с этим свитером в очках, а за внуком мертвый дед пошел.

— Ты не мертвый, — голос у неё даже изменился, дал такого петуха, что я на секунду поверил.

— Ага, как же. А мертвец сейчас на меня не смотрит, а просто вдаль.

— Ты в опасности? Не можешь говорить? — испугалась дочка.

— Всё нормально,не отключайся, он далеко и туповат. Давай говорить. Что там с моим телом?

Пока она молчала я уже спустился с крыльца и достал топорик.

— Так что с телом? Фирма оплачивает аренду койки? Ты наняла красивую женщину-андроида, чтобы меня обтирала спиртом? Рассказывай, а то меня уже напрягает молчание, я этого еще с работы не переношу.

Она упорно продолжала молчать и можно было бы решить, что связь пропала, но я слышал дыхание.

— Лиза? Что с тобой?

Холод предчувствия поднимался снизу вверх, пришлось стучать друг о друга окоченевшими ногами и плечи задрожали от мороза, крадущего изнутри. Предчувствие, плохое предчувствие. Мертвец шел ко мне ускоряясь.

— Лиза?

— Я не знаю можно ли тебе это говорить.Просто я не знаю уместно ли сейчас.

— Ну так пусть твой жиробас скажет. Эй, Олег! Ты рядом?

— Его нет папа. И тебя нет. Только тебя хуже нет, чем его, понимаешь?

— Погоди минутку, не отключайся. Нас хотят перебить.

Я побежал навстречу врагу не в силах ждать, когда он дойдёт. Топорик как-то лучше в руках лежит и, не смотря на то, что любит он во врагах застревать нравится мне больше чем многочисленные ножи.

— Что там папочка? С тобой все нормально?

— РРР, — бежало умертвие.

— Ничего со мной хуже чем есть не случится. Я ведь и так мертв.

Удар! Топорик так красиво зашел гаду между глаз, глубоко вошёл и пришлось провернуть чтобы вытащить. А потом просто толкнуть и тело грузно упало на плитку перед магазином.

— Я закончил. Можно продолжать.

Получено Суповый набор

— Хорошо, но обещай что ты не будешь расстраиваться.

Получено Суповый набор

— Ты же знаешь, я философски отношусь к неприятностям, и тебя учил тому же

Получено Столовый нож

— Но папа. Эта новость тебя убьет.

Получено Столовый нож

— Я и так уже мёртв.

Получено Бинт марлевый

— Вот об этом я и хотела поговорить. Ты сидишь?

— Нет, цемент холодный, простужу свои виртуальные кости. Говори быстрее, пока мертвецы на мои крики не собрались. Да и спать я хочу. Пять утра. Первую ночь пережил в этой игре. Город мне нравится больше деревни. Здесь возможностей больше. Здесь вся сила мира (1), — начал цитировать я когда меня прервали. И кто — родная дочка. И как? Хреново, как. Серпом по батарейкам не жалея.

— Твое тело сожгли в крематории. Его больше нет. Ты будешь жить вечно в игре. Или в играх. Помогая обществу, зарабатывая кредиты, но ты больше никогда не вернешься в реал.

Получено Бутылочка воды

Однако. Я сел, там где стоял, машинально пакуя вещи по карманам.

— Ты что-то еще хотела интересного рассказать?

— Папуля не расстраивайся. Это твоя вторая жизнь. Это…

— Короче… Я спать.

— Папа? Папуля?

— Выключайся, я спать. Продолжишь стонать — пожалуюсь начальству, что мешаешь работать и будешь общаться только со своим дебилом мужем.

— Но папа, — уже шептала она, а я шел домой. В свой новый дом, к своей семье. К своей новой дочке и сыну, которые никогда не вырастут и не сожгут твоё тело в адской печи. Блин, я не буду сейчас об этом думать. Я подумаю об этом завтра.

— Папа? Поговори со мной, — летел за мной голос незнакомый, — я не виновата в этом. Тебя было не спасти.