Она услышала за спиной звук открываемой двери и резко обернулась. В комнату вошла тоненькая девушка с золотистыми волосами, затянутыми на затылке в конский хвост. На ней были футболка и старенькие джинсы, а поверху фартук, весь перепачканный краской. Она на ходу вытирала руки полотенцем.

— Вот и я, Джи Джи. Ты звал?

Лика сорвалась с кресла и с криком «Виолетка!» бросилась к ней на шею.

— Помоги мне, умоляю, иначе я пропала, — прошептала она еле слышно прямо в ухо девушке, продолжая бурно обнимать ее. — Меня зовут Лика, Лика Орлова. — И громко: — Ой, Виолетка! Это на самом деле ты! — И тихо: — Я - твоя подружка из Москвы. Ты меня пригласила. Спаси!

— Ну, девчонки, — раздался голос Георгия, — ну, позабавили старика. Тиминушка, зачем такая конспирация? Могла вполне легально подружку пригласить.

— Пап, я не уверена была, что можно, а потом Лика не сообщила, когда точно приедет. Я ее ждала не раньше чем через месяц.

— А у меня через месяц практика в институте, поэтому я решила сейчас. Потом горящая путевка подвернулась и все такое, — самозабвенно врала Лика.

— Ты всегда была легкая на подъем, — заметила Виолетта. — Ой, ты испачкалась!

— Прямо как в добрые старые времена! — воскликнула Лика. — Вечно ты ходила то в краске, то в туши.

— А помнишь, как мы Марьяшин журнал тушью залили, и ей пришлось переписывать, и она про половину наших двоек по физике не вспомнила.

Девушки разразились дружным заливистым смехом. Глядя на них, Георгий тоже рассмеялся, хотя не понимал и половины того, что они говорили. Он давно уже не видел Тиминушку такой беззаботно счастливой. В последнее время она редко улыбалась, а у него все духу не хватало расспросить сс о причинах.

— Пап, можно, мы пойдем ко мне? — попросила Виолетта. — Мы так давно не виделись. Столько всего нужно друг другу рассказать. Правда. Лик?

— Угу.

— Конечно-конечно. Увидимся за завтраком. Комнату для Лики сейчас приготовят.

— Не надо, пап. Давай оставим это на завтра. А сегодня мы переночуем у меня.

Они шептались почти всю ночь. Лика во всех подробностях рассказала Виолетте обо всем, что с ней произошло. Ис обошла вниманием и тот факт, что Столаров, похоже, местный авторитет. Виолетта только тяжело вздохнула. Она уже начала подозревать что-то подобное: дом, похожий на крепость, громилы-охранники и то, как уклончиво отвечал Георгий на все ее расспросы о его работе.

— Что будешь делать? — спросила Лика.

— Посмотрю еще, не знаю. Он у меня один на целом свете. Я ему нужна. И он мне.

— Знаешь, у меня создается впечатление, что он тебя приватизировал. Живешь в четырех стенах, словом перекинуться не с кем. Как хочешь, а это ненормально.

— Ты-то что собираешься делать?

— Мне надо линять, и чем скорее, тем лучше. Каждая минута на счету.

Ему спилось что-то ужасное, липкое и тяжелое. Оно село ему на грудь, просто село, но от этого в сердце змеей закрался холодный ужас, от которого парализовало тело и волю. Он корчился на кровати, как раздавленная лягушка, судорожно ловил разинутым ртом воздух и никак не мог проснуться. Знал, что спит и видит кошмар, но проснуться никак не мог.

Спасла его, как ни странно, Виолетта. Он проснулся от того, что она трясла его за плечо и кричала прямо в ухо;

— Джи Джи! Папа! Проспись! Да проснись же, ради Бога!

— Что?! Что?! Что такое? — Георгии вскочил, всклокоченный и красный, так и разя вчерашним перегаром. — Где? Что?!

— Пап, это я, Тиминушка. Случилось что-то ужасное. Ликина сестра только что прислала сообщение по Интернету, что у них сгорела дача, а на даче сгорел ее отец. Кошмарная трагедия! И еще собака сгорела, да! Лике нужно срочно лететь в Москву, срочно! Дай скорей машину. И денег.

Она тараторила без умолку, а Георгий все никак не мог до конца проснуться, тряс головой, но легче не становилось. Дал бы кто-нибудь воды.

— Воды… — простонал он.

— Сеичас-сейчас, пап. Ты только распорядись. Это очень, очень срочно.

Георгий отдал необходимые распоряжения, после чего его сразу же оставили в покое. Он провалился обратно в тяжелый тягучий сон, глубокий, как пропасть.

* * *

Решение пришло внезапно. Бежать из этого дома, и немедленно. Завтра будет поздно. Придется выслушивать бессвязные объяснения отца, делать вид, что ничего не произошло. Она снова увидит наглую ухмылку на лице Атанаса, верного Санчо Пансы ее отца, который не раз уже намекал ей, что имеет на нее виды и дело совсем за малым. Если это правда, то лучше уж наложить на себя руки. Перед ее глазами возникло его огромное мускулистое тело, сплошь покрытое черными волосами. Она на миг представила себя на месте той девушки, почувствовала его лапы на своем теле, услышала его хриплое рычание. Спазм перехватил горло. Нет, нет! Бежать, и немедленно! Как Лика, без оглядки.

Виолетта быстро побросала в рюкзачок кое-какие вещи, сгребла, не глядя, свои нехитрые драгоценности из шкатулки и рассовала их по карманам. Денег все равно нет, так хоть это. Все дорогие украшения, которые дарил ей отец, остались лежать нетронутыми в ящике туалетного статика.

Повязав голову платком, чтобы хоть как-то прикрыть свои роскошные золотистые волосы, Виолетта подкралась к двери и прислушалась. Вроде все тихо. Она приоткрыла дверь и выскользнула на лестницу. Никого. И все лампы потушены. Какое счастье! Она бесшумно заперла дверь на ключ, спустилась вниз и притаилась за раскидистой пальмой в кадке.

Из-за дверей в малую гостиную доносился смутный говор. Виола узнала хриплый голос Атанаса, остальные голоса принадлежали женщинам. Наверное, тем самым. Она затаила дыхание и вся обратилась в слух.

— Почему такая спешка? Ты же говорил, что нас снимают на целую ночь! — В голосе женщины слышались визгливые нотки.

— Не заводись, крошка! Вам и заплатят, как за ночь. Да еще накинут за моральный ущерб! — Атанас громко захохотал в восторге от своей шутки.

— Все о порядке, Ани. Атанас — надежный мужчина, — вмешался другой женский голос, нежный и певучий, — Он никогда еще нас не обманывал.

— И то верно, крошка!

Дверь распахнулась, и все вышли в холл. Виолетта съежилась в своем укрытии.

— Господи, как здесь темно!

— Ничего, потерпите, девочки. Машина сейчас будет. А я пока схожу за деньгами. — Атанас исчез за дверью.

— «Надежный мужчина», — свистящим шепотом произнесла одна из женщин. — Скотина он, твой Атанас, вот он кто! У меня после него все тело в синяках и внутри все горит, как от каленого железа. — В голосе женщины послышалось рыдание.

— Успокойся, Стефа. Я ведь его не первый день знаю. Но что еще я могла ему сказать?

Виола выскользнула из-за пальмы и подошла к ним:

— Умоляю вас, помогите мне. Это вопрос жизни или смерти.

— Да ты кто вообще такая?

— Ты что, не видишь? Такая же девка, как и мы.

— Погодите, а может, она воровка? Надо сказать Атанасу.

— Заклинаю вас, не делайте этого! Меня здесь держат насильно. Вы — моя единственная надежда! Помогите мне уехать с вами.

— А что, неплохо было бы насолить Атанасу, — мечтательно проговорила одна из женщин. — Кроме того, мы ничем не рискуем. В случае чего, она сама к нам подсела, а мы и знать ничего не знаем.

— Ох, погорим, девки! Пропадем ни за грош! Атанас нам такого не спустит.

— Не волнуйтесь, я в долгу не останусь. Вот, возьмите. — Виола вложила ей в руку толстую цепочку. — Золотая.

— Так я тебе и поверила, — неуверенно проговорила женщина, пряча тем не менее цепочку в карман.

— Ладно, девки, кончаем базар. Мы ее не знаем и в упор не видим.

Раздался звук приближающихся шагов. Виола быстро уступила за пальму. Массивная фигура Атанаса заполняла дверной проем.

— Эй ты, грудастая, подойди-ка сюда!

Та нерешительно приблизилась. Атанас грубо обхватил ее одной рукой, а другой полез за вырез платья.