Своих подозрений, однако, доктор озвучивать не стал. Изложил мне коротко полученную ранее информацию о страшном смертельном проклятии, сообщил, что все, кто находился в поместье мертвы, включая моего мужа. Опомнившись, я снова изобразила предобморочное состояние, и попросила возможности отдохнуть после всех потрясений.

Спорить со мной не стали, пообещав, однако прислать девушек, которые помогут мне принять целебную ванную перед сном. Хм, целебную как же. Что ж, я все равно была сильно благодарна за эту заботу.

Отмокала я долго. Когда вода начала остывать, пришли две юные девушки, подогрели воду каким-то очередным амулетом и принялись в четыре руки меня отмывать. Я к такому не привыкла, но никак не выказала своего удивления. Сама я была без сил, мне действительно требовалась помощь.

Протерев меня всю мочалками с ароматным мылом и несколько раз промыв с шампунем мои волосы, девушки помогли мне обтереться и выдали чистое белье и простое свободное платье, явно на пару размеров больше, но такое мягкое. Пока обтиралась, бросила мимолетный взгляд в зеркало. Как же приятно быть чистой, как же хорошо от меня пахло. Но вот шрамы. Вся кожа на предплечьях, плечах, спине и лодыжках была усыпана где-то белыми, а где-то еще свежими красными только зарубцевавшимися росчерками. На ребрах, руках, бедрах и скуле были сине-фиолетовые синяки. Шею украшал красный, чуть побледневший, обруч ожога. Обернулась к девушкам, в их взгляде не было удивления. Мне не задали ни единого вопроса. Просто помогли облачиться в платье и увели в палату.

Как вернулась, ко мне тут же зашел доктор. Помялся в дверях, снова взглянул на меня своими добрыми глазами, окруженными веером морщинок. А после решительно подошел к моей постели. Показалось он злился на что-то, но чем я могла его разозлить? Нелогичная, но страшная мысль прошибла холодным потом. Он все знает, они обо всем догадались. Я не выдержу новых испытаний, не сейчас! Мне нужен отдых. На глаза навернулись бессильные слезы.

– Прошу вас леди, прошу вас не плачьте. Я совсем не хотел вас напугать. Я… Я не буду задавать вам никаких вопросов, обещаю. Я ведь не дознаватель. Просто, позвольте мне обработать ваши раны. Если ничего не сделать, от шрамов уже не удастся избавиться.

Я затаила дыхание. Он хочет мне помочь? Мужчина мягко улыбался, успокаивающе коснулся моей ладони и снова повторил:

– Никаких вопросов не будет, леди. И я не стану ни с кем обсуждать увиденное. Я лишь хочу помочь и обработать ваши раны. В конце концов это мой долг.

Нерешительно кивнула. Он достал из кармана баночку с какой-то мазью и бережно обработал ожог на шее, а затем попросил повернуться и оголить спину. Подчинилась. Расстегнула платье спереди, развернулась спиной и стянула его через голову. Услышала, как сзади ахнул доктор. Еще минуту мы просто сидели в тишине, оборачиваться я не рискнула, а мужчина без слов взялся осторожно наносить мазь на свежие шрамы. Я ни разу не дернулась. Боль теперь не казалась чем-то страшным, вообще не вызывала никакой реакции. Словно мое тело больше не считало боль чем-то важным для выживания. Так сидя в тишине и наслаждаясь заботливыми прикосновениями, я почти задремала.

Разбудил меня тихий голос:

– Мы закончили, леди. Вы можете одеться. Мазь я оставлю здесь на тумбочке, завтра принесу еще. И я вынужден настаивать на том, чтобы вы поели, а уж после укладывались спать. Я распоряжусь, чтобы вам немедленно принесли мясного бульона и овощей. Также буду приносить вам особые взвары, они очень полезны при… В вашем состоянии вам обязательно нужно будет их принимать. К выписке подготовлю для вас список рекомендаций по питанию и уходу за здоровьем.

Я основа натянула широкое свободное платье, повернулась к доктору и тихо прошептала единственное, на что сейчас была способна.

– Спасибо.

Уже у дверей он все же не выдержал.

– Леди, это совершенно не мое дело, но вы уверены, что все это последствия проклятия. Быть может вам стоит поделиться с дознавателем особенностями вашей жизни в поместье Хашшер?

Я тут же напряглась. Поделиться неделей пыток, чтобы местные ищейки незамедлительно засыпали меня вопросами и развернули расследование? А что они раскопают? Что со мной сделают, если узнают, что я иномирянка? Что сделают, если узнают, что я открыла доступ к такой мощной магии? Чьей постельной игрушкой меня сделают, короля быть может? Или просто убьют от греха подальше, ведь я и сама до конца не знаю на что еще способна моя магия. Одно точно, на меня наверняка снова нацепят ошейник. Не допущу. Видимо решимость отразилась и на моем лице, доктор тут же ретировался.

– Как знаете леди. Да и полагаю вы правы, вам сейчас не расследования нужны, а спокойная жизнь и возможность восстановиться. Просто знайте, вы всегда сможете обратиться ко мне лично за помощью.

Видя мой все еще напряженный взгляд, доктор снова одарил меня грустной, но очень доброй улыбкой и прошептав «простите, отдыхайте» удалился.

Уже не помню, как поела, кажется чуть не уснула над тарелкой с бульоном, но доктор Грин был прав. Мне нужно нормально питаться. Я устала быть слабой.

Следующие несколько дней доктор заглядывал ко мне утром и вечером. Тему моих шрамов мы больше не поднимали. Он интересовался моим здоровьем, давал советы по моему питанию на ближайший месяц, взял с меня обещание попросить кого-то еще хотя бы неделю обрабатывать кожу (тему шрамов мы действительно старательно обходили). Молчаливые девушки также помогали мне принимать ванные по вечерам, и все также не задавали никаких вопросов и в целом со мной не разговаривали.

В один из вечеров, я осторожно поинтересовалась у доктора, не требуется ли какое пожертвование для больницы. К моему большому удивлению он моментально все понял и оскорбился. Начал заверять меня, что конфиденциальность доктора и клиента – это нерушимый постулат, и мне не следует о таком беспокоиться. Я видела, что мое подозрение обидело его и поспешила сгладить ситуацию, заверив что это вовсе не подкуп, как могло показаться, а искренняя благодарность за заботу. Казалось он не до конца мне поверил, и все же обиду отпустил. Предложил обсудить это через месяц другой, когда я окончательно встану на ноги.

Через четыре дня после визита дознавателя, меня посетил распорядитель. Старательно убеждал меня, что за таким имуществом, которое оставил мне муж, должен стоять мужчина. Пока я вдова и ношу положенный мне годовой траур, его Величество лично выделил мне хорошего управляющего (надо же сколько чести). Пока я лечусь, он подготовит особняк к моему возвращению. Я почти не спорила, взбунтовалась только против найма слуг и настояла, что хочу лично утвердить подходящие кандидатуры. На том и сошлись.

Мужчина с орлиным носом и широкими ноздрями, умудрился намекнуть между делом, что сам стал бы хорошим мужем и управлялся бы очень достойно с моим состоянием, и что вообще то он и сам вдовец. Увидев, как я подобралась и напряглась от его нелепых ухаживаний и комплиментов, тут же отступил. Озвучил стоимость своих услуг, также стоимость моего лечения, сообщил что дальнейшие денежные вопросы я смогу обсудить непосредственно с сэром Тириусом Майли (моим новым управляющим) и удалился.

Сэр Тириус пришел уже на следующий день, он оказался очень угрюмым мужчиной, лицо которого пересекал некрасивый шрам от левой брови до подбородка. Не могу сказать, что сразу прониклась к нему симпатией, но он действительно быстро нашел мое расположение.

Темноволосый, широкоплечий и, с виду, очень суровый юноша с голубыми глазами, после приветствия и вежливого знакомства, достал из сумки толстенную папку счетов и бумаг и принялся спокойно и терпеливо рассказывать мне, как сейчас идут дела в поместье, что он хотел бы сделать по-другому, куда рекомендует вложить деньги. Рассказал и том, что в моей собственности оказалась винодельня и домик у моря (может туда и уехать жить подальше из столицы).

По началу казалось собирался коротко отчитаться, однако видя мой искренний интерес, стал живо рассказывать, что придумал, где можно урезать расходы, во что вложиться, что докупить на винодельню. На каждом этапе интересовался моим мнением, охотно кивал и делал пометки в свой блокнот. Вероятно, юная леди, которая способна разобраться в финансах, его изрядно удивила, но я не почувствовала и капли надменности или недоверия. Рыбак рыбака увидел? Что ж, я ведь и правда в финансовых делах далеко не новичок. После некоторых объяснений, уже спокойно могла читать отчеты. Бухгалтерский учет этого мира не сильно отличался от нашего. Спустя два часа, мы оба были довольные принятыми решениями и перешли к более насущным вопросам.